В романе «Север против Юга» фермер Бербанк освобождает негров потому, что, будучи человеком благородным и гуманным, не может мириться с существованием рабства, и, с другой стороны, противники Бербанка, во главе с предводителем шайки уголовных преступников Тексаром, поддерживают институт рабства прежде всего в силу своей моральной испорченности. И таким образом получается, что аболиционистами становились исключительно благородные люди, а невольничество поддерживали только негодяи.
Несмотря на то, что такая односторонняя характеристика борющихся сил безусловно снижает социальную типичность героев (тем более, что и образ плантатора аболициониста не так уж характерен для рабовладельческого Юга), писатель не словами, а всем ходом действия ниспровергает расистскую аргументацию рабовладельцев «о совершенной невозможности установления полного, разумного равенства между белыми и черными». Обреченность рабовладельческой системы подтверждается образами таких стойких и мужественных борцов за свободу своего народа, как Зерма и Марс, изображением доблестной защиты самими неграми своих человеческих и гражданских прав.
Следует еще заметить, что в описаниях жизни и быта коренного населения Африки, Америки, Австралии и Океании Жюль Верн обычно опирается на свидетельства путешественников, которые далеко не всегда были так бескорыстны и беспристрастны, как Давид Ливингстон или Миклухо-Маклай. Поэтому автор «Необыкновенных путешествий», при всем своем уважении к самобытной культуре и обычаям народов мира, иногда преувеличивает отсталость, дикость и прирожденную свирепость племен, стоящих на низших ступенях цивилизации (например, в «Плавучем острове»).
Разоблачая преступления колонизаторов, писатель не доходил до отрицания колониальной системы в целом. Ему хотелось бы видеть со стороны европейцев такое отношение к туземцам, которое действительно помогло бы им преодолеть отсталость и стать на путь культурного развития. Поэтому ему казалось, что «разумная» колониальная политика может быть выгодна не только для метрополии, но и для аборигенов. Но, так как такой «разумной» колониальной политики в действительности не было и быть не могло, Жюль Верк с точки зрения того же самого отвлеченного гуманистического идеала подвергает самой резкой критике бесчеловечные «порядки», установленные европейцами в завоеванных странах.
Случается и так, что в некоторых произведениях романисту изменяет чувство вкуса и меры н, вопреки своим же собственным творческим установкам, он попадает во власть господствующих в буржуазной беллетристике литературных шаблонов. Таковы, скажем, слащавые концовки романов «Малыш», «Золотой вулкан», «Агентство Томпсон и К°». Герои этих романов, проявив замечательную доблесть, находчивость и энергию в борьбе с опасностями, лишениями и кознями врагов, в конце концов причаливают к «счастливой гавани» буржуазного благополучия и на этом успокаиваются.
Одиссея малыш подкидыша — реалистическое изображение его бедственных скитаний — сменяется в последних главах романа растянутым описанием коммерческих успехов юного предпринимателя, основавшего торговый дом «Малыш и К0».
Удачливый золотоискатель Бен Радл возвращается с Клондайка капиталистом и становится преуспевающим дельцом.
Полное трагикомических приключений туристское путешествие на Азорские и Канарские острова, организованное жульнической конторой Томпсона, завершается мелодраматической помолвкой в духе какого-нибудь Жоржа Оне, но отнюдь не Жюля Верна: герой романа, обедневший маркиз, служащий у Томпсона в должности гида, предлагает руку и сердце миловидной американской вдове-миллионерше, обязанной ему спасением жизни и состояния.
Мы не считаем нужным замалчивать легко объяснимые слабости мировоззрения Жюля Верна и его творческие неудачи. К тому же все эти недостатки обычно кажутся в его романах скорее исключением, чем правилом. Писатель немало сделал для того, чтобы внушить читателям ненависть к колониальному гнету, сочувствие благородным целям национально-освободительным движений, уважение ко всем, и большим и малым, народам, их естественному праву на самостоятельное и свободное развитие.
Обличение рабства, колониальных грабежей, истребительных захватнических войн проходит лейтмотивом через все его творчество.
С конца шестидесятых годов взоры Жюля Верна все чаще и чаще начинают обращаться к порабощенным народам, малейшие попытки которых хоть сколько-нибудь облегчить свою участь беспощадно караются огнем и железом. Увлекательный художественный вымысел тесно переплетается в его романах с реалистическим изображением трагической участи народов колониальных и зависимых стран, ужасов работорговли, невольничества негров в Америке. Во многих романах Жюль Верк с вол-мущением описывает зверства европейских колонизаторов, творящих свои черные дела под маской миссионерства и «культуртрегерства».
Сатирические выпады против британской колониальной экспансии мы находим уже в «Детях капитана Гранта» (1868).
Австралийский мальчуган Толине, получивший в школе первую награду по географии, уверен, что англичанам принадлежит весь земной шар. «Вот как преподают географию в Мельбурне! — восклицает Паганель,— Подумать только: Европа, Азия, Африка, Америка, Океания— всё, весь мир принадлежит англичанам! Черт возьми! При таком воспитании я понимаю, что туземцы подчиняются англичанам».
С величайшим негодованием автор говорит о так называемых «резервациях» — самых бесплодных и глухих районах, отведенных колонизаторами для коренного населения. Люди, живущие в этих «лагерях уничтожения», прозябают в ужасающей нищете, обречены на голод и быстрое вымирание. Гленарван и его спутники «пришли к единодушному заключению, что британская политика направлена к уничтожению туземных племен, к изгнанию их из тех местностей, где жили их предки. По словам географа [Паганеля. — Е. Б., такая пагубная политика проводилась англичанами во всех колониях, а в Австралии более, чем где-либо… Овладев страной, англичане призвали на помощь колонизации убийство. Жестокости были неописуемые. Они вели себя в Австралии так же, как в Индии, где исчезло пять миллионов индусов, так же, как в Капской области, где из миллиона готтентотов уцелело всего сто тысяч. Понятно, что австралийское туземное население в результате таких жестоких мер, а также вследствие пья-нства, которое насаждается колонизаторами, постепенно вырождается и вскоре под давлением смертоносной цивилизации совершенно исчезнет».
В следующих главах действие переносится в Новую Зеландию. Писатель подробно рассказывает о героизме туземцев-маори в освободительной войне с завоевателями и в качестве примера этого героизма приводит случай, имевший место в 1863 году: «… четыреста маори, осажденные в крепости Оракан тысячей англичан, не имея ни воды, ни пищи, отказались сдаться. А в один прекрасный день, в полдень, осажденные маори проложили себе кровавый путь сквозь ряды сорокового полка в скрылись в болотах».
Трагическое положение аборигенов Австралии и Океании Жюль Верн правдиво показывает также и в своих поздних романах («Миссис Брэникен», «Плавучий остров» и др.). В романе «Жангада», в котором события относятся к середине XIX века, автор описывает дикие нравы периода «первоначального накопления» в южноамериканских странах: ужасы работорговли и преступной охоты за людьми, жесточайшую эксплуатацию туземцев, миссионеров, прокладывающих дорогу колониальным войскам, денежный ажиотаж, суды Линча и т. п.