Повествование ведется от первого лица. Главный герой рассказа — Иван Васильевич. В молодости он был очень веселым и бойким малым, да еще и богатым. Любил он пока­таться на лошадях с барышнями, кутил ино­гда с товарищами, но главным его удовольст­вием были вечера и балы.

На одном из балов он познакомился с до­черью полковника Варенькой и влюбился в нее. Это была высокая, стройная девушка, одетая в белое с розовым поясом платье, у нее было красивое лицо и ласковые голубые гла­за. Иван Васильевич в тот вечер совсем не пил, он был пьян любовью к Варе. Он даже не спрашивал у девушки, любит ли она его, глав­ным было то, что он был влюблен в нее. Поч­ти все танцы он танцевал с Варей, и совсем не чувствовал своего тела, когда вальсировал.

Время неумолимо летело, бал прибли­жался к концу. И тут приехал отец Варень­ки. Это был воинский начальник типа старо­го служаки николаевской выправки. Автор описывает его как человека прекрасного те­лосложения, с широкой грудью, сильными плечами и длинными, стройными ногами. Все вокруг уговаривали полковника пройтись в танце с дочерью, я, наконец, гости добились своего. Полковник вынул шпагу из натянул замшевую перчатку на правую ру­ку, «надо все по закону», — улыбаясь, сказал он взял руку дочери и стал, выжидая такт. Дождавшись начала мазурки, отец и дочь двинулись вокруг залы. Иван Васильевич не только любовался в этот миг, но с умилением следил за каждым движением пары. Ему по­нравился полковник, он испытывал к нему какое-то нежно-восторженное чувство. Отец Вареньки показался рассказчику добрым и любезным человеком.

Приехав домой, Иван Васильевич не смог заснуть. Не закрывая глаз, видел он перед со­бой свою возлюбленную то в минуту, когда она выбирала кавалеров, то тогда, когда за ужи­ном пригубила бокал шампанского. Но больше всего он видел Вареньку в паре с отцом, когда она плыла в танце.

Молодой человек был слишком счастлив и все видел в розовом цвете. Проведя дома два часа в бессоннице, он решил прогулять­ся. На улице была самая что ни на есть мас­леничная погода: туман, насыщенный водою, снег таял на дорогах, и со всех крыш капало.

В этот момент все Ивану Васильевичу было особенно мило и значительно. И вдруг он уви­дел что-то большое, черное и услышал доно­сившиеся оттуда звуки флейты и барабана.

В душе у него все пело и изредка слышался мотив мазурки. Но это была какая-то другая, жестокая, нехорошая музыка.

Иван Васильевич думал, что идет учение солдат, но потом ему сказали, что это тата­рина наказывают за побег. Рядом с прови­нившимся шел высокий военный, фигура ко­торого показалась юноше знакомой. Это был отец Вареньки. Татарина очень сильно били палками, а он все время повторял какие-то одни и те же слова. Этот человек не говорил,

а всхлипывал: «Братцы, помилосердуйте. Братцы, помилосердуйте». Но солдаты про­должали бить его, сильно ударяя палками по спине. Подойдя ближе, Иван Васильевич мельком увидел спину наказуемого. Это бы­ло что-то такое пестрое, мокрое, красное, не­естественное, что он не поверил, что это бы­ло тело человека.

Вдруг полковник остановился и метнулся к одному из солдат. «Я тебе помажу. Будешь мазать? Будешь?», - услышал Иван Василье­вич его гневный голос. И юноша увидел, как полковник своей сильной рукой бил по лицу испуганного солдата за то, что тот не сильно ударил татарина. Ивану Васильевичу было до такой степени стыдно, что он опустил глаза и поторопился уйти домой. Всю дорогу в ушах у него бил барабан и свистела флейта, а так­же то слышались слова: «Братцы, помилосер­дуйте», то гневный голос полковника: «Будешь мазать? Будешь?»

После этого случая жизнь Ивана Василь­евича очень изменилась. Он не смог посту­пить на военную службу, как хотел ранее, и не только не стал военным, но и вообще нигде не служил. А любовь к Варе с этого дня пошла на убыль и в конце концов сошла на нет.

«Так почему же главный герой не посту­пил на службу?» — спросите вы. Я думаю потому, что он не хотел служить жестоким, бесчеловечным законам. В нем обострилось чувство ответственности за ближнего, любви к нему.

Толстой показывает нам человека, у ко­торого проснулась совесть, и только такие люди, по мнению писателя, смогут стать пе­редовыми, лучшими представителями своей эпохи.