Иранский теолог и философ ислама. Сначала был мистиком в
духе суфизма, оспаривал общезначимость закона причинности, затем стал
ярым противником философии («Опровержение философов») и вооснователем
ортодоксальной теологии («Воскрешение наук о вере»). Оказал влияние на
средневековую философию, в том числе и в Европе.
Газали — теолог, законовед, суфий, философ — был
одним из самых известных мыслителей мусульманского средневековья. Им
написано большое количество трудов (по разным оценкам, не менее сотни)
по биобиблиографии, законоведению, философии и логике, догматической
теологии, полемике, практике суфизма, теории суфизма.
Суфизм (мистическое течение в исламе) возник в
VIII–IX веках. Для суфизма характерно сочетание метафизики и аскетичной
практики, учение о постепенном приближении через мистическую любовь к
познанию Бога и слиянию с ним.
Газали оказал большое влияние на развитие
арабо-мусульманской культуры. Согласно хадисам, предсказывающим приход
обновителя ислама раз в каждое столетие, арабы воспринимали Газали как
обновителя пятого века ислама. Крупнейший биограф Суюти сказал: «Если бы
после Мухаммада мог быть пророк, то это был бы, конечно, Газали».
Взгляды Газали были известны средневековой Европе.
Исследователи утверждают, что Газали повлиял на Фому Аквинского и на всю
схоластику. С именем Газали в средневековой Европе связан один
парадокс. Газали, ведя полемику с философами, прежде всего
мусульманскими — аль-Фараби и Ибн Синой, написал две книги «Стремления
философов» и «Опровержение философов».
В первой книге Газали только излагал взгляды
философов, написав во введении, что собирается опровергнуть их концепции
во втором труде под названием «Опровержение философов». Книга
«Стремления философов» Газали была переведена в Толедо в 1145 году на
латынь монахом Домиником Гундисальво, но без введения и заключения, в
результате чего Газали долго почитался европейскими схоластами за
философа, взгляды которого аналогичны взглядам Фараби и Ибн Сины. Однако
позднее благодаря новым переводам в Европе стал известен и настоящий
Газали.
С трудами Газали был знаком Гегель, отмечавший, что философ был остроумным скептиком, обладал великим восточным умом.
Абу Хамид Мухаммад Ибн Мухаммед Ибн Ахмад аль Газали
родился в 1058 (1059) году в городе Тусе в Хорасане. Он рано осиротел,
оставшись с братом Ахмадом. Начав обучение в Тусе у имама Ахмада
ар-Разикани, Газали едет затем в Джурджан и Нишапур, где посещает уроки
знаменитого ашарита аль-Джувайни, по прозвищу Имам аль-Харамайн. Уже
тогда он выделяется среди учеников последнего своими знаниями и
способностями. Абу Хамид учится у Имам аль-Харамайна вплоть до смерти
учителя. Затем Газали замечает правитель Низам аль-Мулк и принимает его в
свое окружение, где молодого ученого встречают с почетом и уважением.
Газали быстро завоевывает популярность. Тогда про него было сказано: За
ним пойдет и тот, кто не любит спешить, И кто петь не умеет, его
воспоет.
Через некоторое время Газали совершает шаг, вызвавший
недоумение его современников и позднее исследователей его творчества. В
1095 году, через несколько месяцев после того, как нервная болезнь
прервала его лекторскую деятельность, Газали покидает Багдад под
предлогом хаджа и бросает карьеру законоведа и богослова, в которой он
так преуспел. Газали ведет жизнь аскета и отшельника в течение
одиннадцати лет, вплоть до 1106 года. Сам он писал позднее, что основной
причиной его отъезда было якобы желание порвать с профессией
законоведа. Поскольку мусульманские законоведы и богословы были
поражены, по его словам, «разложением», Газали, принадлежавшего к их
числу, «охватила боязнь ада».
Исследователи творчества Газали высказывают различные
предположения по поводу причин, побудивших к одиннадцатилетней
изоляции. Ф. Жабрэ предположил, что одним из мотивов бегства Газали была
его боязнь террористического акта со стороны исмаилитского ордена
ассасинов, которые убили Низам аль-Мулка в 1092 году. И это
предположение не лишено оснований Газали критикует исмаилитскую теорию
батинийа. Он опровергает претензии фатимидского халифа на багдадский
престол и доказывает законность прав аббасидского халифа аль-Мустазхира.
Д.Б. Макдональд указал на то, что Газали могла
угрожать опасность со стороны сельджукского султана Баркйарука.
Незадолго до отъезда Газали султан казнил своего дядю Тутуша, сирийского
наместника Тутуша же поддерживали халиф и Газали.
На возможность страха Газали перед местью Баркйарука
указывает и тот факт, что Газали вернулся в Багдад вскоре после смерти
султана в 1105 году. Против возможности мести со стороны Баркйарука
говорит тот факт, что покровитель Газали Низам аль-Мулк в свое время
поддерживал молодого Баркйарука и даже поссорился из-за этого с Мелик
шахом, предполагавшим передать престол другому сыну — Махмуду.
С.Н. Григорян выдвигает следующее предположение по
поводу мотивов бегства Газали. «Страх стать жертвой мусульманского
мракобесия заставил его отказаться от своих антиисламских взглядов» «Я
убедился — 1156 пишет Газали в своем автобиографическом трактате, — что
стою на краю пропасти и что, если не займусь исправлением своего
положения, наверняка попаду в ад».
Это предположение основано на следующих фактах. В
Багдаде Газали написал книгу «Ответы на вопросы», в которой проповедует
взгляды философов-аристотеликов, «утверждает вечность движения сфер».
Однако до нас дошел лишь древнееврейский перевод этого произведения. О
наличии древнееврейского текста этого произведения писал историк XIII
века Моисей Нарбонский. Трудно предположить, чтобы Газали «был отстранен
от преподавательской деятельности» (об отстранении не говорит ни один
арабский историк XII–XIII веков) и «был вынужден покинуть Багдад», так
как в большинстве своих произведений Газали выступал как
последовательный защитник ортодоксального ислама.
В «Спасители от заблуждения» Газали писал: «Жажда
постижения истинной природы вещей была моим свойством и повседневным
желанием начиная с первых моих самостоятельных шагов, с первых дней моей
юности. Мне показалось, что достоверное знание — это такое знание,
когда познаваемая вещь обнаруживает себя так, что не остается места для
сомнения, а само оно не сопряжено с возможностью ошибки и иллюзий».
Из этой же работы мы узнаем, что причиной того, что
Газали изменил свою жизнь, оставил пост в Низамие и занялся «поисками
истины», было сомнение. Газали усомнился в правильности воззрений всех
основных групп ислама того времени: мутакаллимов, философов, исмаилитов
(батинитов) и суфиев. Скептическое отношение к известным ему взглядам
заставляет его глубоко изучать философию, логику, суфизм, исмаилитское
учение и догматическое богословие с целью найти истину — истинное знание
о мире и решить, с кем же быть мусульманину.
В 1106 году сын Низам аль-Мулка Фахр аль-Мулк
потребовал от Газали, чтобы он продолжил преподавание, и Газали
возвращается к чтению лекций в медресе Низамийа.
В это время он пишет «Спаситель от заблуждения», в
котором описывает важнейшие события своей жизни, эволюцию своих
взглядов. Это произведение — не автобиография. Газали показывает
эволюцию мировоззрения человека через ошибки и заблуждения, увлечения и
разочарования к идеалу, каким он себе его представляет.
Газали как-то раз посетил Омара Хайяма, вероятно, в
обсерватории, с целью получить разъяснение от сведущего в астрономии
мудреца насчет одного из положений небесного свода. Хайям начал
объяснять имаму движение светил, но тот, видно, не все уразумел. В это
время до их слуха донесся призыв муэдзинана на полуденную молитву.
Газали, услышав священный призыв к молению, сказал: «Пришла истина — и
разлетелась пустая ложь». И ушел.
«Воскрешение наук о вере», видимо, было завершено до возвращения Газали в Багдад.
Увлечение суфизмом продолжало играть важную роль в
жизни Газали, хотя он по-прежнему служил профессором фикха. Незадолго до
своей смерти. Газали вновь оставляет преподавательскую деятельность и
возвращается в Туе. Там в своей келье он учит молодых последователей
суфийскому образу жизни. Умер Газали на пятьдесят пятом году жизни в
1111 году.
Подобно тому как Газали сочетал в себе
ортодокса-правоведа и суфия, его главный труд «Воскрешение наук о вере» —
соединяет ценности ортодоксального суннизма с суфийскими идеалами.
Суфийские идеалы занимают в «Воскрешении наук о вере» ведущее место,
поэтому многие исследователи причисляют трактат к произведениям
суфийской литературы.
Самое крупное произведение Газали состоит из четырех
рубов («четвертей»), а каждый руб включает 10 книг. Рубы называются
«Обряды», «Обычаи», «Погубители», «Спасители». Каждая книга делится на
рукны, состоящие из шатров, которые, в свою очередь, состоят из байанов.
Целью жизни человека объявляется «спасение», а смысл
его существования заключается, по утверждению Газали, в постижении
«Истины», то есть в мистическом приближении к Богу, познании
божественной сущности, приобретении «достоверного знания». Для
достижения этой высшей цели человек должен пройти длительный путь
самосовершенствования и накопления положительных качеств. На этом пути
Газали отмечает в порядке нарастания совершенства «стоянки», или
стадии, — макамат. Трактат Газали содержит основные идеи суфийской
системы: идею мистической близости к Богу; идею тарика — пути к этой
близости, на котором отмечены «стоянки», символизирующие определенные
качества; идею суфийских идеалов терпения, бедности, аскетизма, любви и
т. п.
Сделав религию объектом чувств и эмоций, Газали
пытается «оживить» суннитский традиционализм, отставший от требований
новой жизни, поэтому он и назвал свой труд «Воскрешение наук о вере».
Газали доказывает «праведность» суфизма с помощью толкования стихов
Корана и хадисов — суннитских преданий о пророке.
Скептицизм Газали довольно оригинален для
средневековой мусульманской мысли. Газали был первым крупным мыслителем
ислама, у которого сомнение в самой возможности знать истину о мире
получило законченное философское выражение в его системе взглядов.
Предшественниками Газали в скепсисе можно считать суфиев, отрицающих
познавательные возможности человеческого разума. Скепсис не всегда
приводил мусульманских мыслителей к религиозно-мистическому решению.
Сам Газали считает сомнение путем к постижению
истины. Некоторые исследователи Газали придавали исключительное значение
этой стороне взглядов мыслителя, считая его предшественником Юма и
всего философского скептицизма в целом. В частности, Макдональд считал,
что Газали «доходит до высшей степени интеллектуального скептицизма и за
семь веков до Юма он «разрывает путы причинности» лезвием своей
диалектики и провозглашает, что мы не знаем ни причины, ни следствия, а
лишь то, что одно следует за другим». Ренан утверждал, что после Газали
«Юму больше нечего сказать».
Причинную связь явлений Газали отрицает и в
«Воскрешении наук о вере». Газали называет невеждой того, кто считает,
что, поскольку разум стоит первым в цепи явлений, он и является причиной
волеизъявления и, следовательно, действия. По утверждению Газали,
творец и причина каждого из названных явлений — Аллах. Он создал такой
порядок, при котором одно явление может происходить только при наличии
другого. Последовательность связанных Аллахом явлений представляет собой
как бы цепь условий.
Таким образом, построение Газали сводится к двум
идеям. Во-первых, существует определенная последовательность явлений,
например семя — жизнь — разум — воля — сила — действие. Ни одно из этих
звеньев не может наступить ранее Единого Истинного, которое «иногда
бывает длительным, иногда происходит как мгновенный разряд молнии».
Главное — стремиться к познанию Бога, неважно, достигнет ли этого
человек. «Не достичь познаваемого — значит познать», — говорит Газали.
Познать Аллаха — значит не обязательно увидеть его, но понять его
непознаваемость. Главное в процессе познания человека для Газали —
видеть за акцидентным — субстанциальное, видеть за обычными действиями и
явлениями их божественный прообраз.
Относительно путей познания Газали разрабатывает
концепцию различных способностей человека, среди которых на основании
изучения всего текста «Воскрешение наук о вере» можно выделить две
главные — разум и высшую сверхчувственную способность. В Книге о любви
из четвертого руба Газали сравнивает ее со способностью слуха, зрения,
обоняния и т. п.
«В сердце также существует способность, называемая
«божественным светом». Она может быть названа «разумом», «внутренним
зрением», «светом веры» или «достоверным знанием». Все виды любви могут
достичь высшей степени совершенства и могут быть собраны все вместе лишь
в любви к Всевышнему. Только Аллах достоин истинной любви.
Газали считал, что знания должны быть прилагаемы к
делу. Личная наука без применения — это есть оружие, спрятанное в ножнах
и не извлекаемое как раз тогда, когда подступает грозный, лютый лев.
В «Воскрешении наук о вере» соединились три главных
направления мусульманской мысли традиционализма, рационализма и
мистицизма. Все это объясняет то многообразие выводов, которые могли
быть сделаны из системы мыслителя.
Иначе говоря, система Газали ввиду своей
разнородности и сочетания противоречивых тенденций, что характерно
вообще для крупных религиозных систем мира, могла быть использована в
интересах различных социальных классов и групп. В историю развития
мусульманского вероучения имам Газали вошел с титулом «Худжжат аль
Ислам» — «Доказательство ислама».
Мусульмане доныне говорят, что если бы Коран и все
писания исчезли, но осталось бы его «Воскрешение наук о вере», то из
него одного ислам все равно мог бы быть прекрасно восстановлен. Многое
прочитал Газали, многое слышал, многое знал, но восторгался лишь одним —
строчкой арабского поэта Лабида. «Разве не все, кроме Аллаха, ложно?». |