русский поэт своего времени,

                                                                           но и великий поэт всех времен

                                                                           и народов и всех веков, гений

                                                                           европейский, слава всемирная

                                                                                             В.Г. Белинский

Александр Сергеевич Пушкин – необычайное явление в русской литературе. Он – создатель лирической концепции творчества. В ней он выразил свои представления о месте поэта в мире, о взаимоотношениях поэта и общества, о творческом процессе. Основные вехи этой концепции, главные опоры пушкинского «памятника нерукотворного», - поэтические манифесты «Пророк» (1826), «Эхо» (1831), «Поэт» (1827). Обратите внимание на то, как пушкинская концепция поэта и поэзии развертывается во времени. Каждое новое стихотворение не только обнаруживает новый аспект темы, но и «подхватывает» идеи и образы предшествующих, развивает и углубляет их.

         Лирический шедевр «Эхо» написан в 1831 году. Именно в этом стихотворении Пушкин создал ёмкую метафору поэта, в которой выразил закон его существования в мире.

         Несмотря на то, что произведение состоит из двух шестистиший, в которых автор использует свой излюбленный стихотворный размер, оно заинтересовывает с первых же строк! Почему? Бодрый, упругий ямб лучше, чем какой-либо другой размер, позволяет вести разговор о себе, о своей душе.

         Только вслушайтесь в эти строки:

                   Ревет ли зверь в лесу глухом,

                   Трубит ли рог, гремит ли гром,

                   Поет ли дева за холмом –

                            На всякий звук

                   Свой отклик в воздухе пустом

                   Родишь ты вдруг.

Здесь автор хочет сказать, что сердце свободного поэта откликается на все случившееся. Пушкин как бы «останавливает мгновенье» - перед нами творец, запечатленный в момент вдохновения. Здесь нет зрительного образа. Его заменяют психологические детали, передающие начало творческого процесса, когда в душе поэта теснятся нестройные звуки.

         Но в следующем шестистишии звучат нотки горести и грусти, которые были достигнуты благодаря согласным «в», «т», «р», «к», так как именно они помогают нам ощутить одиночество поэта в этом мире:

                   Ты внемлешь грохоту громов,

                   И гласу бури и валов,

                   И крику сельских пастухов –

                            И шлешь ответ;

                   Тебе ж нет отзыва…Таков

                            И ты, поэт!

Да, поэт – эхо мира- слышит и отражает все его звуки, но самого поэта не может выразить никто а многоточие, которым разделяется завершающая строка, позволяет предположить, что впереди не только волнующее и мучительное – создание произведения. Впереди – возвращение к людям, к обычной суетной жизни. Жизнь поэта – череда уходов  от людей и возвратов к ним. Он отдаляется от людей в мир своих поэтических снов, в мир творчества, а возвращается, чтобы вновь уйти. В жизни этого замечательного человека вновь и вновь повторяются эти два состояния.

         Пушкин считал, что поэзия существует не для избранных, а для всех. Поэт, прежде всего, должен служить всем людям. Эти мысли звучат в знаменитом стихотворении «Пророк», написанном в 1826 году по дороге из Михайловского в Москву, куда опальный Пушкин ехал для встречи с царем. Действительно, в представлении романтиков поэт и пророк сливались в одном человеке. Пушкинская трактовка проблемы существенно иная. О чем она? О перерождении поэта. Поэт, томимый духовной жаждой, превращается во всеведущего пророка. Вот так Пушкин описывает превращение:

                   Перстами легкими как сон:

                   Моих зениц коснулся он:

               …Моих ушей коснулся он:

               …И он к устам моим приник,

                   И вырвал грешный мой язык,

                   И празднословный и лукавый,

               …И он мне грудь рассек мечом,

                   И сердце трепетное вынул…

Ведь поэт и пророк, образы, которых созданы в пушкинской лирике, имеют немало общего и одинаково важны для людей. Бог – и никто другой – призывает обоих к служению. Они дополняют друг друга. Что же произошло после «прикосновения шестикрылого серафима»?:

               …Отверзлись вещие зеницы,

                   Как у испуганной орлицы.

Мы видим, что появилась острота зрения, но также и умение видеть жизнь во всем ее многообразии: «небо содроганье», «и ангелов полет», «и дольней лозы прозябанья».

         Затем посланник Бога совершает еще две операции над смертным человеком:

                …И жало мудрыя змеи

                  В уста замершие мои

                   Вложил десницею кровавой.

А вместо человеческого трепетного сердца у поэта теперь «угль, пылающий огнем». Эта смена языка и обострение сердечных чувств изображается как мучительная и кровавая, требующая от человека невероятных сил.

         Пушкин использует церковнославянизмы («персты», «очи», «десница»), которые придают шедевру торжественность и возвышенность. А повествуя о горькой судьбе лирического героя, он использует свой любимый стихотворный размер, ведь ямб вмещает в себя оттенки различных чувств.

         Сначала поэт не понимал своего назначения: он не знал о чем писать, с какой целью. Но потом свершилось чудо, обновленный человек услышал то, что слышат немногие, - глас самого Бога:

                …И бога глас ко мне воззвал:

                   «Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

                   Исполнись волею моей, и, обходя моря и земли,

                   Глаголом жги сердца людей».

Согласитесь, поэт живет среди людей, пока не захвачен вдохновением. Только для творчества он оставляет людей. В данном шедевре поэт предстает сложным существом, отмеченным Богом, наделенный частью его творящей силы, но в то же время обычным земным человеком. Когда Бог посылает ему вдохновение, поэт преображается, его слух становится чутким, он способен услышать божественный глагол, просыпается его душа. Пушкин же может творить, находясь среди обычных людей, в мирской суете.

         Твердость, решительность, взыскательность, презрение к «суду глупца», к наградам и почестям – вот те качества, которые Пушкин считает обязательными для всех поэтов. Поэт слышит весь мир и должен быть глух только к мнению «непосвященных».

         Именно верность этим принципам ведет поэта к бессмертию. Оглядываясь на свой творческий путь в стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836), Пушкин был особенно горд тем, что соответствовал высокому идеалу поэта, провозглашенному в поэтических манифестах. «Слово» и «дело» поэта совпали.

         Ода состоит из пяти четверостиший, написанных катреном. Поэт использует перекрестную рифмовку, женскую и мужскую рифмы, что придает произведению мягкость и мелодичность, но в то же самое время удивительную упругость.

         В первых же строках возникает поэтический образ памятника, подчеркивает народность своего творчества:

                   Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

                   К нему не зарастет народная тропа,

                   Вознесся выше он главою непокорной

                       Александрийского столпа.

Поэт прекрасно понимает нетленность своего поэтического наследия, его величие перед самыми значительными архитектурными творениями, посвященными земным Богом.

         Далее Пушкин предсказывает будущую широкую известность своей поэзии среди всех народов России. Это, безусловно, осуществилось, когда произведение великого русского поэта проникли во все уголки нашей великой страны и сделали имя Пушкина родным и близким всем народностям, ее населяющим.

         В четвертой строфе содержится основная мысль всего стихотворения:

                   И долго буду тем любезен я народу,

                   Что чувства добрые я лирой пробуждал,

                   Что в мой жестокий век восславил я Свободу

                      И милость к падшим призывал.

Такими достоинствами мог гордиться не только Пушкин, но и любой другой человек. Пушкин уверен, что народ сохранит его в своей памяти, о чем искренне пишет в стихотворении. Дальше Пушкин о более серьезной заслуге: «…чувства добрые я лирой пробуждал…». «Чувства добрые» - это уважение к человеку. В шедевре очень важна мысль о свободе: «В мой жестокий век восславил я Свободу». Народ задавлен и порабощен.

         «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» оканчивается четверостишием, отражающим взгляд поэта на искусство. Искусство, по мнению поэта, - нечто независимое от земных интересов. Здесь же автор обращается к Музе, Пушкин призывает ее, «обиды не страшась, не требуя венца», принимать равнодушно хвалу и клевету.

         Стихотворение, в соответствии с темой, написано в жанре греко-римской оды. В связи с этим и побор слов, и интонация отличаются торжественностью, возвышенностью. Этому содействует введенные поэтом славянизмы: воздвиг, главою, тленья, пиит, велению и другие.