Главная
задача урока — заставить учащихся задуматься над тем, как
казаки — постоянные противники царской власти на протяжении первых
веков ее существования — превратились в защитников этой самой власти
в XIX — начале XX в. Это сложная тема, и ее можно
трактовать по-разному. Можно, как марксисты, говорить о переходе
казаков от доклассового общества типа «военной демократии» к
классовому и государственному — и тогда этот путь развития будет
отражать общую логику развития общества. А можно — и это будет в
центре нашего внимания — сосредоточиться на характере культурных
ценностей казаков и понять, какое место сумело занять среди них
государство.
План изучения нового материала
1. Понятие социокультурной инверсии.
2. Формирование казачества и его идеалы.
3. Кризис идеалов казачества и его превращение в опору самодержавия.
1. При
изложении материала первого вопроса учитель может опираться на
характеристику разных подходов к проблеме инверсий, приведенную во
«Введении». Вместе с тем он может показать на их общие черты. Надо
учитывать, что в любом случае инверсия не органическая форма
перехода от одной социокультурной ситуации к другой, а переход,
всегда сохраняющий возможность возвращения в прежнее положение или
даже сохраняющий особенности прошлого положения в рамках нового.
Ведь, строго говоря, казаки, став защитниками государственности, не
перестали быть сторонниками архаических ценностей: уравнительности и
локализма (что и проявилось в начале XX в. в ходе Гражданской войны,
когда возникла мысль об организации отдельного казачьего
государства), как и старообрядцы, создавая духовную основу
модернизации в России, не перестали быть традиционалистами.
Движения, происходящие в форме инверсии, — это движения в рамках
синкретической культуры, где тесно переплетены и способны взаимно
заменять друг друга архаика, традиционализм и современность.
2. При
освещении второго вопроса учитель излагает историю формирования
казачества и рассказывает об обычаях казаков. Материал учебника
можно дополнить сведениями по истории запорожского казачества, тесно
взаимодействовавшего с донским. Своими корнями организация
первоначальных казаков уходила в традиции кочевой орды. Атаманом (одаманом)
у крымских татар назывался старший из пастухов, а
кошем — укрепленный табор.
При
этом в обычаях казаков тесно переплетались черты древнейшей архаики
и развитого традиционализма, что позволяет Р. В. Багдасарову
называть Запорожскую Сечь «рыцарским орденом». Обет безбрачия (часто
нарушавшийся на практике из-за обилия наложниц, захватывавшихся с
боя) был переосмыслен как форма монашеского почитания Девы Марии,
считавшейся покровительницей казаков. Воинская удаль — основная
ценность казачества — переосмысливалась как форма стяжания Святого
Духа. Даже ритуальное хулиганство и пьянство казаков, уходившие
корнями в обычаи раздач и уничтожения имущества в «военных
демократиях» древности, могли трактоваться как проявления
христианской аскезы и коллективного юродства.
Характерно, что Багдасаров везде подчеркивает двойственность натуры
казаков, постоянное сочетание в ней противоположных
взаимоисключающих, синкретически соединенных элементов как в их
душевном складе (шутливость и угрюмость), так и в их деятельности
(власть без наследования, война без пощады и желания выжить, разбой
без корыстолюбия и т. п.). Сочетание этих противоположностей,
созданное взаимодействием архаических и традиционалистских элементов
культуры, и есть пространство социокультурной инверсии казачества.
3. При освещении
третьего вопроса можно представить перемену взглядов казаков
на государство как продукт изменения их объективного положения
и экономических интересов (материал для этого имеется в учебнике),
а можно рассмотреть, как Российское государство сумело войти
в круг ценностей культуры казаков. Это поможет сравнить сходные
явления в других слоях общества.
Для
того чтобы понять, что казаки ценили в государстве, надо обратиться
к документам крестьянских войн. Главным обещанием их руководителей
крестьянам была отмена податей и начало хлебных и других раздач. Это
привлекало крестьян в казаки и ценилось самими казаками. Таким
образом казаки находились в особом положении в российской
государственно-феодальной экономике, которую социолог О. Э.
Бессонова характеризует как «раздаточную». В ней в течение очень
долгого времени господствовали не рыночные отношения буржуазного
общества, а отношения государя («господина дарствующего») и его
слуг, которым он, как глава рода, раздает пищу и одежду в ходе
пожалований, дарствований («государского данья»).
Пока
включение казаков в систему раздач было не постоянным, пока
используемые земли могли рассматриваться как военная добыча,
отношение казаков к государству было таким же, как у любых
представителей архаической культуры: оно представлялось им лишним
элементом общественной системы, помехой свободе. Однако исчерпание
ресурсов военной добычи в степи, превратившейся в часть территории
государства, рост роли пахотных земель в хозяйстве казаков и
изменение способов ее приобретения — с захвата на царское
пожалование — привели к тому, что казакам пришлось пересмотреть роль
государства в их жизни.
В
рамках архаических представлений раздающий свою собственность имеет
право на многократное возмещение и глубочайшее уважение со стороны
тех, кто ею пользуется. Этот принцип лежит в основе всех «военных
демократий». В рамках «служебно-раздаточной экономики» роль вождя,
раздающего собственность, принадлежала царю, а казаки оказывались в
положении младших соплеменников, которые должны были не только
служить царю, но и уважать его как «главного атамана». Таким
образом, благодаря наличию архаических элементов в политической
культуре самодержавия был установлен диалог между ним и казачеством. |