Первый роман Франсуазы Саган "Здравствуй, грусть" был встречен шквалом статей, выступлений, бурных споров. Ав­тор — в то время 19-летняя студентка Сорбонны — сразу же превратилась в литературную звезду. Конечно, немало­важную роль сыграла здесь и реклама, умело использовав­шая такой редкий случай, как написание произведения высокого художественного уровня в столь юном возрасте. Но еще сильнее потрясло читателей и критиков то, о чем осмелилась рассказать героиня романа Сесиль — девушка из добропорядочной буржуазной семьи, только что вышед­шая из закрытого католического учебного заведения, где она получила среднее образование и должное нравственное вос­питание. Откровенно, нисколько не смущаясь, она поведала о радостях физической любви, о том, как прекрасно быть молодой, здоровой, любить жизнь и наслаждаться ею в объятиях любовника (не жениха, не мужа, а именно любов­ника).

Роман "Здравствуй, грусть" привлекает прежде всего ис­кренностью тона, свежестью и остротой восприятия мира. Бурная радость жизни, которую испытывает Сесиль, причуд­ливо и вместе с тем органически сочетается с какой-то глубокой печалью, с чувством острой неудовлетворенности. Ф. Са­ган подчеркивает драматический, подспудный мотив повество­вания тем, что выносит в заглавие строчку из лирического стихотворения Поля Элюара. Это же стихотворение она ста­вит эпиграфом к роману.

Состояние счастья достигается чисто импульсивным, без­думным существованием. Сесиль просто и искренне радует­ся южному солнцу, теплому морю, прекрасной природе. Она чувствует себя наподобие цикад, опьяненных зноем и лун­ным светом, и знает, что, когда кончится лето и они с отцом вернутся в Париж, она будет по-прежнему вести такой же легкий, ничем не обремененный образ жизни, нацеленный только на удовольствия, ибо так же легко и просто, ни о чем не задумываясь, живет ее отец. И вот такую совершен­но безоблачную идиллию нарушает появление Анны Ларсен — подруги покойной матери Сесиль, приехавшей с явной целью женить на себе беспутного и легкомысленного вдовца, сделать из него покорного мужа, порядочного семьянина. Это вполне могло удаться, если бы не противодействие со стороны Сесиль, которая ловкой интригой сумела расстро­ить намечающийся брак, что, в конечном счете, привело к гибели Анны.

Конфликт между Сесиль и Анной составляет ядро, глав­ное содержание романа. Анна, с точки зрения Сесиль, ско­вывает и унижает ее как личность, не дает ей свободно и импульсивно развиваться, за что и наказана. Чувственное наслаждение жизнью одержало победу над благоразумием, рассудительностью и рационализмом. Чувства победили разум. Но, с другой стороны, тот же самый конфликт постепенно приобретает совсем иную окраску. Все явственнее просту­пает в тексте романа понимание, что Сесиль защищает бездуховное, эгоистическое, по сути, пустое существование. Она отстаивает чисто функциональный подход к людям, при котором человек важен и ценен не сам по себе, не в силу своих личных качеств, а лишь как предмет удовольствия. Анна, напротив, воплощает более высокую культуру чувств, более развитое духовное и нравственное начало. Если для Сесиль и ее отца любовь — всего лишь их собственные приятные ощущения от общения с меняющимися партнерами, то для Анны — это постоянная нежность, привязан­ность, потребность в ком-то. Сесиль отдает должное чело­веческим качествам Анны, восхищается ее культурой, ее достоинством, ее умением владеть собой. Она бы даже полюбила эту женщину, не окажись та на ее пути к удо­вольствиям.

Но вот путь свободен, препятствие убрано, а вместо ра­дости Сесиль вдруг остро ощутила совершенно незнакомое ей чувство и назвала его "грустью". Вся эта история с Анной, ее гибель вызвали сильное нравственное потрясение в душе героини. Она ясно осознала цинизм, безнравствен­ность той бездумной жизни, которую они с отцом ведут и, очевидно, будут продолжать вести. Однако мир прежних, традиционных нравственных ценностей, который отстаивала Анна, представляется Сесиль и всему ее поколению утратив­шим привлекательность, безнадежно устаревшим. Получа­ется, что нет ничего ценного, ради чего стоит жить, трудить­ся, гореть и вдохновляться. Сесиль ощущает это столь остро, что ей кажется, будто она заглянула в пропасть, в бездонную пустоту — и содрогнулась от ужаса, Роман "Здравствуй, грусть" был своего рода зарницей, сигналом тревоги, вызванным нравственным неблагополучием и тор­жеством бездуховности в обществе.