Трагедия (450-е до н. э.?)
С титаном Прометеем, благодетелем человечества, мы
уже встречались в поэме Гесиода «Феогония». Там он — умный хитрец,
который устраивает дележ жертвенного бычьего мяса между людьми и богами
так, чтобы лучшая часть досталась в пищу людям. А затем, когда
разозленный Зевс не хочет, чтобы люди могли варить и жарить
доставшееся им мясо, и отказывается дать им огонь, Прометей похищает
этот огонь тайком и приносит людям в полом тростнике. За это Зевс
приковывает Прометея к столбу на востоке земли и насылает орла
выклевывать его печень. Только через много веков герой Геракл убьет
этого орла и освободит Прометея.
Потом этот миф стали рассказывать иначе. Прометей
стал величавей и возвышенней: он не хитрец и вор, а мудрый провидец.
(Само имя «Прометей» значит «Промыслитель».) В начале мира, когда
старшие боги, Титаны, боролись с младшими богами, Олимпийцами, он знал,
что силою Олимпийцев не взять, и предложил помочь Титанам хитростью; но
те, надменно полагаясь на свою силу, отказались, и тогда Прометей, видя
их обреченность, перешел на сторону Олимпийцев и помог им одержать
победу. Поэтому расправа Зевса со своим бывшим другом и союзником стала
казаться еще более жестокой.
Мало этого, Прометею открыто и то, что будет в
конце мира. Олимпийцы боятся, что как они свергли в свое время
отцов-Титанов, так и их когда-нибудь свергнут новые боги, их потомки.
Как это предотвратить, они не знают. Знает Прометей; затем Зевс и
терзает Прометея, чтобы вызнать у него эту тайну. Но Прометей гордо
молчит. Только когда Зевсов сын Геракл — еще не бог, а только
труженик-герой — в благодарность за все добро, которое Прометей сделал
людям, убивает терзающего орла и облегчает Прометеевы муки, то Прометей в
благодарность открывает тайну, как спасти власть Зевса и всех
Олимпийцев. Есть морская богиня, красавица Фетида, и Зевс добивается ее
любви. Пусть он не делает этого: судьбой назначено, что у Фетиды
родится сын сильнее своего отца. Если это будет сын Зевса, то он станет
сильнее Зевса и свергнет его: власти Олимпийцев придет конец. И Зевс
отказывается от мысли о Фетиде, а Прометея в благодарность освобождает
от казни и принимает на Олимп. Фетиду же выдали замуж за смертного
человека, и от этого брака у нее родился герой Ахилл, который
действительно был сильнее не только своего отца, но и всех людей на
свете.
Вот по этому рассказу и сделал свою трагедию о Прометее поэт Эсхил.
Действие происходит на краю земли, в дальней
Скифии, средь диких гор — может быть, это Кавказ. Два демона, Власть и
Насилие, вводят на сцену Прометея; бог огня Гефест должен приковать его к
горной скале. Гефесту жаль товарища, но он должен повиноваться судьбе и
воле Зевса: «Ты к людям свыше меры был участливым». Руки, плечи, ноги
Прометея оковывают кандалами, в грудь вбивают железный клин. Прометей
безмолвен. Дело сделано, палачи уходят, Власть бросает презрительно: «Ты
— Промыслитель, вот и промысли, как самому спастись!»
Только оставшись один, Прометей начинает говорить.
Он обращается к небу и солнцу, земле и морю: «Взгляните, что терплю я,
бог, от божьих рук!» И все это за то, что похитил для людей огонь,
открыл им путь к достойной человека жизни.
Является хор нимф — Океанид. Это дочери Океана,
другого титана, они услышали в своих морских далях грохот и лязг
Прометеевых оков. «О, лучше бы мне томиться в Тартаре, чем корчиться
здесь у всех на виду! — восклицает Прометей. — Но это не навек: силою
Зевс ничего от меня не добьется и придет просить меня о своей тайне
смиренно и ласково». — «За что он казнит тебя?» — «За милосердие к
людям, ибо сам он немилосерден». За Океанидами входит их отец Океан: он
когда-то воевал против Олимпийцев вместе с остальными Титанами, но
смирился, покорился, прощен и мирно плещется по всем концам света.
Пусть смирится и Прометей, не то не миновать ему еще худшей кары: Зевс
мстителен! Прометей презрительно отвергает его советы: «Обо мне не
заботься, позаботься о себе: как бы тебя самого не покарал Зевс за
сочувствие преступнику!» Океан уходит, Океаниды поют сострадательную
песню, поминая в ней и Прометеева брата Атланта, который вот так же
мучится на западном конце света, поддерживая плечами медный небосвод.
Прометей рассказывает хору, сколько доброго он
сделал для людей. Они были неразумны, как дети, — он дал им ум и речь.
Они томились заботами — он внушил им надежды. Они жили в пещерах,
пугаясь каждой ночи и каждой зимы, — он заставил их строить дома от
холода, объяснил движение небесных светил в смене времен года, научил
письму и счету, чтобы передавать знания потомкам. Это он указал для них
руды под землей, впряг им быков в соху, сделал телеги для земных дорог и
корабли для морских путей. Они умирали от болезней — он открыл им
целебные травы. Они не понимали вещих знамений богов и природы — он
научил их гадать и по птичьим крикам, и по жертвенному огню, и по
внутренностям жертвенных животных. «Воистину был ты спасителем для
людей,— говорит хор, — как же ты не спас самого себя?» «Судьба сильней
меня», — отвечает Прометей. «И сильнее Зевса?» — «И сильнее Зевса». —
«Какая же судьба суждена Зевсу?» — «Не спрашивай: это моя великая
тайна». Хор поет скорбную песню.
В эти воспоминания о прошлом вдруг врывается
будущее. На сцену вбегает возлюбленная Зевса — царевна Ио, превращенная в
корову. (На театре это был актер в рогатой маске.) Зевс обратил ее в
корову, чтобы скрыть от ревности своей супруги, богини Геры. Гера
догадалась об этом и потребовала корову себе в подарок, а потом наслала
на нее страшного овода, который погнал несчастную по всему свету. Так
попала она, измученная болью до безумия, и к Прометеевым горам. Титан,
«защитник и заступник человеческий», ее жалеет; он рассказывает ей,
какие дальнейшие скитания предстоят ей по Европе и Азии, сквозь зной и
холод, среди дикарей и чудовищ, пока не достигнет она Египта. А в Египте
родит она сына от Зевса, а потомком этого сына в двенадцатом колене
будет Геракл, стрелок из лука, который придет сюда спасти Прометея —
хотя бы против воли Зевса. «А если Зевс не позволит?» — «Тогда Зевс
погибнет». — «Кто же его погубит?» — «Сам себя, замыслив неразумный
брак». — «Какой?» — «Я не скажу ни слова более». Тут разговору конец: Ио
вновь чувствует жало овода, вновь впадает в безумие и в отчаянии мчится
прочь. Хор Океанид поет: «Да минет нас вожделенье богов: ужасна их
любовь и опасна».
Сказано о прошлом, сказано о будущем; теперь на
очереди страшное настоящее. Вот идет слуга и вестник Зевса — бог Гермес.
Прометей его презирает как прихлебателя хозяев Олимпийцев. «Что сказал
ты о судьбе Зевса, о неразумном браке, о грозящей гибели? Признавайся,
не то горько пострадаешь!» — «Лучше страдать, чем прислужничать, как ты;
а я — бессмертен, я видел падение Урана, падение Крона, увижу и падение
Зевса». — «Берегись: быть тебе в подземном Тартаре, где мучатся Титаны,
а потом стоять тебе здесь с раною в боку, и орел будет клевать твою
печень». — «Все это я знал заранее; пусть бушуют боги, я ненавижу их!»
Гермес исчезает — и действительно Прометей восклицает:
«Вот и впрямь вокруг задрожала земля,
И молнии вьются, и громы гремят…
О Небо, о мать святая, Земля,
Посмотрите: страдаю безвинно!»
Это конец трагедии. |