Уныло стояли развалины городов и селений, через которые прошел ужасный Батый! Печально дымились их обгорелые стены, по пустым улицам лежали непогребенные мертвецы, боязливо прятались живые, лишенные всего, что было дорого для их сердец! Это печальное состояние нашего Отечества описано в «Песне Барда во время владычества Татар в России» поэта Языкова.

С. Иванов. Сбор дани. Баскаки.

Таково было состояние Отечества и наших предков, когда брат последнего великого князя Георгия, Ярослав Всеволодович, как его законный наследник, приехал в прежний счастливый, но теперь уже не походивший на столицу Владимир! Об этом времени русский историк Н.М. Карамзин писал: «Состояние России было самое плачевное: казалось, что огненная река промчалась от ее восточных пределов до западных; что язва, землетрясение и все ужасы естественные вместе опустошили их. Отечество наше походило больше на темный лес, нежели на государство».

Больно было смотреть новому государю на несчастье любимого народа, но он знал, что не слезы освобождают нас от бед: нужнее всего мужество и терпение, и Ярослав спешил показать в них пример своим подданным! Он приказал скорее погребать мертвые тела, чтобы предотвратить заражение воздуха от их гниения, созывал людей, убежавших в леса и отдаленные места, занимался государственными делами. Одним словом, он старался всеми средствами ободрить народ и показать ему, что он еще не потерял надежды на славу и счастье.

Батый не надолго оставил Россию: он только хотел завладеть землей Половцев. Через год он уже навсегда прогнал оттуда в Венгрию их знаменитого хана Котяна с 40 000 воинов и пришел в наши южные области с той же злобой, с тем же зверством, с какими был за год до того в северных областях. Города Муром, Гороховец, Переяславль, Чернигов погибли точно так же, как Суздаль, Владимир, Рязань, Ростов, Ярославль!

Драгоценный, святой для Русского сердца Киев, эта старинная столица и мать наших городов, еще оставался целым; но слух о сокровищах его церквей и дворцов, о богатстве жителей и их многочисленности уже давно дошел до Батыя, и в 1240 году он окружил его со всех сторон своим войском. Еще издали любовались варвары прекрасным положением города на крутом берегу гордого Днепра, его зелеными садами, белой стеной с высокими башнями и воротами; но они не только любовались, они и радовались богатой добыче!

Князь Ярослав II Всеволодович. Гравюра 1850 г.

Во время этой радости Татар какой страх, какой ужас был в Киеве! Его князь Михаил бежал вместе с сыном в Венгрию, как только услышал о приближении Батыя! Даниил Галицкий, заступивший на его место, зная, что с небольшим войском нельзя одолеть великую силу Татар, также решил уехать к Венгерскому королю и просить его помощи. Защиту Киева он поручил искусному и храброму боярину Дмитрию.

Но ни искусство, ни храбрость его, ни отчаянное мужество жителей, решивших умереть за Веру и Отечество, не спасли Киева, и 9 мая после двухдневной осады он был взят. Киевляне не сдавались до последнего: даже внутри города наскоро сделали забор около Десятинной церкви; бились еще там и почти все легли на месте! Я не буду рассказывать вам все, что делали Татары после своей победы. Вы уже имеете понятие об их жестокости из описания взятия городов в северной России. Эта жестокость была всегда одинакова, и их зверские сердца не могли ни устать от вечного кровопролития, ни наскучить им! Скажу вам только то, что красота и великолепие старинного Киева с тех пор навеки исчезли. Печерский монастырь, или Лавра*, собор, знаменитая Десятинная церковь были совсем разрушены, и хоть через двести лет потом они опять были восстановлены, но уже совсем не в том величии, как прежде. Татары похитили все их сокровища, искали драгоценности не только во дворцах, но даже в княжеских могилах! Посреди этого всеобщего разрушения сохранилась только наша православная вера, и замечательно, что дикие Татары и впоследствии показывали уважение к Русскому духовенству.

Боярин Дмитрий, начальник неустрашимых Киевлян, попал в плен. Батый, несмотря на свою жестокость, уважал истинное мужество и потому полюбил Дмитрия, брал его с собой во все свои новые походы и даже иногда охотно принимал его советы. Бедный Дмитрий был при своем жестоком победителе и тогда, когда из Киева он отправился разорять Галицкое княжество. Здесь-то добрый и храбрый Русский воевода с ужасом смотрел на погибель своего Отечества и успел оказать ему последнюю услугу: он посоветовал Батыю идти скорее в богатую Венгрию, чтобы ее король не успел собрать сильного войска и напасть на самих татар. Батый послушался его, и несчастная Россия отдохнула! Ее бедствия вместе с Татарами перешли в Венгрию, Кроацию, Сербию, Дунайскую Болгарию, Молдавию, Валахию. Вся Европа затрепетала, но судьба спасла ее: Батый получил известие, что великий хан Октай умер. Наследником престола был его сын Гаюк, живший всегда в разногласиях с Батыем. Это заставило страшного завоевателя подумать о своих собственных владениях. Привыкнув видеть, что все ему покоряются, он не хотел зависеть от великого хана, и потому решил основать свое собственное владение, которое бы признавало над собой одно его имя, а не власть Гаюка. Для этого он выбрал место около нынешней Астрахани и на берегу реки Ахтубы, в 60 верстах от устья Волги, велел строить город Сарай. Все владение Батыя называлось Золотой, или Капчакской Ордой. Орда же его младших братьев, находившаяся около Аральского моря, называлась Малой.

Русское оружие — рогатины и совня

Бродя по Астраханским и Донским степям, наблюдая за постройкой своей новой столицы, Сарая, имея под начальством полмиллиона воинов, Батый не заботился о новом великом хане и объявил себя повелителем всех Русских областей, Половецкой земли, Тавриды, Кавказских стран и всех земель от устья Дона до реки Дунай. Никто не смел с ним спорить, все государи согласились, все покорились его ужасной воле.

Батый, хвалясь своей славой, гордо звал к себе, как своих подданных, всех князей, им побежденных, и в том числе великого Суздальского князя.

Ярослав II почитал неблагоразумием не повиноваться ужасному врагу и для спокойствия своего народа, для избавления его от новых бед поехал со многими боярами в Золотую Орду. С той минуты, когда Русский государь решился признать над собой власть Батыя, кончилась независимость нашего Отечества, и Русская земля стала покоренной землей, данницей Татар. Это было в 1243 году.

Жестокое унижение ожидало бедного Ярослава в шатре Батыя, который хоть и был ласков к своим подвластным, но принимал их с обрядами, невыносимыми для человека с высокой и благородной душой! Грубый, полудикий Татарский хан сидел на возвышенном месте с одной из жен, которых у него было очень много. На скамейках, ниже Батыя, сидели его другие жены, дети, родня и знатные особы. На столе посреди шатра стоял любимый напиток Татар — кумыс в золотых и серебряных чашах, очень нечистых: у Татар считалось за грех мыть посуду и стирать платья, и они обычно были чрезвычайно неопрятны. Подходя к шатру, надо было пройти мимо двух костров: Татары думали, что огонь очищает злые намерения и даже лишает силы яд, если кто несет его к хану. Прежде чем войти, надо было поклониться на юг тени Чингисхана, потом, войдя в шатер, надо было стать на колени и кланяться до земли. Это должны были делать без различия все цари, князья, вельможи, покоренные Батыем и приходившие к нему. После этого унизительного обряда они становились его совершенными рабами. Князь не мог владеть своими землями без грамоты Батыя, должен был платить ему большую дань, исполнять все его приказания, являться по его первому слову в Орду. Ярослав Всеволодович, думая только о спасении жизни своих немногих оставшихся подданных, решился перенести такое унижение, и мы должны помнить об этой его решимости как о величайшей жертве, какую государь может принести своему народу! Унижение с такой целью выше отчаянной храбрости: умереть можно в одну минуту, но: знаменитому государю отказаться от славы и свободы, жить в рабстве у дикого варвара, — это гораздо хуже одной смерти: это: беспрестанная смерть. Если бы великий князь и почти все удельные князья, последовавшие его примеру, не решились тогда на эту великую жертву, злые Татары, наверное, закончили бы истребление всех наших предков и Русское имя давным-давно было бы забыто на земле! Сохраним же в нашей душе уважение к памяти тех князей, которые для спасения жизни своих подданных и для будущего счастья их потомков вынуждены были покориться Батыю! Добрые князья страдали для нас! Чувствуя это, мы должны доказать свою благодарность к ним пламенной любовью к тому Отечеству, которое для них было дороже всего на свете. Они увидят наше усердие к нему и благословят нас на небе так, как мы благословляем их драгоценную память на земле.

М.В. Нестеров. Князь Александр Невский. 1894–1897 гг.