Будущий художник поступил в Московское учи­лище живописи, ваяния и зодчества в 13-летнем возрасте. Его учителями были известные живопис­цы — А.К.Саврасов и В.Д.Поленов, которые быстро отметили дарование юноши. Однако период учёбы был омрачён сначала смертью матери, затем болезнью и смертью отца, необходимостью постоянно искать заработка, чтобы поддерживать полуголодное суще­ствование. Хотя Левитан учился очень хорошо, ему даже не выдали диплом художника — вероятно, из- за еврейского происхождения. Вместо этого молодой человек получил диплом учителя чистописания.

Первой значительной работой, принёсшей автору известность, стала картина «Тихая обитель», написан­ная в 1890 г. Эта картина, которая впервые была пред­ставлена зрителям на передвижной выставке 1891 г., сразу привлекла взоры и сердца и простых обывате­лей, и ценителей искусства. Художник А.Н.Бенуа, современник Левитана, так охарактеризовал первое

впечатление от «Тихой обители»: «Казалось, точно сняли ставни с окон, точно раскрыли их настежь, и струя свежего, душистого воздуха хлынула в спёр­тое выставочное зало... »

Интересно, что мотивы и история создания «Ти­хой обители» во многом перекликаются с «Вечерним звоном», написанным чуть позже, в 1892 г. Как и «Ти­хая обитель», «Вечерний звон» отнюдь не является «портретом» конкретной местности. Это художествен­ная фантазия, навеянная образами двух монастырей: Саввино-Сторожёвского под Звенигородом и Криво- зерского (иначе Кривоезерского или Кривоозерского) близ Юрьевца на Волге.

Впервые замысел картины появился у художника под впечатлением заката над Саввино-Сторожёвским монастырём. Когда же Левитан увидел Кривозерский монастырь под Юрьевцем, этот замысел, до того неосуществлённый, снова пробудился и воплотился даже не в одной, а в двух картинах.

Кривозерский монастырь до наших дней не сохра­нился. После 1917 г. Он, как и множество других монастырей был закрыт, а в 50-х гг. XX в. попал в зону затопления Горьковского водохранилища. За­крывался и Саввино-Сторожёвский монастырь, но ему повезло больше: в начале 90-х гг. он был возрождён и ныне является действующим.

На картине Левитана «Вечерний звон» изображён пейзаж, который довольно типичен для среднерусской полосы. Изображение «схвачено» взглядом с одного из берегов реки — поросшего травой клочка земли в передней части картины. Основное изображение — роща в жёлто-зелёном осеннем уборе и монастырь — предстают вдали сказочным видением. И если в «Ти­хой обители» два берега соединены мостиком, пусть стареньким и шатким, то в «Вечернем звоне» связую­щей «нитью» между берегами могут служить лишь лодки. К берегу на первом плане картины примыкают потемневшие деревянные мостки — может быть, их иногда используют в качестве причала, может, сти­рают с них бельё в речке. Но у мостков лодок нет — две лодки стоят просто у берега. В одной из этих лодок сидит человек. Ещё одна лодка, полная народа, плывёт по реке.

На дальнем берегу прямо от кромки воды по склону идёт широкая проторённая дорога — к белым воротам в виде трёх соединённых между собой арок. На берегу, у самой воды, чернеют две крошечные фигурки — скорее всего, это монахи.

Справа от ворот — белый пятиглавый храм с зе­лёными куполами и скатами крыши. Сохранившиеся фотографии Кривозерского монастыря позволяют сде­лать вывод, что он и явился прототипом этого храма на картине Левитана.

Слева от ворот, среди золотого пламени осенних деревьев, изображён одноглавый храм с колокольней. Белоснежная колокольня возвышается над приземи­стой церковью с маленьким куполом. Стены церкви также белые, только крыша зелёная, как и у друго­го храма на картине. У этой церкви, образ которой навеян обликом Саввино-Сторожёвской обители, зо­лочёный купол. Такой же купол и у её колокольни.

Значительную часть картины занимают изобра­жения неба и воды. Раскинувшееся над пейзажем розовато-сиреневатое закатное небо в облаках за­нимает больше трети картины. Река по диагонали рассекает сушу, плавно обегает изрезанную линию берегов. В «зеркале» реки смутно отражаются и при­брежные заросли, и очертания храмов.

Художник не просто запечатлел образы двух мона­стырей на фоне незатейливого пейзажа — он сумел вложить в картину и удивительное ощущение ми­ра и покоя, и даже неуловимый отзвук незримых колоколов...

Левитан использовал для своей картины название другого художественного произведения: «Вечерний звон» — это название известной песни на стихи И. И. Козлова и музыку А. А. Алябьева, написанной в 1827-1828 гг. Текст же, в свою очередь, является вольным переводом с английского языка стихотворе­ния ирландского поэта Томаса Мура «Those evening Bells».

Не случайно, по-видимому, искусствовед А. А. Фё­доров-Давыдов назвал «Вечерний звон» Левитана одной из «наиболее «литературных» и философских» картин художника...