Трагедия (467 до н. э.)
В мифической Греции были два самых сильных царства:
Фивы в Средней Греции и Аргос в Южной Греции. В Фивах был когда-то царь
по имени Лаий. Он получил пророчество: «Не роди сына — погубишь
царство!» Лаий не послушался и родил сына по имени Эдип. Он хотел
погубить младенца; но Эдип спасся, вырос на чужой стороне, а потом
нечаянно убил Лаия, не зная, что это его отец, и женился на его вдове,
не зная, что это его мать. Как это случилось, и как это открылось, и как
за это пострадал Эдип, нам расскажет другой драматург — Софокл. Но
самое страшное — гибель царства — было еще впереди.
У Эдипа от кровосмесительного брака с собственною
матерью родились два сына и две дочери: Этеокл, Полиник, Антигона и
Йемена. Когда Эдип отрекся от власти, сыновья отвернулись от него,
попрекая его грехом. Эдип проклял их, посулив им делить между собою
власть мечом. Так и случилось. Братья договорились править попеременно,
каждый по году. Но после первого же года Этеокл отказался уйти и изгнал
Полиника из Фив. Полиник бежал в южное царство — в Аргос. Там он собрал
себе союзников, и они всемером пошли на семивратные Фивы. В решающем
бою два брата сошлись и убили друг друга: Этеокл ранил Полиника копьем,
тот упал на колено, Этеокл навис над ним, и тут Полиник ударил его снизу
мечом. Враги дрогнули, Фивы были на этот раз спасены. Только поколение
спустя на Фивы пришли походом сыновья семерых вождей и надолго стерли
Фивы с лица земли: пророчество сбылось.
Эсхил написал об этом трилогию, три трагедии:
«Лаий» — о царе-виновнике, «Эдип» — о царе-грешнике и «Семеро против
Фив» — об Этеокле, царе-герое, отдавшем жизнь за свой город.
Сохранилась только последняя. Она по-старинному статична, на сцене
почти ничего не происходит; только величаво стоит царь, приходит и
уходит вестник и жалостно стенает хор.
Этеокл объявляет: враг подступает, но боги — защита
Фивам; пусть же каждый исполнит свой долг. Вестник подтверждает: да,
семь вождей уже поклялись на крови победить или пасть и мечут жребий,
кому идти на какие ворота. Хор фиванских женщин мечется в ужасе, чует
гибель и молит богов о спасении. Этеокл унимает их: война — мужское
дело, а женское дело — сидеть дома и не смущать народ своим страхом.
Вновь является вестник: жребии брошены, семь вождей
идут на приступ. Начинается центральная, самая знаменитая сцена:
распределение ворот. Вестник пугающе описывает каждого из семерых;
Этеокл спокойно отвечает и твердо отдает приказы.
«У первых ворот — герой Тидей: шлем с гривою, щит с
колокольцами, на щите звездное небо с месяцем». «Не в гриве сила и не в
колокольцах: как бы самого его не настигла черная ночь». И против
аргосского начальника Этеокл посылает фиванского. «У вторых ворот —
гигант Капаней, на щите его воин с факелом; грозит огнем спалить Фивы,
не страшны ему ни люди, ни боги». «Кто богов не боится, того боги и
покарают; кто дальше?» И Этеокл высылает второго вождя.
«У третьих ворот — твой тезка, Этеокл аргосский, на
щите его воин с лестницей лезет на башню». «Повергнем обоих — и того,
кто со щитом, и того, кто на щите». И Этеокл высылает третьего вождя.
«У четвертых ворот — силач Гиппомедонт: щит — как
жернов, на щите змей Тифон пышет огнем и дымом», «У него на щите Тифон, у
нас Зевс с молниями, победитель Тифона». И Этеокл высылает четвертого
вождя.
«У пятых ворот — красавец Парфенопей, на щите его
чудо-Сфинкс, загадками терзавшая Фивы». «И на живую Сфинкс нашелся
разгадчик, а рисованная нам и подавно нестрашна». И Этеокл высылает
пятого вождя.
«У шестых ворот — мудрый Амфиарай: он пророк, он
знал, что идет на смерть, но его залучили обманом; чист его щит, и
знаков на нем нет». «Горько, когда праведный делит судьбу со злыми: но
как предвидел он, так и сбудется». И Этеокл высылает шестого вождя.
«У седьмых ворот — сам твой брат Полиник: или сам
умрет, или тебя убьет, или выгонит с бесчестьем, как ты его; а на щите
его писана богиня Правды». «Горе нам от Эдипова проклятия! но не с ним
святая Правда, а с Фивами. Сам пойду на него, царь на царя, брат на
брата». — «Не ходи, царь, — умоляет хор, — братскую кровь грех
проливать». — «Лучше смерть, чем позор», — отвечает Этеокл и уходит.
На сцене — только хор: женщины в мрачной песне
предчувствуют беду, поминая и пророчество Лаию: «Царству — пасть!» — и
проклятие Эдипа: «Власть — мечом делить!»; пришло время расплаты. Так и
есть — входит вестник с вестью: шесть побед у шести ворот, а перед
седьмыми пали оба брата, убив друг друга, — конец царскому роду
фиванскому!
Начинается погребальный плач. Вносят носилки с
убитыми Этеоклом и Полиником, выходят навстречу их сестры Антигона и
Йемена. Сестры заводят причитания, хор им вторит. Поминают, что имя
Этеокла значит «Велеславный», поминают, что имя Полиника значит
«Многобранный» — по имени и судьба. «Сразил сраженный!» — «Убит
убивший!» — «умыслив зло!» — «Терпя от зла!» Поют, что было у царства
два царя, у сестер два брата, а не стало ни одного: так бывает, когда
меч делит власть. Протяжным плачем заканчивается трагедия. |