Княжна безвыездно проживает в имении Лысые Горы со своим отцом, сиятельным ека­терининским вельможей, сосланным при Пав­ле и с тех пор никуда не выезжающим. Ее ба­тюшка, Николай Андреевич, — человек не из приятных: часто брюзглив и груб, ругает княжну дурой, тетрадки швыряет и в довер­шение всего педант.

А вот портрет княжны: «Зеркало отрази­ло некрасивое слабое тело и худое лицо». И далее Толстой словно поражен увиденным: «Глаза княжны, большие, глубокие и лучис­тые (как будто лучи теплого света иногда снопиками выходили из них), были так хоро­ши, что очень часто, несмотря на некраси­вость всего лица, глаза эти делались привле­кательнее красоты».

Вместе с князем Андреем княжна Марья показана нам в романе как совершенный, аб­солютно цельный психологически, физически и нравственно человеческий тип.

Одновременно, как и любая женщина, по мысли Толстого, она живет в постоянном, бес­сознательном ожидании любви и семейного счастья. То, что глаза — зеркало души, общее место. Но душа княжны действительно пре­красна, добра и нежна. И это ее светом лучат­ся глаза Марьи.

Княжна Марья умна, романтична и рели­гиозна. Она покорно переносит эксцентриче­ское поведение отца, его издевки и насмеш­ки, не переставая бесконечно глубоко и сильно любить его. Она любит «маленькую княги­ню», любит своего племянника Николая, любит предавшую ее компаньонку-францу­женку, любит брата своего Андрея, любит, не умея выказать это, Наташу, любит по­рочного Анатоля Курагина. Ее любовь та­кова, что все находящиеся рядом подчиня­ются ее ритмам и движениям и растворяют­ся в ней.

Толстой наделяет княжну Марью уди­вительной судьбой. Он реализует для нее любые, самые смелые романтические грезы провинциальной барышни. Она переживает измену и смерть близких, ее спасает из рук врагов бравый гусар Николинька Ростов, ее будущий муж (как тут не вспомнить Козь­му Пруткова: «Если хочешь быть краси­вым — поступи в гусары»). Долгое томле­ние взаимной влюбленности и ухаживаний, и в конце — свадьба и счастливая семейная жизнь.

Иногда складывается впечатление, что автор изящно и умно пародирует бесчислен­ные французские романы, которые были не­отъемлемой частью «женского мира» и ока­зывали значительное влияние на формирова­ние духовного мира русской барышни начала XIX века. Конечно, это не прямая пародия.

Толстой слишком велик для этого. Особым литературным приемом он всякий раз выво­дит княжну Марью за пределы сюжета. Вся­кий раз здраво и логично она осмысливает любое «романтическое» или близкое к этому сочетание событий. (Вспомним ее реакцию на адюльтер Анатоля Курагина и француженки Бурьен).

Ее ум позволяет ей стоять обеими нога­ми на земле. Ее развитая романами мечта­тельность позволяет ей мыслить некую па­раллельную, вторую «романтическую» ре­альность.

Ее религиозность проистекает из ее нрав­ственного чувства, а оно добросердечно и от­крыто миру.

Несомненно, в этом контексте привлекает внимание ее литературная предшественни­ца. Это, конечно же, Лизанька из «Пиковой дамы» Пушкина. В некоторых случаях рису­нок их судеб совпадает до мелочей. «Лизавета Ивановна была домашней мученицей, — пишет Пушкин, — она разливала чай и полу­чала выговоры за лишний кусок сахара; она вслух читала романы и виновата была во всех ошибках автора». Как тут не вспомнить жизнь княжны Марьи с ее отцом в Лысых Горах и в Москве!

В образе княжны Марьи гораздо меньше литературной типичности и гораздо больше живой трепетной души и человеческой при­влекательности, чем у других женских персо­нажей романа. В ее судьбе вместе с автором живое участие принимаем и мы, читатели. Во всяком случае, истинное удовольствие достав­ляет описание ее уютного семейного счастья с ограниченным, но глубоко любимым мужем среди детей, родных и близких.