О драгоценный любитель путешествий, о интеллектуальнейший из всезнающих! Добро пожаловать в мой волшебный Клуб знатоков-полиглотов.

О премного мною уважаемая ходячая и бродячая энциклопедия! Ответь мне на простенький вопросик: сколько существует чудес на свете? Время пошло! Дай мне 65 секунд, и я заполню их чудесами; дай мне 9 дней в неделе — я и их окружу волшебством; дай мне 14 месяцев в году, и я смогу их наполнить превосходнейшими фокусами...

Напоминаю тебе: принято считать, что чудес семь. Хотя можно поспорить с волшебниками и стариками, архитекторами и археологами...

Всем известные чудеса света таковы. Во-первых, египетские пирамиды в Гизе. Далее: висячие (да не подвесные, а висячие!) сады Семирамиды в Вавилоне — как летучие мышки... Конечно же волшебный храм Артемиды в Эфесе; затем очень хочется упомянуть гениальную статую бога Зевса в Олимпии, мавзолей в Галикарнасе, статуя — тоже не самая плохая — Гёлиоса (так называемый Колосс Родосский) и, наконец, Фаросский маяк (да не Амаяк, а маяк!) в городе Александрии. Скажу по правде, все эти чудеса света Древнего мира мне довелось повидать, но считаю, что чудес на свете гораздо больше. Это и самые высокие здания в мире — две башни Петронаса в Куала-Лумпуре (в Малайзии), каждая из башен имеет высоту 452 м, и они соединены между собой переходом. Хочется также упомянуть Великую Китайскую стеночку. Она спускается с гор и тянется до Тихоокеанского побережья по горам и долинам. Ее длина с боковыми ответвлениями более 6000 км — сам считал, бегая с логарифмической линейкой, аж запарился. А прекрасный чудо-мраморный мавзолей Тадж-Махал был воздвигнут в Агре в Индии по приказу моего знакомого Шаха-Джахана.

«Падающая башня» — колокольня Пизанского собора — наклоняется, да не упадет потому, что под ней оседает почва. Ой, да все чудеса мне не перечесть, о свет очей моих.

Предлагаю тебе обратить свое просвещенное внимание на мое «чудо». Не такое, конечно, как Эйфелева-башня в Париже, не такое, как Акрополь в Афинах (он же Парфенон), зато такое же древнее, как древнегреческий театр. Самым старым считается театр Диониса в Афинах, построенный около 2300 лет тому назад. Поющий хор стоял на круглой площадке — орхестре — перед сценой. Актерами тогда были только мужчины и выступали они в масках. Вот представь себе: хор чудно поет, танцоры замечательно и зажигательно танцуют (ну, понятное дело, каждый из них получил письмо от любимой). А потом появлялись чародейщики и показывали фокусы древним загорелым грекам, смугленьким гречанкам и их маленьким грецким греребяткам...

Вот занимательные фокусы из их грецкого репертуара: волшебнику-греку на сцену ассистенты в масках выносят стол и два или три стула. И затем вешают аккуратно на их спинки свежие газеты: «Вечерние Афины», «Афинский комсомолец», «Греческая правда» или «Афинский крокодил». Да, да, не удивляйтесь: в Древней Греции все было — и газеты, и журналы. Но ближе к фокусу. Потом появляется сам грецкий маг, в маске цвета спелого грецкого ореха, и одежды у него из пушистого папоротника...

В общем, появляется, всех приветствует на родном греческом, кланяется низко, то есть делает коленно-чашечный реверанс дамам. Потом встает за столик, берет одну из газет и завертывает в нее пакетик с грецкими орехами. Сверток кладет на волшебный стол на виду у всех греческих греков и гречаночек.

Затем проделывает то же самое с маленьким кроликом и белоснежным голубем. Взяв в руки все свертки, идет к зрителям, отдает им и просит развернуть. Те оживленно и с интересом проделывают это, но в свертках... ничего нет! Ох! Вот вам и ох, ах и ух! Грецкие орехи испарились, голубь улетел в неизвестном направлении, а кролик ускакал... Куда? Куда? К окулисту ускакал. Есть такой древний греческий анекдот с длинной, как у Синей Бороды, бородой.

Приходит один грек к доктору-окулисту и спрашивает:

— Скажите, доктор, если я буду постоянно кушать морковку, капустку, морковку, капустку, я стану лучше видеть?

— О да, конечно, конечно, лучше. Где вы видели зайца в очках?!!

Как любили шутить древние греки: «Очкарик очкарику друг, товарищ, брат, сестра — и запасные очки!!!»

Короче говоря, все исчезло. Фить! Затем на сцену театра, после того как отыграл полковой оркестр под руководством самого Александра Филипповича Македонского, вышел человечек маленького роста. Карлик не карлик, лилипут не лилипут, но по всей видимости муж Дюймовочки. Вид у него был явно бродячего фокусника. И показал всем фокус, который вызвал у всех зрителей (да и у меня тоже) большое удивление, поскольку я тоже все это прекрасно видел за кулисами. Я в тот момент тоже готовился к выходу к грекам.

Так вот, этот фокусник, бродячий лилипутик-лилигномик, расстилает на сцене мягкий пушистый коврик (да, смею заметить: чем мягче коврик, тем целее копчик...) и кладет на него монетку, чайную ложечку, блюдечко и фарфоровую чашечку. Показывает все эти предметы грекам и говорит тихим писклявым голоском:

— Вот, полюбуйтесь! Монетка! Ложечка! Блюдечко и чашка!

Затем просит одного, явно испанца, в широкополой шляпе:

— Не соблаговолите ли одолжить мне свою великолепную заморскую шляпенцию и пиджак, она же куртка. Тот снимает куртку, шляпу и отдает с улыбкой. После чего лилигном, то есть фокусник, показывает всем, что в руках у него ничего нет. Далее берет куртку и кладет ее, развернув и расстелив на коврике. Накрыв все предметы, опять повторяет таинственно:

— Вот монетка! Вот ложечка! Блюдечко, чашка!!!

Берет шляпу испанца правой рукой. Она пуста — все видят, — кладет ее поверх куртки и опять повторяет:

— Монетка! — И тут же поднимает ее. Зрители видят монетку. Опять кладет на куртку шляпу. А в это время его левая рука что-то проделывает под курткой (что — понять нельзя), вновь поднимает шляпу, и греки видят: теперь по соседству с монеткой на куртке лежит еще и ложечка. Лилипутик вновь, как кукушка, повторяет несколько раз:

— Ложка, ложка!!!

Опять опускает шляпу на куртку и, показав, что руки его совершенно пусты, вновь засовывает левую руку под куртку, а правой тут же поднимает шляпу.

Греки (и я в том числе) замечаем, что на куртке невесть откуда и как появилось блюдечко. Передав шляпку в левую ручонку, правой он шебуршит под пиджаком-курткой. Опять показывает свои маленькие, но очень ловкие, шаловливые ручонки. Они пусты. И тут же приподнимает шляпу, а на курточке уже появилась — да, да! — чашечка. И так, саркастически улыбаясь всем, заявляет:

—Чашечка! Монетка! Ложечка! И блюдечко! Хоп-ля-ля! И ваши не пляшут!!!

Возвращает испанцу его куртку и шляпу, заявляя:

— Сеньор, взгляните хорошенько на свою куртку и шляпку. Может, в них есть щели, прорези, отверстия? Кто знает, может быть, какой-нибудь бравый Дон Жуан проделал эти дырочки на дуэли, а вы впопыхах забыли их залатать???

— Нет! Нет и быть не может ни щелей, ни дырок, — отвечает явно озадаченный сеньор Дон Педро Кон Фредерико Гутеерес Морис Анхель Рамирес. Его так звали на самом деле.

— Так как же? Как же пролезли все эти предметы сквозь вещи? — шептали древние греки, верещали гречанки и визжали от восторга гречата-детишки.

И об этом чуде я расскажу. Только сделай паузу, полюбуйся на чудо, которое показал всем я. Твой покорный скромный слуга Чудик Испугович Саечкин-Акопян.

Только удалился Лилипутик Лилигномович Бродячкин, как тут же на сцену вышел я! Как всегда, отутюженный, наглаженный, всюду накрахмаленный, отбеленный, нафиксатуренный, благоухающий, сверкающий, фосфоресцирующе-люминесцентный, неоновый, переливающийся, бесконечно скромный, как Геракл, импозантный, как блистательный Ахилл, талантливый, как гомеровский Одиссей, только что вернувшийся из Одессы. Веселый, как балагуристый Софокл. Ну просто сплав юмора, сатиры и философии. Ну ни дать ни взять — Аристотель, Платон, Сократ и Аристофан в одном лице и фраке.

Да... Старик Геродот, сидящий в зале, получивший наибольшую известность за свое описание греко-персидских войн, тут же стал что-то записывать в свою электронно-восковую-лопуховую книжицу.

Что же он писал? Вот тут история умалчивает, замалчивает об этом факте в моей греческой биографии. Давайте я лучше все же о фокусе расскажу.

Подготовка к фокусу и его демонстрация

Ваш покорный, скромнейший из восторженных слуга подает очаровательной гречаночке, находящейся в зале, колоду карт. Их подарил мне один древний китаец у Китайской стены (я оббежал ее три раза за 10 минут на спор, но об этом тоже как-нибудь в другой раз). В общем, спор он проиграл и отдал мне эту единственную на весь Китай уникальную колоду карт.

Я, элегантный, как Китайская стена, и загадочный, как рояль фабрики «Заря», обаятельный, как серебристый счетчик на автостоянке, предлагаю взять любую понравившуюся ей карту. Гречаночка вытягивает карту и показывает всем присутствующим гречистым грекам: это «Дама пик». Ну, я им тут же с ходу анекдотец рассказываю.

Дальше прошу свою ассистентку подать мне нитку с иголочкой. Она подает. Я предлагаю зрительнице проколоть эту карту и продеть в дырочку нитку, что она и делает. «Пиковая дама» висит себе на ниточке, не кувыркается. Прошу подать мне обруч-кольцо-хулахуп. Подают. Прошу ту же дамочку привязать эту самую карту к обручу. Так привязать, чтобы карта была в центре. Затем я очень плавно подхожу к середине сцены вместе с обручем. Поднимаю его не очень высоко над собою. Помощница выносит горящую свечку и отдает мне. Я забираю свечку и отдаю ей хулахуп с картой. Поджигаю нитку и тут же возвращаю свечу с подсвечником ассистентке, а у нее вновь забираю обруч с горящей ниткой. Нитка сгорает, а что же карта? Нет! Милая «Пиковая дама» не упала. Висит себе в воздухе, парит в атмосфере древнегреческой. А я тем временем очень осторожно провожу обручем сверху карты, снизу, сзади и спереди, как бы доказывая всем грекам, что «Дамочка» действительно висит в воздухе сама по себе и улыбается как Джоконда великого художника Леонардо да Винчи. А в финале своего номера я с ловкостью подхватываю карты, обращаюсь к публике и показываю им и обруч, и «Пиковую даму».

А пока они рассматривают их, я сыплю анекдотами.

Публика в зале схватилась за животики. Я продолжаю:

Отец возмущенно говорит сыну:

— Ха-ха-ха-ха, — продолжали резвиться греки.

Ха-ха-ха!

Опять смех и радость в зале.

Ха-ха-ха! Должен вам сказать, что греки вообще обожали сатиру и юмор. Старик Софокл, да будет вам известно, не самый последний греческий памфлетист и сатириконец. От души и тела хлопал. Да не ушами, а в ладони! И, постоянно утирая слезы, говорил: «Ну, Акопяниус, ну, Хохматралиус, ну, такого накрутилиус-накуралесиус, аж слезы появилиус...»

Секрет фокуса

Так как же исчезли у чародейщика грецкие орехи в пакетике, кролик и голубок? Да вот как! О драгоценный алмаз моего сердца, повторюсь еще раз. Понадобятся: два или три стула с закрытыми спинками, 6—7 газеток, сачок с длинной рукояткой, то есть на длинной палке (смотри рис.) и обыкновенный столик на 4 ножках. Прелесть этого фокуса еще и в том, что нам не надо с тобой накрывать столик длинной скатертью. Зрители должны видеть, что стол не имеет никаких секретных приспособлений. Тебе надо расположить его как можно ближе к боковой кулисе или двери, если ты выступаешь в комнате директора или завуча. Шучу. Хотя там, уверяю, тоже можно всех «обмануть».

Ты должен поставить первый стульчик, предварительно повесив на него две газеты и закрыв ими всю спинку до сиденья. Дальше возьми второй стульчик и поставь на небольшом расстоянии от первого, поближе к кулисе. Так, а на спинку второго стула тоже надо повесить газеты. Вот все эти газетенки и образуют Китайскую стеночку, своего рода ширму от стола до кулисы. А главное, ширма скроет нехитрые манипуляции от зорких глаз греков. Ну не греков, так одноклассников или односельчан.

Ну теперь-то ты, наверное, догадался, зачем нужна эта стена-ширма из газет? Правильно! Умница! Я горжусь тобой, я горжусь тем, что являюсь твоим современником, о услада моей души. Под прикрытием этой самой ширмы из газет ассистент (или ассистентка) в нужный момент очень осторожно, но очень проворно и целенаправленно подает, протягивая к твоему столу, сачок, в который ты и опускаешь мешочек с орехами, потом голубка, а затем и кролика. Ассистентка тотчас же убирает сачок с предметами. Освободив мешочек в сачке, тут же протягивает его для приема следующего предмета или живности. Все очень просто, но отрепетировать трюк придется очень тщательно, чтобы фокус произвел огромное впечатление на твою аудиторию.

Итак, ты берешь со стульев газету, показываешь ее зрителям — в ней нет секретов. Затем делаешь вид, то есть создаешь иллюзию того, что завертываешь в нее голубя или кролика, а сам сбрасываешь, опускаешь предметы в сачок. Вот она, хитрость. Это ли не чудо! Кстати, таким же образом под прикрытием ширмы и газеты, которую ты показываешь зрителям, у тебя могут неожиданно появляться и самые разные предметы, игрушки, машинки, коробочки с конфетами, ананасы, рябчики-голубчики.