Если кто-то звал кого-то

Сквозь густую рожь,

И кого-то обнял кто-то,

Что с него возьмешь?

И какая нам забота,

Если у межи

Целовался с кем-то кто-то

Вечером во ржи!..

Р. Берне

Фрагменты стихотворения, взятого в качестве эпиграфа к сочинению, принадлежат известному шотландскому поэту Ро­берту Бернсу. Строчка из стихотворения, давшая название сэлинджеровскому произведению, прозвучала в разговоре Хол­дена, главного героя романа, и Фиби. "Если ты ловил кого-то вечером во ржи...", — говорит Холден, немного изменяя ори­гинал. "Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребя­тишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы над пропастью, понима­ешь? И мое дело - ловить ребятишек, чтобы они не сорва­лись в пропасть".

Джером  Сэлинджер   -   американский   прозаик, один из наиболее талантливых представителей "новой вол­ны" писателей, пришедших в литературу после второй мировой войны. В 1951 году был опубликован его единственный роман "Над пропастью во ржи", принесший автору мировую славу.

В центре романа — неизменно актуальная для каждого поколения людей проблема — вступление в жизнь молодого человека, сталкивающегося с суровыми реалиями жизни.

Герой Сэлинджера Холден Колфилд — своеобразный сим­вол чистоты и искренности для целого поколения выпуск­ников школ и колледжей. Его наивность, жажда правды противостоят господствующим в обществе лицемерию и фальши.

Герой романа — семнадцатилетний юноша — мечтал о том, чтобы когда-нибудь появился наконец писатель, с кото­рым хотелось бы связаться по телефону, посоветоваться и вообще поговорить по душам.

Мне сейчас тоже семнадцать лет, поэтому и выбрала я для своего сочинения именно это произведение. Чем-то мне нра­вятся этот роман и его герой.

Холден Колфилд одним из первых дерзнул обвинить со­временную ему Америку в самодовольстве, лицемерии, душев­ной черствости. Главное обвинение, которое сэлинджеровский герой бросает окружающему миру, — это обвинение в фаль­ши, в сознательном, а потому особенно отвратительном при­творстве.

В начале романа круг житейских наблюдений героя доста­точно узок, но приведенные примеры слишком ярки, чтобы ими пренебречь. Вот Холден вспоминает о директоре одной из частных школ, где он учился. Директор приторно улыбал­ся всем и каждому, но на самом деле очень хорошо знал разницу между богатыми и бедными родителями своих подо­печных.

После многих напоминаний и предупреждений Холдена исключают из Пэнси за неуспеваемость, и ему предстоит без­радостный путь домой, в Нью-Йорк. К тому же он как капи­тан школьной сборной команды фехтовальщиков только что самым непростительным образом оскандалился. В вагоне метро он по рассеянности оставил спортивное снаряжение своих товарищей, и всю команду сняли с соревнований. Есть от чего прийти в уныние и воспринимать все вокруг себя исключительно в мрачном свете.

Но, быть может, Холден Колфилд - в некотором роде юный мизантроп, брюзжащий на весь мир по причинам сугу­бо эгоистического свойства?

Временами Холден позволяет себе совсем уж непрости­тельные выходки: он может пустить дым сигареты в лицо симпатичной ему собеседницы, громким смехом оскорбить любимую девушку, глубоко зевнуть в ответ на дружеские уве­щевания расположенного к нему преподавателя. "Нет, я все-таки ненормальный, честное слово", — эти слова не случайно рефреном звучат в романе Сэлинджера.

Однако, с другой стороны, понятен и возрастной мак­симализм Холдена Колфилда, понятна его ненасытная жаж­да справедливости и открытости в человеческих отно­шениях.

Холдена никак не назовешь благонравным юным джент­льменом; он бывает и ленив, и без особой на то надобности лжив, непоследователен и эгоистичен. Но неподдельная ис­кренность героя, готовность рассказать обо всем без утайки компенсируют многие недостатки его еще неустоявшегося ха­рактера.

Вглядываясь в будущее, он не видит ничего, кроме той серой обыденности, что уже стала уделом подавляющего боль­шинства его соотечественников, так называемых благополуч­ных средних американцев.

Итак, внутренний кризис Холдена нарастает, его психика не выдерживает, наступает нервный срыв, но рассудок Холде­на работает четко, и его посещают несвойственные ему преж­де мысли. В последних главах романа он выглядит уже го­раздо терпимее и рассудительнее. Холден начинает замечать и ценить такие положительные качества как приветливость, радушие и воспитанность, столь распространенные среди его сограждан в повседневном общении.

Бунт Холдена доводит до логического завершения не он сам, а его младшая сестра Фиби, готовая ринуться навстречу новой жизни.

Брат и сестра Колфилды остаются в Нью-Йорке, потому что бежать всегда проще, нежели, собравшись с духом, продол­жать отстаивать гуманистический идеал — бесхитростный, очевидный и труднодостижимый, как и все романтические гре­зы юности.