О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь...
А.А. Блок

Весь широкий поток лирических тем и мотивов поэзии Блока как бы сливается в теме России. Блок вдохновенно и неустанно разрабатывает ее и в лирике («На поле Куликовом» и многие другие стихи, вплоть до «Скифов»), и в эпосе («Возмездие», «Двенадцать»), и в драме («Песня Судьбы»), и в публицистике.
Поэт, проникнутый острым, неподдельным и всепоглощающим чувством родины, жил с ней одной жизнью, болел ее болезнями, радовался ее радостями. Особенности души русского человека — своего современника, ее национального типа — он объясняет русской исторической действительностью, событиями русской жизни начала XX века:

Мы — дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего!
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы —
Кровавый отсвет в лицах есть.

В теме родины, как она творчески разрешалась Блоком, переплетается все — и личная страсть поэта, и чувство долга, и ненависть к «лживой жизни», и ощущение надвигающейся социальной бури, и вера в «новый век». Именно поэтому тема родины приобрела в творчестве Блока столь лирический характер:
Так — я узнал в моей дремоте
Страны родимой нищету
И в лоскутах ее лохмотий
Души скрываю наготу...

Поэт воспринимает родину как живое существо, которое «живет и дышит» рядом с человеком.
Россия Блока — чаще всего даже не мать, какою она изображена русскими поэтами XIX века, а тоскующая жена, невеста или возлюбленная, и отношения поэта с ней напоминают настоящий любовный роман. «О, Русь моя, жена моя!..», «О, бедная моя жена», «...невеста, Россия», «И пусть другой тебя ласкает...», «Помяни за раннею обедней мила друга, светлая жена...» — так обращается Блок к родине. Она предстает поэту то «статной царевной», которая «обнимает рукой», то прекрасной девушкой «разбойной красы». Этот лирический и опоэтизированный образ России-красавицы, России-возлюбленной, России-жены наделен в стихах Блока живыми человеческими, даже своего рода «портретными» чертами:

Нет, не старческий лик и не постный
Под московским платочком цветным!

В этом живом образе России оттенены и подчеркнуты типические черты национального женского характера. Черты эти — вечное «горение», высокое напряжение воли, неукротимая страсть, душевное беспокойство.
«Россия — буря», — говорил Блок, и это ощущение родины как могучей и свободной стихии он гениально передал в своей лирике, в проходящих через все его стихи единых по своему внутреннему смыслу образов безудержного вихревого стремления, полета, вечного движения: ветер, вьюга, снежная метель, пожар, раздуваемый ветром, бегущие по небу тучи...
Эта цепь образов тянется от ранних стихов до «Двенадцати». И это свое ощущение бушующей повсюду «бури и тревоги» Блок выражал специфическими средствами стиха — лирически окрашенным пейзажем, самим ритмом и темпом стиховой речи:

И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль...
И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!

И вне этой символики для Блока не существует чувства России, потому что он ощущает ее всегда — только в движении, только в полете, только в устремлении вперед, в будущее.

ВАРИАНТ 2

Блок... При звуке этого имени почему-то вспоминается:

Когда я думаю о Блоке,
Когда тоскую по нему,
То вспоминаю я не строки,
А мост, пролетку и Неву...

Наверное, эти стихи связываются с обликом неповторимого поэта России оттого, что он сумел с редкой художественной силой и убедительностью выразить в своем творчестве и себя, и то время, в которое жил. Личное и общественное так тесно переплелись в его поэзии, что их невозможно отделить друг от друга.

Начиная со "Слова о полку Игореве" тема родины стала ведущей в творчестве выдающихся русских писателей. Главной она была и для Блока. Он сумел увидеть в России и тютчевскую тайну, и некрасовскую убогую деревенскую Русь, и летящую вдаль гоголевскую птицу-тройку. Но, пожалуй, ни у одного из писателей патриотическая тема так полно не сомкнулась с любовной, интимной лирикой, как у Блока. Нетрадиционным стал блоковский образ родины-невесты, жены, Прекрасной Дамы, Вечной Женственности. Не как мать любит Блок Россию, а как возлюбленную. Но ее облик постоянно меняется. Прекрасная Дама оборачивается то Незнакомкой, то проституткой, являя собой новые и новые лики России. Сначала, как невеста или жена, она напоминает небесную возлюбленную. В стихах "На поле Куликовом" она охраняет спящих воинов.

И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.

У Блока даже в щит воина, готовящегося к битве, вместо нерукотворного Спаса вписан образ "светлой жены". Но в лирике поэта его возлюбленная — родина — принимает и другие черты. Блок подсмотрел в ней что-то буйное, хмельное, страстное, что властно прорывается сквозь лик богоизбранной невесты, благочестивой девы.

Там прикинешься ты богомольной,
Там старушкой прикинешься ты,
Глас молитвенный, звон колокольный,
За крестами — кресты да кресты...

Только ладан твой синий и росный
Просквозит мне порою иным...
Нет, не старческий лик и не постный
Под московским платочком цветным!

Нет, родина Блока не смиренная кроткая дева или богомольная старушка, а полная сил и страсти женщина, наделенная "разбойной красой". Значит, Россия предстает у Блока не только поэтической, одухотворенной и прекрасной, но и нищей — с серыми избами, расхлябанными колеями, острожной тоской, унылой песней ямщика. Здесь в этой контрастности выступает острое противоречие между идеалом и действительностью, которое и порождает трагические предчувствия поэта. Но в то же время Блок верит в будущее отчизны, в то, что она преодолеет все беды и невзгоды. И обрести эту веру ему помогает Гоголь, к которому не раз обращается поэт в своей публицистике. В свое неспокойное, жестокое и противоречивое время сквозь столетие слышит Блок взволнованный голос великого писателя XIX века, призывающий русских людей любить не только прекрасную Россию, но и убогую, нищую, переполненную болезнями и страданиями родину. Тревожный мотив летящей птицы-тройки пройдет через всю поэзию и публицистику Блока, приобретая новое неожиданное звучание. В статье "Интеллигенция и революция" поэт в "чудном" звоне колокольчика слышит тот возрастающий гул, который предвещает революцию. "Что, если тройка, вокруг которой "гремит и становится ветром разорванный воздух", — летит прямо на нас?" — пишет Блок в 1908 году. Поражает пророческий дар писателя, который провидит грядущую трагедию России, где прямо "под ногами бешеной тройки" нашли гибель десятки тысяч русских людей. Гоголевская птица-тройка преображается у Блока в "степную кобылицу" в цикле "На поле Куликовом".

И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль...

И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Остановись!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!

Когда читаешь эти стихи, возникает ощущение, что бешеная, захлебывающаяся скачка, которую невозможно остановить, должна завершиться катастрофой. Россия неудержимо несется к своим страшным годам. Это прозрение Блока особенно подчеркивается последними строками, которые означают уже не только человеческий бунт, но и бунт неба. Как новое пророчество о будущем появляется у Блока новый образ Возлюбленной — России: "пьяная Русь", "разбойная краса", "роковая, родная страна".

Тебя жалеть я не умею
И крест свой бережно несу...
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет, —
Не пропадешь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
Твои прекрасные черты...

Да, любовь несовместима с жалостью, она же дает поэту твердую веру в Россию, в то, что она выстоит, не погибнет, несмотря на кровь и страдания. Пусть будет больше одной слезой, но все равно все те же "лес и поле, да плат узорный до бровей" — у России. Кровавый отсвет от дней войны и "дней свободы" не может затуманить ее "прекрасные черты". В замечательном стихотворении "Грешить бесстыдно, беспробудно" с жестоким реализмом изображается то злое, низкое, подлое и пошлое, что есть в России, Изображенное лицо, которое и олицетворяет здесь эти качества, несколько раз крестится, целуя "столетний бедный и зацелованный оклад", кладет грошик, а дома на тот же грош обсчитывает ближнего и, икнув, отпихивает голодного пса от двери, чтобы затем "на перины пуховые в тяжелом завалиться сне". Много душевных сил и истинной любви нужно иметь поэту, чтобы и после этого сказать:

Да, и такой, моя Россия
Ты всех краев дороже мне.

Верно заметил Гумилев, что из некрасовских заветов любить отчизну "с печалью и гневом" он принял только первый. Страшная, пьяная, преступная Россия, предстающая в стихах Блока, не убивает светлых, оптимистических надежд поэта на великое будущее родной страны. Его волнуют не политические судьбы России, а спасение ее живой души. Может быть, поэтому Блок находит образ, издавна символизирующий любовь и добро, которые все-таки должны воцариться в мире. Это образ Христа — Сына Человеческого, который так же, как и художественное воплощение Вечной Женственности, возникает в интимно-личных переживаниях поэта. Блок знал, что политическая реакция преходяща, что через нее придется выйти на путь борьбы за вселенскую идею. И тогда сквозь "тьму исторической ночи" проникнут в души людей лучи нового мира. И этот свет, означающий духовно-нравственный поиск народа, несет в себе образ Христа.

Христос! Родной простор печален,
Изнемогаю на кресте.
И челн твой будет ли причален
К моей распятой высоте?

В этом риторическом вопросе звучат и боль, и отчаяние, и надежда. Здесь появляется и развивается мотив "сораспинания" с родиной, которая всегда была для Блока и смыслом, и целью его поэзии. Образ России в душе поэта "светел навсегда". Он давал ему силу, рождал волю к жизни, внушал надежду. Поэтому и сейчас по-прежнему

Горит звезда Вифлеема
Так светло, как любовь моя.