Время от времени по чешскому телевидению крутят старые, ещё довоенные фильмы, и на экране можно увидеть темноволосую, смуглолицую женщину с раскосым разрезом красивых, совсем не славянских глаз и томным выражением мелодраматической героини.
Сегодня (1993) чешка Лида Баарова, урождённая Людмила Бабкова, — одинокая бездетная вдова, забытая миром актриса, которая скоро отметит своё 80-летие. Соотечественники, впрочем, вспомнили о ней, показав в канун юбилея Победы над фашизмом в документальном цикле «Галерея элиты нации» фильм о Лиде Бааровой. Эта передача, впрочем, понравилась не всем: для многих чехов Баарова осталась коллаборационисткой, предательницей, отогревавшейся в постели Геббельса в то время, когда её соотечественников гноили в концентрационных лагерях.
Сама же Лида Баарова предательство не признаёт. Она была верна своей родине, она отказалась принять германское гражданство, она никогда не делила постель с нацистскими главарями. В автобиографической исповеди она утверждает, что невиновна.
…Гитлер вошёл в студию берлинской УФА, когда там заканчивались съёмки «Баркаролы», одного из мировых довоенных хитов, где Баарова играла красавицу венецианку, дочь гондольера. Это была её первая заграничная роль: чешскую актрису привёз в Германию немецкий менеджер Вильям Кэролл, собиравший по Европе молодые таланты.
Обратил внимание на Баарову и министр пропаганды: «маленькая чешка», как прозвали Лиду в Германии, зацепила и его сердце. С Геббельсом они оказались соседями: вилла её приятеля, кинозвезды и кумира немецкой публики Густава Фрёлиха, находилась рядом с домом Геббельса. Последовали соседские приглашения на вечеринки, на прогулки по озеру, катания на министерской яхте.
К очередному дню рождения министр пропаганды получил в подарок от Берлина домик у озера, в этом домике Баарова стала частой гостьей. Для неё Йозеф Геббельс вдохновенно музицировал на рояле, зажигался, преображался, становился другим, совсем не тем, каким она видела его на партийной трибуне. С Лидой он был откровенен. Иногда Геббельс впадал в депрессию, начинал сомневаться в предназначении нацизма, боялся, что всё кончится катастрофой.
На УФА снимали «Летучую мышь» по оперетте Штрауса. Баарова, прочно воцарившаяся в немецком кино после оглушительного успеха «Баркаролы», играла Розалинду. На середине съёмок иссякли постановочные деньги. Продюсер бросился к Лиде в ноги: вся надежда на тебя — проси у Геббельса! Она попросила, Геббельс скривился, но дал. Позже, в домике у озера, упрекнул её: вот видишь, люди убеждены в нашей связи, а ты мне отказываешь…
Скоро в бульварной прессе появилось сенсационное сообщение: Баарова — любовница министра Геббельса. Между тем Геббельс, как уверяет она в своих воспоминаниях, так и не был возведён в ранг любовника, оставаясь всего лишь безответным воздыхателем. Баарова получила потрясающее предложение от Голливуда: контракт на 7 лет и сказочные гонорары. Она отказалась: что будет в Голливуде — вопрос, а в Берлине была проторённая дорожка.
Между тем министр пропаганды обрывал Лидин телефон и беззастенчиво требовал явки на свидания. Подзывая её к телефону, он представлялся господином Мюллером…
Наступила осень 1938-го, а с ним — катастрофическая для Чехословакии встреча в Мюнхене Гитлера, Чемберлена, Даладье и Муссолини: Германия отсекла от Чехословакии Судеты, и это было началом конца. В жизни актрисы Бааровой началом конца стал телефонный звонок обезумевшего от любви Йозефа Геббельса, весело сообщившего ей, что он «всё сказал своей жене».
Она чувствовала ужас, предвкушая реакцию этой женщины — красавицы Магды, бывшей жены миллионера Квандта, властной, себялюбивой, «истинной арийки»… По бредовой идее Геббельса, им — возлюбленной и жене — надлежало встретиться и поговорить по душам. Они встретились. Магда Геббельс предложила Лиде чай, ликёр и — перейти на «ты». К вящему изумлению провинциальной чешки, блистательная первая дама рейха предложила ей заключить взаимовыгодный контракт: Лида становится любовницей Геббельса, Магда остаётся его женой. Фрау Геббельс боялась, что в случае, если Лида отвергнет «разумный компромисс», Йозеф может пойти на всё. И тогда она потеряет мужа, отца четверых детей. Лида «разумный компромисс» отвергла. Тогда «на всё» пошла Магда Геббельс: спустя несколько дней Лиде позвонил министр. Голос его дрожал. Он сказал, что его жена — дьявол и что она обратилась с жалобой к вождю. Министра ждал вызов на ковёр.
Из воспоминаний Л. Бааровой:
«Утром он позвонил снова. Я схватила трубку и услышала прерывистые всхлипывания. Он плакал:
— Была страшная сцена, — скорее догадалась, нежели услышала я. — Вождь кричал.
Настала долгая пауза. Я ждала, затаив дыхание.
— Он вынудил меня дать ему честное слово».
Некоторое время спустя от полицай-президента Берлина графа фон Хелльдорфа, присутствовавшего вместе с четой Геббельсов на историческом примирении супругов у вождя, она узнала, что Геббельс пытался отстоять свою возлюбленную и даже заготовил прошение о разводе. Он предложил Гитлеру выйти из щекотливого положения, отправив его, Геббельса, послом в Японию. Гитлер хватил кулаком по столу: «Народ этого не захочет!» На робкое замечание министра пропаганды о праве на личную жизнь фюрер величественно ответил: «Тот, кто делает историю, не имеет права наличную жизнь».
Собственно, граф фон Хелльдорф вызвал Лиду Баарову также для объявления ей высокого вердикта: отныне ей запрещались публичные выступления, включая сцену театра и кино, а также участие в общественной жизни. Покидать территорию Германии запрещалось также.
На премьере её последнего берлинского фильма по «Игроку» Достоевского Бааровой устроили обструкцию: с галёрки кричали «министрова шлюха»! Все фильмы с её участием были изъяты из проката, имя Бааровой запрещено было упоминать в печати. Позднее она узнала, что была занесена в списки подозрительных особ. За ней стало следить гестапо.
Из Германии она бежала ночью, ускользнув из дома через заднее окно: перед входом неотлучно дежурили гестаповцы. В Праге её ждали старые друзья и предложения от киностудии. Но счастье было недолгим: Чехия стала германским протекторатом. Запрет снимать Баарову в кино таким образом распространялся и на Прагу. Не смог помочь даже её ближайший и самый верный друг Милош Гавел, дядя будущего чешского президента, в то время возглавлявший чехословацкий «Люцерна-фильм» и студию «Баррандов».
На короткое время она выскользнула в Италию, где ей предложили роль в фильме. Познакомилась с Роберто Росселлини, сыграла у Витторио де Сика. Но немцы настигли её и в Риме: выдворение в 24 часа. Нескончаемый бег.
В самом конце войны она бежала из Праги, боясь прихода русских: как она объяснит им своё немецкое прошлое? Попала к американцам. Полгода спустя они вернули её в Прагу, предварительно продержав в двух тюрьмах и психиатрической лечебнице. В Праге её снова ждала тюрьма. Унизительные допросы: шпионила на немцев? Грозили народным судом и повешением. После одного из допросов в камере следователя скончалась от инфаркта её мать.
Через полтора года Лиду отпустили — следствие по делу Бааровой за отсутствием улик зашло в тупик. Ещё через год она нелегально, ползком, пересекла государственную границу: к власти в Чехословакии пришли коммунисты. Друзья передали ей, что заготовлен ордер на её арест.
Несколько безрадостных лет в Аргентине. Снова Италия — и ещё один, на сей раз последний всплеск актёрского счастья — съёмки у Феллини. Она получила роль продавщицы антиквариата. Феллини сказал ей, что она слишком красива для его фильмов.
Последние четверть века (до 1993 года) Лида Баарова жила в австрийском Зальцбурге, получая пенсию за своего покойного мужа, австрийского врача. Зальцбург она ненавидит. В Праге она побывала единственный раз со дня своего бегства — в 1990-м. После событий 1989-го всё ждала, что хоть словом отзовётся президент Гавел, с чьим дядей она столько лет дружила… С надеждой слушала его выступления, где он говорил о понимании и прощении, о будущем без обид на прошлое. Верила: это относится и к ней… Вацлав Гавел не отозвался.
Время от времени по чешскому телевидению крутят старые, ещё довоенные фильмы, и на экране можно увидеть темноволосую, смуглолицую женщину с раскосым разрезом красивых, совсем не славянских глаз и томным выражением мелодраматической героини.