Настоящий писатель — это то же,
что древний пророк: он видит яснее,
чем обычные люди.
А. П. Чехов
С древних времен для оценки величия слова использовались таинственные возвышенные характеристики. Боги «отверзали уста» своим избранникам; пророки упоминали об «огненном камне»; пчелы (божественные мелиссы) приносили мед на уста спящего Платона, музы учили песням Гесиода. В дальнейшем появились определения дара творчества как божьей милости, врожденного Дара, высокого призвания. Религия, нация, общество, человечество, идеи и идеалы всегда имели своих «апостолов», которые поддерживали, возвеличивали, освящали их. Они писали и пишут мемуары, памфлеты, которые зачастую живут намного дольше своих создателей и учат жизни других людей.
Слово — великая тайна. Его магическая сила заключается в способности вызывать яркие образы, переносить читателя в иной мир. Благодаря слову перед нами предстают предметы, люди, события далекие или вовсе не существующие. А близкие становятся более доступными, по-настоящему реальными, приобретают совершенно иное звучание, заставляют обратить на себя внимание. Что же это за сила, которая побуждает человека писать? Для писателя это самый сильный импульс — стремление выразить в слове всякое явление жизни, и более того, выразить самого себя. Он раскрывает перед нами свой мир и вместе с тем выражает чувства, мысли, стремления всех тех, кто не умеет так ярко высказаться сам. Популярный американский писатель Эрскин Колдуэлл так говорил об этом стремлении: «Я пишу потому, что видел людей и вещи, о которых мне хочется рассказать. Я даже думаю, что обязан об этом рассказать». Слово ведет за собой народы, королей, саму историю, оно возвращает к жизни образы прошлого, наполняя нашу память именами людей, о которых уже давно забыли.
Слово является выражением некоего образа, всего того, что не было замечено или осознано до сих пор. Оно наполняет действительность новыми яркими красками, полнотой и богатством жизни, оно насыщает и расширяет круг наших мыслей. Художественному образу не страшны ни время, ни поэтическая мода. Образ существует в постоянно меняющихся течениях и направлениях литературы, проходит через все темы и сюжеты, сменяя мотивы и направления. Невозможно представить себе творчество, существующее вне образов, живущее лишь абстрактными понятиями.
Человек иногда и сам не замечает, как в нем вдруг пробуждаются писательские способности. И тогда каждый человек, казалось бы, может стать творцом, поэтом. Однако это не совсем так. Многие способны писать, охваченные общественной, политической, религиозной или другой страстью. Но только один или несколько человек могут претворить свои порывы, заботы, чувства, надежды в великолепное живое произведение. Потому что только отдельные художники способны почувствовать, сколько силы таится в слове, и только они знают, как эту силу сделать послушной. Для них творчество — дело всей жизни, сама жизнь. Не случайно великий итальянский поэт Франческо Петрарка говорил: «Я перестану писать, когда перестану жить». Склонность к самовысказыванию свойственна всем людям, однако у писателя она приобретает особую силу. Стремясь увековечить то или иное явление, он создает настоящие, вечные ценности. И это не обязательно глубокая философская концепция, важное научное открытие, новаторская идея-Это может быть любая фраза, любая строка стихотворения, запечатлевшая какой-то миг действительности.
Страсти, стремления, мечты, образы, опасения — все то, чем живет каждый человек — приобретают в творчестве особую окраску и силу. Конечно, наиболее богатыми и яркими становятся творения фантазии, где писатель преображает мир, подчиняет его иным законам, создает ту гармонию, о которой мечтает все человечество. Насыщенны также образы, выражающие истинный смысл человеческого бытия, истинную его форму, часто не замечаемые или не осознаваемые в круговороте жизни. Именно в таких образах многие усматривали «святость писательского труда». Именно поэтому Шиллер с гордостью утверждал: «Поэт — вот единственный настоящий человек». Нередко происходит угадывание, прочувствование явлений, с которыми автор даже не сталкивался, но которые незримо в нем существуют. Так Гете утверждал, что у настоящего творца врожденное знание мира и что ему излишен личный опыт, чтобы справиться с каждым поставленным себе заданием. Он также признавался: «Я привык претворять в образы, в поэзию все, что меня радует, печалит, мучит. Все мои произведения — фрагменты одной большой исповеди».
Творческий процесс охватывает все возрасты и народы, он постоянно меняется, совершенствуется, но всегда остается высоким искусством под пером настоящего мастера. В молодые годы, когда наиболее полны чувства и очарование миром, рождаются великие образцы поэзии. Проза же не довольствуется лишь восторгами и метафорами. Она требует зрелого проникновения в глубь жизненных явлений, значительного запаса знаний.
Слово — это великая сила. Увековеченное в творениях великих писателей и поэтов, оно обретает могучую власть над мыслями и мечтами людей. И границ этой власти нельзя измерить. Слово господствует над временем и пространством, над странами и континентами — над всем миром.