Москва. 1446 год

Осенью 1441 года, после длительной междуусобицы между московским великим князем Василием Васильевичем и его двоюродным братом Дмитрием Шемякой князем Галицким, наконец утвердился мир. Шемяка подписал с князем договорную грамоту и удалился в Углич. Но на деле он не оставил своих притязаний на московский престол и ждал только повода. И повод скоро представился.

Во время очередного похода Василий II угодил в плен к татарам и подвергся унизительной процедуре. С него сняли нательные кресты. Некий «татарин Ачисан» отвез их в Москву и передал жене и матери великого князя. Весть о случившемся мгновенно распространилась по городу. Началась паника, порожденная слухами о скором приходе татар. В довершение всего в Москве случился страшный пожар.

Но татары отпустили великого князя за большой выкуп, который был собран с народа. 17 ноября 1445 года Василий Васильевич вернулся в Москву. Московское население было недовольно тем, что вместе с Василием, вернувшимся в Москву с ярлыком на великое княжение, пришли татары для получения выкупа. Многим казалась привлекательной мысль, которую подал Шемяка: свергнув Василия II с престола, можно освободиться от необходимости выплачивать всем миром огромный выкуп, который он пообещал хану за свое освобождение из плена.

8 февраля 1446 года Василий II, взяв с собою двух сыновей, выехал в Троицу, чтобы встретить здесь Неделю о блудном сыне – второе воскресенье, посвященное подготовке к Великому посту.

Отъезд великого князя из Москвы оказался той самой оплошностью, которой дожидались заговорщики. Вот как рассказывает об этом Н.М. Карамзин: «Еще мера зол, предназначенных судьбою сему великому князю, не исполнилась: ему надлежало испытать лютейшее, в доказательство, что и на самой земле бывает возмездие по делам каждого. Димитрий вступил в тайную связь с Иоанном Можайским, князем слабым, жестокосердным, легкомысленным, и без труда уверил его, что Василий будто бы клятвенно обещал все государство Московское царю Махмету, а сам намерен властвовать в Твери. Скоро пристал к ним и Борис Тверской, обманутый сим вымыслом и страшась лишиться княжения. Главными их наушниками и подстрекателями были мятежные бояре умершего Константина Димитри‑евича, завистники бояр великокняжеских; сыскались изменники и в Москве, которые взяли сторону Шемяки, вообще нелюбимого: в числе их находились боярин Иван Старков, несколько купцов, дворян, даже иноков. Умыслили не войну, а предательство; положили нечаянно овладеть столицею и схватить великого князя; наблюдали все его движения и ждали удобного случая.

[1446 года] Василий, следуя обычаю отца и деда, поехал молиться в Троицкую обитель, славную добродетелями и мощами Св. Сергия, взяв с собою двух сыновей с малым числом придворных. Заговорщики немедленно дали о том весть Шемяке и князю можайскому, Иоанну, которые были в Рузе, имея в готовности целый полк вооруженных людей. Февраля 12 ночью они пришли к Кремлю, где царствовала глубокая тишина; никто не мыслил о неприятеле; все спали; бодрствовали только изменники и без шума отворили им ворота. Князья вступили в город, вломились во дворец, захватили мать, супругу, казну Василиеву, многих верных бояр, опустошив их домы; одним словом, взяли Москву. В ту же самую ночь Шемяка послал Иоанна Можайского с воинами к Троицкой лавре».

В воскресенье 13 февраля, во второй половине дня, отряд Ивана Можайского внезапно нагрянул в Троицкий монастырь. Захваченный врасплох и насмерть перепуганный, Василий II стал легкой добычей своих ловцов. В простых крестьянских санях, под надзором одного из иноков, его повезли обратно в столицу. Поздно вечером в понедельник 14 февраля Василий был доставлен в Москву и помещен под стражей на дворе Дмитрия Шемяки.

Первым делом Шемяка потребовал у Василия II подлинник секретного договора с татарами, где перечислялись все условия его освобождения. Пленник отказывался отдать документ, который мог стать главным пунктом обвинения в предательстве интересов Руси. Тогда Шемяка приказал произвести в княжеских покоях тщательный обыск. «И начаша искати грамот, какову Запись даде хану Улу‑Магметю, и обретоша написану: дати за себе 5000 рублев, да дани даяти на всяк год со всея земли Руския со 100 голов 2 рубля», – читаем мы в летописи.

Узнав из грамоты подлинную цену освобождения Василия II, князья и бояре пришли в ярость. Действительно, сумма, обещанная хану, была велика. Летописцы времен Ивана III не посмели прямо сказать о том, что поводом для ослепления Василия II было обвинение его в обмане народа и своей «младшей братии», князей, относительно политических и финансовых условий освобождения. Но именно эту идею взял на вооружение Дмитрий Шемяка.

Дмитрий Шемяка обратил свой гнев на бояр и клириков Василия И. В обмен на прощение они «озвучили» желание Шемяки – требование казни Василия. Однако эта идея встретила сильные возражения со стороны князя Ивана Можайского. Небывалая мера наказания могла вызвать возмущение всех русских князей.

Но и сам Шемяка не мог не понимать, что в случае убийства Василия II все враги его семейства немедленно объединятся вокруг сыновей Василия. Помимо двух старших сыновей, Ивана и Юрия, беременная княгиня Мария могла вскоре произвести на свет еще одного сына – наследника и мстителя за отца.

Таким образом, необходимо было убрать Василия II из Москвы и навсегда лишить его возможности претендовать на великокняжеский престол, но при этом сохранить ему жизнь. Единственный способ решения этой политической головоломки был подсказан Шемяке самим Василием. В бытность великим князем он стал использовать для расправы со своими врагами жестокую византийскую казнь – ослепление.

В ночь с 16 на 17 февраля 1446 года Василий II был ослеплен в московском доме Дмитрия Шемяки. Великого князя вместе с супругой отправили в Углич, а его мать, княгиню Софью, – в Чухлому. Сыновей же Василия, Ивана и Юрия, воспитатели скрыли в монастыре и ночью уехали с ними к князю Ивану Ряпо‑ловскому, в село Боярово, недалеко от Юрьева. Иван Ряполовский с двумя братьями, Семеном и Дмитрием, вооружился, собрал людей и повез младенцев в укрепленный и безопасный Муром.

Сам Шемяка торжественно взошел на московский великокняжеский престол.

Разобравшись с главными врагами, Дмитрий Шемяка занялся и малолетними сыновьями своего соперника. Старший из них, Иван, имел всего шесть лет от роду Однако он мог стать своего рода знаменем для всех врагов галицкого семейства.

Шемяка решил обратиться за помощью к рязанскому епископу Ионе. Ему было предложено отправиться в Муром, который входил в состав рязанской епархии, и забрать оттуда сыновей Василия II. Шемяка клялся отправить детей к родителям, а самого низложенного великого князя отпустить на удел. За успешное выполнение этого деликатного поручения он посулил владыке скорое восхождение на митрополичью кафедру.

Прибыв в Муром, Иона вступил в переговоры с окружавшими княжичей боярами, убеждая их согласиться на предложение Шемяки. В итоге бояре предложили Ионе своеобразный компромисс. Он должен был торжественно, в городском соборе принять княжеских детей «под свою епитрахиль», то есть гарантировать им безопасность и свое покровительство. После этого они все вместе отправятся в Переяславль‑Залесский, где находился тогда Дмитрий Шемяка.

Приняв все условия, Иона повез княжичей Ивана и Юрия ко двору Шемяки. В пятницу 6 мая 1446 года они прибыли в Переяславль. Два дня Галичанин праздновал успех и угощал прибывших из Мурома духовных лиц и бояр Ему было от чего веселиться Теперь вся семья Василия II находилась в его руках Сторонники Василия – кто добровольно, кто под страхом темницы – присягнули на верность новому великому князю.

На третий день он велел отправить детей в сопровождении владыки к отцу в Углич. Ни о каком самостоятельном уделе для Василия Темного или его сыновей речи уже не велось Разговоры за плотно прикрытыми дверями шли совсем о другом. По сообщению Львовской летописи, князь Дмитрий склонялся все же к мысли о расправе не только с Василием, но и с его сыновьями. Однако этот замысел натолкнулся на резкое сопротивление епископа Ионы и потому не был осуществлен…

Спустя несколько дней Иона вернулся из Углича, доставив детей к родителям. На сей раз Галичанин сдержал слово Архиерею ведено было отправиться в Москву и взять на себя управление всей Русской митрополией Посох святителя Петра после пятнадцатилетнего перерыва обрел, наконец, нового владельца.

«Не имея ни совести, ни правил чести, ни благоразумной системы государственной, Шемяка в краткое время своего владычества усилил привязанность москвитян к Василию и, в самых гражданских делах попирая ногами справедливость, древние уставы, здравый смысл, оставил навеки память своих беззаконий в народной пословице о суде Шемякине, доныне употребительной», – писал Н.М. Карамзин.

О деятельности Дмитрия Шемяки в качестве московского князя в 1446–1447 годах известно очень мало. Сообщается, что он отправил своих «поклон‑щиков» на Волхов и вскоре был признан новгородцами великим князем Владимирским.

А между тем среди московских вельмож неуклонно крепли настроения в пользу Василия, после ослепления получившего прозвище Темного. Бояре то целыми партиями бежали в Литву к изгнаннику Василию Ярославичу Серпуховскому, то начинали сплетать заговоры с целью похитить великокняжеское семейство из Углича. А в самом Кремле Шемяку открыто попрекал обманом нареченный митрополит Иона, настойчиво требовавший отпустить Слепого на удел. О том же просили и другие иерархи, созванные для совета в Москву летом 1446 года.

В сентябре 1446 года Шемяка отправился в Углич и там в присутствии всего двора и архиереев торжественно примирился с двоюродным братом. Церемония была приурочена к одному из двенадцати важнейших церковных праздников – Воздвижению Креста Господня (14 сентября) Диалог победителя и побежденного получился довольно странный. Князь Василий публично покаялся в «беззакониях многих», поблагодарил Шемяку за доброту: «…достоин есмь был главъныа казни, но ты, государь мой, показал еси на мне милосердие, не погубил еси мене с безаконии моими, но да покаюся зол моих».

• Итог угличского примирения состоял в том, что Василий II получил наконец свободу. В качестве удела Дмитрий Шемяка дал ему далекую Вологду – древнее новгородское владение, перешедшее в конце XIV века под власть московских князей. Это решение оказалось для Шемяки роковым Василию II после изнурительной борьбы удалось вернуть себе трон 17 февраля 1447 года он вновь вступил под гулкие своды Успенского собора Московского Кремля. Эти минуты торжества делили с Василием и его подраставшие сыновья – 7‑летний Иван и 6‑летний Юрий. А в обшитой соболем колыбели улыбался каким‑то своим младенческим мыслям полугодовалый Андрей.

Отношения Василия II с Дмитрием Шемякой были определены в договоре, заключенном летом 1447 года Шемяка признавал соперника «старшим братом» и клялся не затевать против него какого‑либо зла Тем же летом, 11 июня, была составлена «перемирная грамота» между Дмитрием Шемякой и Иваном Можайским, с одной стороны, и Василием Серпуховским и Михаилом Верейским – с другой. Князья заявляли о прекращении войны.

Шемяка, так и не возвратив награбленное в Москве, продолжал строить тайные и явные козни Наконец терпение Василия кончилось, и он повел ополчение на решительную борьбу с Шемякой, который с трудом сумел пробраться в Новгород, где и умер в 1453 году (будучи, согласно преданию, отравлен).