Творчество талантливого русского поэта Николая Алексеевича Заболоцкого началось сразу после революции. Обычно его изучают как поэта советского периода развития русской литературы. Однако не вызывает сомнений, что по яркому дарованию, страсти к поэтическому экспериментаторству, яркости восприятия мира, тонкости вкуса и глубине философской мысли Заболоцкий ближе к блестящей плеяде поэтов Серебряного века. Несмотря на арест и восемь лет заключения, он сумел сохранить живую душу, чистую совесть и так и не научился славить тоталитарный строй и его вождей.
В голодном 1920 году юный Заболоцкий покидает родительский дом и едет сначала в Москву, а потом в Петроград, где поступает в Педагогический институт им. А. Герцена на отделение языка и литературы. Для поэта это было время поисков индивидуального стиля. Он читал Блока, Мандельштама, Гумилева, Есенина, но близкими ему показались русские поэты XVIII–XIX веков и творчество футуриста Велимира Хлебникова.
Ранняя поэзия Заболоцкого содержит зарисовки городской жизни с ее контрастами и противоречиями. Знакомясь с большим городом, поэт ужасался и восторгался, изучал его, как диковинное существо. Другой темой лирики Заболоцкого стала тема взаимосвязи человека и природы, отраженная в стихотворениях «Лицо коня», «В жилищах наших»:
Животные не спят. Они во тьме ночной
Стоят над миром каменной стеной.
Лицо коня прекрасней и умней.
Он слышит говор листьев и камней.
Внимательный! Он знает крик звериный
И в ветхой роще рокот соловьиный.
И зная все, кому расскажет он
Свои чудесные виденья?
Удачными оказались стихи, в которых поэт сатирически изображал пошлость и духовную ограниченность обывателей. Стихотворения «Новый быт», «Свадьба», «Ивановы», «Вечерний бар» написаны в лучших традициях сатиры поэтов Серебряного века, таких как Саша Черный, Н. Тэффи, В. Маяковский и другие. В стихотворении «Свадьба» от еды ломится стол, «пир горяч и пылок». За столом сидит «мясистых баб большая стая», «Прямые, лысые мужья / Сидят, как выстрел из ружья». Веселье набирает обороты:
И под железный гром гитары
Подняв последний свой бокал,
Несутся бешеные пары
В нагие пропасти зеркал.
И вслед за ними по засадам,
Ополоумев от вытья,
Огромный дом, виляя задом,
Летит в пространство бытия.
Заболоцкий примыкает к литературному объединению обэриутов (Объединение реального искусства), куда входили Д. Хармс, А. Введенский, К. Вагинов и другие. Первая книжка Заболоцкого «Столбцы» вышла в 1922 году. Она выделялась даже на фоне многообразия поэтических опытов поэтов того бурного времени. Сборник имел шумный успех, появились положительные рецензии известных авторов.
В дальнейшем умных и талантливых авторов не жаловали. Одинаково трагически сложились судьбы Ю. Олеши, М. Булгакова, Б. Пастернака, Е. Замятина, А. Платонова, которые хотели писать по велению сердца, а не по приказу партии. Травля Н. Заболоцкого началась в 1933 году после выхода поэмы «Торжество земледелия», в которой крестьянин и все, что его окружает, было показано в гротескных тонах без должного пафоса и восхваления. Недалеких умом критиков и начальников особенно раздражала фантасмагоричность образов, оригинальность видения поэтом мира, где все живое: и вещи, и предметы, и природа, где мыслят и разговаривают кони, коровы, предки людей. Заболоцкого называли формалистом, певцом чужой идеологии, запретили печатать уже готовую книгу стихов. Поэт не сдался, он продолжал упорно работать. В 30-е годы писал замечательные стихи и прозу для детей, перевел поэму Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре», переводил классиков европейской литературы.
На этом этапе жизни и творчества для Заболоцкого стала главной философская лирика. В мире он искал не истину, а гармонию, считал, что справедливое и гуманное отношение должно распространяться на природу и животных.
Заболоцкий был арестован в марте 1938 года, отбывал заключение в лагерях до 1945 года. Только в 1946 году его восстановили в Союзе писателей. В это время поэт живет и работает в Москве, заканчивая уникальный перевод «Слова о полку Игореве».
Лирика 50-х годов полна философскими и психологическими мотивами, исследованием внутреннего мира человека. Стихи отличались автобиографичностью и искренностью. Стихотворения «В этой роще березовой», «Слепой», «Некрасивая девочка», цикл «Последняя любовь» и другие стали гордостью русской литературы.
В стихотворении «Слепой» поэт говорит о слепоте физической и духовной. Слепой человек «научился жить в глубине векового тумана», его жизнь «как большая привычная рана», он пением зарабатывает себе на хлеб. Лирический герой со страхом думает, что каждый человек видит и понимает только то, что доступно ему, и в этом его трагедия:
И боюсь я подумать,
Что где-то у края природы
Я такой же слепец
С опрокинутым в небо лицом.
Лишь во мраке души
Наблюдаю я вешние воды,
Собеседую с ними
Только в горестном сердце моем.
Анализируя собственную жизнь и творчество, поэт сомневается даже в нужности и истинности своего поэтического дара:
О, с каким я трудом
Наблюдаю земные предметы,
Весь в тумане привычек,
Невнимательный, суетный, злой!
Эти песни мои —
Сколько раз они в мире пропеты!
Где найти мне слова
Для возвышенной песни живой?
До ХХ съезда партии, на котором был развенчан культ личности Сталина, Заболоцкий еще опасался репрессий, но после съезда воспрянул духом и стал активно творить. За последние три года жизни поэт написал более половины всех стихотворений московского периода. Последний сборник стихотворений и переводов Заболоцкого вышел в 1957 году. Авторитетный критик и знаток литературы К. Чуковский написал поэту слова благодарности, которые хочется здесь привести: «Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор "Журавлей”, "Лебедя”, "Уступи мне, скворец, уголок”, "Неудачника”, "Актрисы”, "Человеческих лиц”, "Утра”, "Лесного озера”, "Слепого”, "В кино”, "Ходоков”, "Некрасивой девочки”, "Я не ищу гармонии в природе” – подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть даже против воли) придется гордиться как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом». Чуковский оказался прав, хорошо, что он успел сказать эти слова еще живому поэту. |
