Князья для прекращения постоянных ссор за свои
владения съехались на совет в город Любеч, лежавший на берегах Днепра.
Кроме великого князя Киевского, Святополка II Изяславича, туда приехали
Мономах, Олег, Володарь и Василько Ростиславичи, а также Давид Игоревич.
Они с общего согласия снова поделили Русские земли. Мономаху достались
Переяславль, Смоленск, Ростов, Суздаль и Бело-озеро; сыну его Мстиславу —
Новгород; Олегу — Чернигов; двум братьям Олега — Рязань и Муром; Давиду
Игоревичу — Владимир Волынский; за Володарем и Василькою Ростиславичами
утвердили два города Перемышль и Теребовль, отделенные еще прежде и
отданные сыновьям Ростислава оттого, что их прадед Ярослав не назначил
им никакого удела.
Это отделение двух городов от Волыни, принадлежавшей
отцу Давида Игоревича, было первою причиною ненависти Давида к его
молодым племянникам и особенно к младшему, Васильку, которого все
прославляли за ум, храбрость и доброе сердце. Видя на съезде уважение
всех своих родственников к Васильку, прекрасному и телом, и душой,
слушая рассказы о его неустрашимости, о его намерении победить без
помощи других князей всех неприятелей Отечества — и Болгар, и Поляков, и
Половцев, — завистливый Давид решил погубить его, чтобы возвратить к
своей области отданный Васильку Теребовль.
Вот князья, окончив все свои дела на съезде и дав
клятву жить дружно и довольствоваться своими уделами, поехали в свои
области. Один Давид Игоревич отправился не домой, а в Киев и там напугал
великого князя, сказав, что Василько хочет погубить их обоих. «Не
думай, — говорил этот злой князь Святополку, — что Василько собрал
войско для войны с Поляками, как он объявил об этом на съезде. Нет, он
хочет напасть на тебя и на меня! Не будет нам обоим покою, пока он
свободен; схвати его, когда он поедет мимо Киева, и отдай мне. Я уж
справлюсь с ним!» Этого довольно было, чтобы встревожить слабого,
трусливого Святополка: он поверил всему и условился с Давидом, как
заманить во дворец бедного Василька. Они позвали его к себе в гости в то
время, когда он заехал в Киевский монастырь святого Михаила помолиться
Богу.
Князь Святополк II. Гравюра 1805 г.
Князь Святополк (1050–1113) — внук Ярослава
Мудрого. Он не умел поддерживать спокойствия в Русской земле и не
пользовался народным расположением. Князь Святополк нарушал все клятвы,
данные своим родственникам — Русским князьям, и запятнал себя участием в
кровавой расправе над Васильком Ростиславичем, князем теребовльским.
Не подозревая обмана и полагаясь на клятву, так
недавно еще данную в Любече, молодой князь спокойно поехал во дворец
дяди. Святополк с притворной лаской встретил его, привел в комнату, где
сидел Давид, и вышел будто бы за тем, чтобы велеть подать угощение.
Василько остался один со злодеем, начал дружески говорить с ним, но
совесть так мучила Давида, что он ничего не слышал и ничего не отвечал,
но только беспрестанно краснел и бледнел и, наконец, вышел из комнаты,
чтобы послать убийц. Они тотчас вошли, сковали удивленного Василька и
отвели в темницу.
На другой день духовенство, бояре и народ просили
Святополка не судить слишком скоро Василька и прежде узнать, справедливо
ли обвиняет его Давид; но великий князь, опять напуганный обманщиком,
отдал ему в руки несчастного племянника. Давид поручил двум конюхам —
своему и Святополка — везти Василька в Белгород. Злодеи ночью приехали в
этот город, ввели бедного князя в темную комнату, начали при нем точить
нож и расстелили на полу ковер. Василько догадался, что хотят сделать с
ним убийцы, и начал сопротивляться им. Тогда они призвали еще двух
помощников, связали князя, положили его на пол, бросили доску на грудь
его и сели по концам доски, так что кости несчастного затрещали… Этого
еще мало. Пастух Святополка, бывший тут же, вырезал ему глаза! В это
время бедный князь уже ничего не помнил. Бесчувственного бросили в
телегу и повезли во Владимир.
Ужасно было положение страдальца, когда дорогой он
пришел в сознание и не мог видеть ни светлого солнца, ни голубых небес,
ни ярких звезд на небе! Грустно, грустно было бедному Васильку, милые
дети! Темно, очень темно перед больными глазами, но светло в его доброй
душе! Он не проклинал своих врагов, даже не роптал на свою жестокую судьбу, а терпеливо переносил
свое несчастье и думал, что Богу угодно было таким образом наказать его
гордое намерение: победить всех врагов России без помощи братьев. Такие
смиренные мысли были у кроткого несчастливца и во время его печального
путешествия, и при въезде во Владимир, где жил его жестокий враг, и в
самой Владимирской темнице, где его заперли тотчас по приезде.
Между тем слух об этом ужасном злодеянии скоро
разнесся по всем Русским княжествам и заставил плакать всех добрых
князей. Особенно огорчены были Мономах и Олег. Они условились наказать
злодеев и пошли с войском к Киеву требовать ответа от Святополка. Этот
недостойный и малодушный князь, как обычно, испугался, свалил всю вину
на Давида и раскаялся только в том, что быстро поверил ему. Сжалясь над
его слезами и страхом, митрополит и старая княгиня — вдова Всеволода — поехали в стан соединенных князей просить о том, чтобы они не
раздирали Русской земли междоусобицами и помиловали Святополка. Добрый
Мономах, привыкший уважать и Божьих служителей, и свою почтенную мачеху,
согласился простить великого князя, который обещал наказать Давида.
Но долго бы бедному Васильку еще томиться в
заключении, если бы его храбрый брат, Володарь, тотчас не пошел бы во
Владимирское княжество и силой не заставил бы Давида освободить его.
Обнимая друг друга, эти благородные, великодушные братья-христиане
простили своих врагов и возвратились в свои области. Для наказания же
Давида князья назначили новый съезд и наказали его тем, что его
Владимирскую область: прибавили к владениям Святополка, а ему дали
другую.
Амулет-змеевик XII века |