Так, одно из самых распространенных слов, которое проходит через все творчество Есенина, — это черемуха. Осыпающиеся цветы черемухи напоминают снег, метель, "черемуховую вьюгу": "Сыплет черемуха снегом". Метель и цветы черемухи, вроде бы не могут сочетаться, но, сочетая их, Есенин добивается совершенно нового ощущения прелести снежных цветов.

Белые цветы и белая кора березы (береста) также "связываются" друг с другом. А общий для них признак — белый цвет — ассоциируется с белым снегом, метелью, символом неустроенности, и белым саваном, символом смерти:

Снежная равнина, белая луна,
Саваном покрыта наша сторона
И березы в белом плачут по лесам
Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
("Снежная равнина, белая луна ")

С образом метели, в свою очередь, связан образ тройки как "символ радости, молодости, летящей жизни, счастья, родины. А промчавшаяся, запоздалая или чужая тройка — это потерянная радость, ушедшая чужая молодость:

Снежная замять крутит бойко,
По полю мчится чужая тройка.
Мчится на тройке чужая младость,
Где мое счастье? Где моя радость?
Все укатилось под вихрем бойким
Вот на такой же бешеной тройке.
("Снежная замять крутит бойко...")

Каждый образ-символ имеет свои признаки, которые, соединяясь, выстраиваются в новый ряд связанных между собой образов: тройка — кони, сани — колокольчик... И это наполняет самые простые слова новым смыслом. Интересен образ слова "окно".

Воробышки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна.

Здесь слово "окно" — только художественная деталь. А далее в стихотворении это слово наполняется новым смыслом, расширяя свое значение. Повторяясь в соединении с эпитетом "мерзлый", оно превращается в поэтический образ:

И дремлют пташки нежные
Под эти вихри снежные
У мерзлого окна.

Образность слова "окно" усиливается также за счет ее связи со словом "ставни" — "атрибутом" окна:

А вьюга с ревом бешеным
Стучит по ставням свешенным
И злится все сильней.

Интересно, что в стихотворении сквозной образ окна превращается для автора в своего рода пункт наблюдения. Из окна он видит лес, облака, двор, метелицу во дворе и воробышков. И в стихотворении "Подражанье песне" лирический герой наблюдает за происходящими событиями из окна:

Я смотрел из окошка на синий платок...
В пряже солнечных дней время выткало нить...
Мимо окон тебя понесли хоронить.

Такую позицию лирического героя как стороннего наблюдателя (из окна) мы встречаемся во многих произведениях раннего Есенина.

Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.
("Береза")

Эта же позиция характерна и для некоторых персонажей стихов Есенина:

Знаю, знаю, скоро, скоро, на закате дня
Понесут с могильным пеньем хоронить меня...
Ты увидишь из окошка белый саван мой...
("О дитя, я долго плакал над судьбой твоей...")

Вот в другом стихотворении мать, поджидая сына, "подошла, взглянула в мутное окошко..." Даже боги с ангелами в "райском тереме" — и те наблюдают за жизнью людей и природы не иначе как из окна: "Говорит Господь с престола, / Приоткрыв окно за рай..." ("Микола")

Таким образом, окно — важная деталь в поэтическом мире Есенина. А окна — это глаза избы, с которой поэт очень многое связывал. Весь есенинский мир как бы разведен на две части: изба и все остальное пространство. Это скорее даже два мира, разделенные стеклом: окно — граница этих миров.

Русская изба для поэта — действительно целый мир. Это мир крестьянской избы, медленное течение сонной жизни за ее толстыми бревенчатыми стенами. Есенин поэтично изобразил этот мир в своих ранних стихах: "Смолкшим колоколом над прудом/ Опрокинулся отчий дом" ("Нощь и поле, и крик петухов..."); "Изба-старуха челюстью порога / Жует пахучий мякиш тишины" ("О красном вечере задумалась дорога...") Образ богатого дома, "больших хором", "палат" и сытого мира вообще в сопоставлении с крестьянскими "избами", "хатами" и миром голодных возникает и в стихотворении "Село":

Цветут сады, белеют хаты,
А на горе стоят палаты,
И перед крашеным окном
В шелковых листьях тополя.

Есенинскую избу окружает двор со всеми его атрибутами: "Под красным вязом крыльцо и двор". Избы, окруженные двором и огороженные плетнями, "связанные" друг с другом дорогой — это и есть один из ликов есенинской дореволюционной Руси:

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа.
("Гой ты, Русь, моя родная...")

В том краю, где желтая крапива
И сухой плетень,
Приютились к вербам сиротливо
Избы деревень.
("В том краю, где желтая крапива...")

Окно, в представлении поэта, является границей, отделяющей внутренний мир избы от внешнего мира. Есенин не видит путей выхода из этого, созданного им, замкнутого мира, опоясанного деревенской околицей:

Закружилась пряжа снежистого льна,
Панихидный вихорь плачет у окна,
Замело дорогу вьюжным рукавом,
С этой панихидой век свой весь живем.
("Закружилась пряжа...")

К образу-символу окна особенно часто поэт обращается в последний год жизни — в 1925 году. Образ этот наполняется еще более глубоким смыслом. Окно разделяет не только два мира — внутренний и внешний, но и два периода жизни поэта: его "голубые года", детство, и настоящее. Лирический герой мечется между этими двумя мирами, входя попеременно то в один, то в другой:

За окном гармоника и сиянье месяца.
Только знаю — милая никогда не встретится.
("Песня")

Проходил я мимо, сердцу все равно —
Просто захотелось заглянуть в окно.
("Не криви улыбку, руки теребя...")

В поэзии Есенина все взаимосвязано, и почти каждая художественная деталь, каждое слово является важной частицей целого — есенинского поэтического мира. Уникальность этого мира ощущали не только современники, но и потомки. Утонченность, образность, изящество стихов Есенина позволили Горькому сказать: "Есенин не человек, это орган, созданный природой для своего самовыражения".