Русская литература XIX века создала своеобразную энциклопедию любви. Кажется, она рассказала о любви все: любовь разделенная и безответная, любовь-увлечение, любовь-привязанность, любовь-страсть... О любви-страдании, любви-борьбе и любви-спасении поведал Ф. М. Достоевский в романе «Преступление и наказание». И не только об этом.
Встретились два человека, уже сформировавшихся, со сложившимися характерами и твердыми убеждениями. Трудно представить себе более противоположные натуры, чем Родион Раскольников и Соня Мармеладова. Он — отчаявшийся, измученный унизительной бедностью человек, становится «идейным» убийцей, которому, как он считает, «все дозволено». И она, тоже «преступившая закон», но совсем по-другому, принесшая себя в жертву близким людям. Они — антиподы. Но случай (а может, судьба) сводит их, и эта встреча определяет дальнейшие судьбы обоих.
Казалось бы, ничего общего между ними быть не может: Раскольников после совершенного преступления испытывает страшные нравственные мучения не из-за того, что убил, а потому, что оказался «тварью дрожащей». Эти переживания разъединяют его с людьми, даже любимые мать и сестра кажутся ему теперь чужими и враждебными.
В таком состоянии он узнает Сонину историю. И мы, читатели, вместе с ним потрясены самопожертвованием этой тихой, скромной девушки.
Шестнадцатилетняя Соня, еще почти ребенок, зная о любви лишь из книг «содержания романтического», не вынесла вида голодных малышей, пьяного отца и насмешек мачехи; «эдак часу в шестом встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла». Так буднично рассказывает Мармеладов Раскольникову о «падении» своей дочери. Новое «ремесло» было Соне отвратительно, она выходила «на промысел», стиснув зубы; с жалкой, вымученной улыбкой эта «великая грешница» вымаливала прощения у Всевышнего.
И вот они встретились: «идейный» убийца и «блудница». Раскольникова тянет к Соне, как отверженного к отверженной, а она... она пожалела его и полюбила, а полюбив, во что бы то ни стало решилась спасти. Но ведь Раскольников обрек себя на страдания сам, а Соня страдает совершенно безвинно, и он устремляется к ней «не по любви, а как к Провидению». После безуспешных попыток подвести под свое преступление гуманную идею и тем оправдать себя он, наконец, набирается мужества и именно ей с предельной искренностью признается: «И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил... мне надо было узнать тогда... вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу?.. Тварь ли я дрожащая или право имею?» Соня всплеснула руками: «Убивать? Убивать-то право имеете?»
Идеи «столкнуты лбами» уже вслух. Раскольников упорно стоит на своем: человеком может называться лишь тот, кто «право имеет»; Соня не менее упорно — на своем: нет и не может быть такого права. Мысль Раскольникова приводит ее в ужас, но в то же время девушка испытывает огромное облегчение: ведь до этого признания она считала себя падшей, а его, Родиона Раскольникова, — человеком из другого мира, неизмеримо выше, лучше ее.
Теперь же, когда Соня узнала о преступлении любимого и поняла, что он такой же отверженный, разделявшие их преграды рухнули. Но ей еще предстоит его спасти, а он, отстаивая свое право распоряжаться чужими жизнями, заставляет ее страдать все силь¬нее, втайне надеясь, что она придумает что-нибудь приемлемое для обоих, предложит что угодно, кроме «явки с повинной». Но тщетно. «Соня представляла собой неумолимый приговор, решение без перемены. Тут — или ее дорога, или его».
Здесь Достоевский неумолим: либо палач, либо жертва. Либо безмерный деспотизм, либо искупительное страдание. В яростном споре Раскольникова и Сони побеждает все-таки «Сонина правда»: «идейный убийца» понимает, что только «явка с повинной» может избавить его от нравственных мучений, от одиночества.
Нравственный закон, по которому живет Соня, по мнению писателя, единственно справедлив. Авторская позиция раскрывается в том, что Раскольникова «заражает» религиозность Сони. Он про¬сит девушку прочесть легенду о воскрешении Лазаря. На Сенной площади, решившись «искупить вину страданием, Раскольников впервые за это страшное время ощутил полноту жизни. «Все разом в нем размягчилось, и хлынули слезы... он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю с наслаждением и счастием».
Победила не только Сонина правда. Победили ее душевная красота, ее жертвенная любовь, ее смирение, сострадание и вера.
Противопоставляя две «правды» — индивидуалистическую теорию Раскольникова, не освещенную любовью к человеку, и Сонину жизнь по нормам человечности и человеколюбия, — писатель оставляет победу за Сонечкой, с ее чуткостью, душевной силой, способностью любить. Ее любовь жертвенна и потому прекрасна, в ней, этой любви, — надежда на возрождение Раскольникова.
Я думаю, когда Достоевский утверждал, что «красота спасет мир», он имел в виду именно такую нравственную, человеческую красоту, которую проявила Соня, борясь за любимого. По мысли писателя, в Сонечкиной правде — «заря обновленного будущего».
В одной из записных книжек к роману Достоевский писал: «Человек не родится для счастья, Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием». К такому выводу приходит писатель, и чита¬телю с ним трудно не согласиться.