С начала своего творческого пути Б. Пастернак был приверженцем правды. Пытаясь запечатлеть наиболее точно, во всей сложности то или иное мгновение жизни, он торопился воплотить всю сумятицу впечатлений в стихах, иногда не заботясь о том, чтобы они были поняты. Пафос молодого поэта — необузданный, неистовый восторг жизни. Его ошеломляет хаос запахов, красок, звуков и чувств.
Сестра моя — жизнь и сегодня
в разливе
Расшиблась весенним дождем обо всех,
Но люди в брелоках высоко
брюзгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.
Книга стихов "Сестра моя - жизнь" создавалась им в первый год революции, когда все привычное, рутинное летело кувырком. Рушились и устои литературного стиля, поэтому творчество раннего Б. Пастернака близко к новым течениям в поэзии.
Для Б. Пастернака главным является правда жизни, те ее мгновения, которые он запечатлевает. В конце жизни, в опыте автобиографии "Люди и положения", он написал: "...моей постоянной мечтой было, чтобы само стихотворение нечто содержало: чтобы оно содержало новую мысль или новую картину... Мне ничего не нужно было от себя, от читателей, от теории искусства. Мне нужно было, чтобы одно стихотворение содержало город Венецию, а в другом заключался Брестский, ныне Белорусско-Балтийский вокзал". Но простое воспроизведение действительности для него немыслимо, так как эта действительность и язык, предназначенный для ее описания, — явления принципиально различные. Поэтому нужно было найти компромисс, в котором язык и реальность, не утратив своего своеобразия, максимально точно соответствовали бы друг другу. Этим вызвано непривычное для читателя построение образной структуры поэзии раннего Пастернака.
Первые два сборника стихов посвящены созданию атмосферы, которая позволила бы воспроизвести мир, где все связано между собой, но эта атмосфера важна не сама по себе, а как средство для выражения представлений поэта о нравственных основах мира.
В третьей книге стихов "Сестра моя — жизнь" мы видим, что природа и человек воспринимаются поэтом как части одного целого, включающего все богатство и разнообразие человеческой жизни, пронизанной и революционными событиями, и интимными переживаниями. В стихотворениях этого сборника фотокарточка является заместительницей женщины, деревья спорят о человеке с ветром, Демон обещает вернуться лавиной, сад бьется в зеркале и т.д. Поэтому кажущиеся чисто пейзажными стихотворения приобретают характер глобальный, как стихотворение "Степь":
Как были те выходы в степь хороши!
Безбрежная степь, как марина.
Вздыхает ковыль, шуршат мураши,
И плавает плач комариный...
Не стог ли в тумане?
Кто поймет!
Не наш ли омет? Доходим. - Он.
- Нашли! Он самый и есть. — Омет.
Туман и степь с четырех сторон".
И далее:
...И через дорогу за тын перейти
Нельзя, не топча мирозданья".
В этих строках — ощущение целостности всего сущего, неразрывной связи жизни человечества и природы.
Природа, мир, тайник вселенной.
Я службу долгую твою,
Объятый дрожью сокровенной,
В слезах от счастья отстою!
Творчество зрелого Пастернака перестало быть необузданным, оно подчиняется его творческой воле. Стихи становятся лаконичными и стройными, в них ощущаются сила и яркость.
В 50-е годы лейтмотивом нового цикла стихов становятся самоотверженность, самоотдача.
Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
В стихотворении "Свадьба" он пишет:
Жизнь ведь тоже только миг,
Только растворенье
Нас самих во всех других,
Как бы им в даренье.
Эти стихи перекликаются с ранним циклом поэта "На ранних поездах", когда он очутился в вагоне, переполненном "простыми людьми". Свое чувство к народу Пастернак назвал обожанием.
Сквозь прошлого перипетии
И годы войн и нищеты
Я молча узнавал России
Неповторимые черты.
Стиль позднего Пастернака — просветленный. Но просветление не значит успокоение. В нем осталась прежняя ненасытность души, жажда понять и осмыслить непостижимые радости, противоречия и трагедии жизни.
Во всем мне хочется
дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте,
До сущности протекших дней,
До их причины,
До основанья, до корней,
До сердцевины.
Все время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.
Пастернак стремился донести до читателя не только внешнюю сторону событий, но и их глубинную сущность; чувствовал громадную ответственность писателя за точную передачу смысла изображаемой им жизни, заботился о сохранении в сегодняшней действительности извечных моральных ценностей человечества. И если в ранней поэзии и прозе это скорее чувствовалось, чем прочитывалось впрямую, то позже, в последних циклах стихов он добился максимальной отчетливости, проясненности своих принципов.
Убеждение в том, что "поэзия сохраняет в себе личность художника в том случае, если он верно определяет и выражает своим творчеством "безвременное значение"", Пастернак пронес от самых ранних произведений до стихов книги "Когда разгуляется" и романа "Доктор Живаго".
| 
