«Первоэлементом» литературы, материальным носителем ее образности является слово, язык. Естественно поэтому, что словесному строю произведения всегда уделялось и уделяется большое внимание. О необходимости работы над языком художественного произведения неоднократно писала М.А. Рыбникова. «Только литература, – утверждала она, – дает материал для освещения внутреннего мира человека, занятия историей, географией, экономикой дают лишь некоторую канву для раскрытия сложнейшей области жизни – сознания человека. Писатели – знатоки человеческой психологии, мастерски говорящие о движении ума и сердца, постигающие переходы и оттенки внутреннего мира, – «инженеры человеческих душ». У кого же и учиться, как не у них!» И добавляла: «Язык на ваших глазах углубит, расширит и уточнит впечатления окружающего мира, приведет в ясность догадки и мысль, усилит и урегулирует чувства – словом, воспитает и разовьет сознание школьника».

Анализируя язык художественного произведения, необходимо, считал В.В. Голубков, учесть три момента.

Во-первых, не допускать формального анализа, вытекающего из непонимания его идейно-эмоциональной функции.

Во-вторых, учитывать следующее положение. У писателя нет и не может быть какого-то особого, своего, «художественного языка». Он пользуется словарным составом и грамматическим строем общенационального языка, но только с особыми идейно-художественными целями. В практике школьных занятий наблюдаются случаи, когда к художественной речи относят только специфически образные, «красочные» слова вроде эпитетов, метафор, сравнений. Такое понимание художественного языка надо признать односторонним, неверным, потому что писатель достигает художественного эффекта не только этими приемами, но и искусным подбором самых простых, самых обычных слов, если только они правильно и точно характеризуют описываемый предмет или действие. Следовательно, говоря о художественной речи, надо иметь в виду весь язык литературного произведения.

В-третьих, необходимо исходить из того, что поэтический язык писателя неразрывно связан с работой его сознания, что писатель ищет слова, передающие мысль и образ с наибольшей точностью, правдивостью и силой. Такие же творческие усилия необходимы и читателю для того, чтобы он мог пережить и понять произведение. Надо вызвать у учащихся творческие усилия ума и воображения, чтобы он понял и оценил язык писателя.

Надо, чтобы он вчитался и вдумался в язык писателя для более полного и глубокого проникновения в произведение.

Таким образом, основной путь изучения художественного слова – активная работа мысли и творческого воображения учащихся. Эта активная работа над словом проявляется в изучении всех сторон произведения: в анализе заглавия, в анализе характеров героев, в анализе пейзажа или портрета, в анализе деталей и т.д.

Рассмотрим организацию работы над языком художественного произведения на примере изучения рассказа В.М. Шукшина «Дядя Ермолай».

Рассказ «Дядя Ермолай» - один из последних рассказов В.М. Шукшина. Написан был в 1970 году в селе Сростки и через год опубликован. Возник на основе детских впечатлений. Мать В.М. Шукшина вспоминала: «Вот есть рассказ «Дядя Ермолай». Это бригадир такой был у нас в Сростках. Вася даже ни фамилии, ни имени нисколечко не переменил. Помню, начали сено возить. Я и говорю: «Ермолай Григорьевич, возьми, бога ради, моего Васю-то копна возить на волокушах. Все хошь маленько, да подработает». А он: «Я бы взял, мне-то что, да беда, ножонок-то у него не хватит, чтобы коню спину обнять». Я говорю: «Что вы, он уже цепко держится». Взяли все же… У Васи все получалось потому, что сызмальства труд крестьянский узнал, всегда среди простых людей был».

После разговора об истории создания этого произведения читаем его в классе. Затем учащиеся делятся своими впечатлениями. Вот несколько мнений:

«Рассказ понравился. Я узнала, как тяжело раньше жили дети, чем они занимались, где работали. Ребята хотели схитрить – не получилось! Кто же знал, что дядя Ермолай пойдет за Васькой и Гришкой следом. Найти в темноте один из точков непросто. Ребята не нашли точка, потому что не смогли это сделать, ведь не все смогут найти точок сразу. Правда, Гришка с Васькой даже не старались». (Ксюша Г.)

«Познакомившись с этим рассказом, я решил, что если ты сделал что-то неправильно, то лучше сказать правду, не лгать. Даже незначительная ложь доставляет неприятности и тебе, и людям». (Андрей В.)

«Мне понравился момент, когда ребята в трудную минуту не выдают друг друга. Это мужественные дети. Все произведение учит не отрекаться от своих слов в трудной ситуации». (Данил Ш.)

Первые впечатления от рассказа разные по своему характеру. Анализ языка произведения способен не только активизировать деятельность учащихся, подчеркнуть эстетическую значимость элементов текста, но и повысить желаемый воспитательный эффект от читаемого произведения.

Обращаемся к заглавию рассказа. Заглавие – это имя текста, первый посредник между читателем и текстом. Недаром Н.С. Лесков говорил, что озаглавить текст – это все равно, что «наречь имя младенцу». Учащимся предлагаем такие вопросы: «Почему рассказ назван так, а не иначе? Что этим хотел сказать автор?»

Название рассказов В.М. Шукшина чаще всего состоит из одного слова – имени героя. Автор тем самым выделяет его из числа других действующих лиц. Данное произведение названо не «Мальчики», не «Ночное», не «Гроза», наконец, а «Дядя Ермолай». Именно его образ является центральным, именно к нему возвращается в памяти автор: «И дума моя о нем простая: вечный был труженик, добрый, честный человек. Как, впрочем, все тут…»

«Вспоминаю из детства один случай» - так начинается рассказ. Не вспомнился, не вспомнил, а вспоминаю. В чем смысл употребления глагола в такой временной форме?

Такая форма глагола употреблена здесь не случайно. Рассказчик вновь и вновь возвращается к этому случаю, помнит о нем постоянно. Мучает его совесть, не дает покоя память. В черновике к этому рассказу В.М. Шукшин записал: «А утро было – в этом и рассказ – утро после дождя. И всю жизнь снится мне то утро». Д.С. Лихачев в «Письмах о добром и прекрасном» отмечал: «Ничто из приобретенного в молодости не проходит бесследно. Привычки, воспитанные в молодости, сохраняются на всю жизнь. Есть русская пословица: «Береги честь смолоду». В памяти остаются все поступки, совершенные в молодости. Хорошие будут радовать, дурные не давать спать».

Шукшинский персонаж мучается оттого, что бессовестную ложь не может оправдать даже своим малым возрастом.

Тема памяти – одна из ключевых в этом рассказе.

О чем вспоминает автор? Что заставляет вновь возвращаться к этой истории?

Рассказ «Дядя Ермолай» возник на основе детских впечатлений, тех, что хранятся в памяти всю жизнь. Случай, на первый взгляд, совершенно безобидный. Колхозный бригадир, старый хлебороб дядя Ермолай, отправил мальчишек (один из них – будущий автор рассказа) на ток сторожить только что обмолоченное зерно. В грозу герои заблудились, залезли в первую попавшуюся скирду и заночевали, а утром как ни в чем не бывало вернулись в дом бригадира. На его вопрос: «Да вы были там? На токе-то?» - ребята залпом ответили: «Были. А где же мы были?» Не смутило их и то, что бригадир, оказывается, там тоже побывал. Уличенные в явной лжи, тем не менее мальчишки твердо стояли на своем. Как ни бился дядя Ермолай, но так и не дождался правды от Васьки и Гришки. Спустя много лет теперь уже взрослый герой приезжает в родную деревню, идет на кладбище и стоит там над могилой деда своего, бабки своей, других земляков, кого знал и кого не знал. Есть там и могила дяди Ермолая. И дума сама собой приходит: «И дума моя о нем – простая: вечный был труженик, добрый, честный человек». В статье «Признание в любви» В.М. Шукшин о таких людях писал: «Вокруг работы и вращалась вся жизнь. Она начиналась рано утром и затихала поздно вечером, но она как-то не угнетала людей, не озлобляла – с ней засыпали, с ней просыпались. Никто не хвастался сделанным, не оскорбляли за промах, но учили…»

Дайте характеристику дяде Ермолаю (профессия, взгляды на жизнь, взаимоотношения с другими людьми, мир его чувств и переживаний).

Судьба бригадира дяди Ермолая, по всей очевидности, была нелегка: тяжкие годы выпали на его долю, когда приходилось восстанавливать разрушенное хозяйство, до горького пота трудиться в поле.

С этим героем связана еще одна ключевая проблема рассказа – проблема труда.

Перечитайте начало рассказа. На чем акцентирует внимание автор? Зачем использует повторы?

Читаем: «Была страда. Отмолотились в тот день рано, потому что заходил дождь. Небо – синим-сине, и уж дергал ветер. Мы, ребятишки, рады были дождю, рады были отдохнуть, а дядя Ермолай, бригадир, недовольно поглядывал на тучу и не спешил.

– Не будет никакого дождя. Пронесет все с бурей. – Ему охота было домолотить скирду. Но… все уж собрались, и он, скрепя сердце, тоже стал собираться».

Одно и то же явление – дождь – по-разному воспринимается детьми и дядей Ермолаем. Дождь для мальчиков – возможность отдохнуть, потому читаем: «Но… все уж собрались». Здесь не случайно многоточие, в нем и динамика событий, и их неожиданный поворот. Вечный труженик Ермолай недовольно поглядывает на тучу потому, что мешает она работу закончить, домолотить скирду. Об этом свойстве крестьянина вспоминала и мать В.М. Шукшина Мария Сергеевна: «Помню, скирды складывали допоздна, все в инее, позастывает на нас все, а мы работаем… А сейчас, вишь как, стог еще не дометан, а все уж домой норовят – часы, вишь ли, вышли у них… Нет, не дело это».

Переживает герой рассказа и за сохранность колхозного зерна.

Дядя Ермолай – знаток народных примет. Потому, несмотря на тучи, заявляет, что «не будет никакого дождя». Но он еще и носитель истины, правды. Рассказчик подчеркивает это, дважды повторяя одну и ту же фразу в следующем отрывке: «…синева наползла, но дождя, правда, не было. Налетел сильный ветер, поднялась пыль… Во тьме трепетно вспыхивали молнии и гремел гром. Ветер рвал, носил, а дождя не было».

Каким представляется вам пейзаж в начале рассказа? На чем акцентирует внимание автор? Почему часто употребляется олицетворение?

При описании неба автор использует такие выражения: «синим-сине», «синева наползла», «вспыхивали молнии», «гремел гром», «вспыхивало и гремело со всех сторон», «гремело гулко, уступами, как будто огромные камни срывались с горы в пропасть, сшибались», «в кромешной тьме грохотали вниз огромные камни». Налицо использование приема звукописи.

Описывая землю, рассказчик отмечает: «пахло пылью и чем-то вроде жженым – резко, горьковато. Так пахнет, когда добывают огонь», «на земле все как будто повисало в воздухе, тьма проглатывала все», «все вроде подскакивало, короткий миг висело в воздухе, в синем резком свете».

Ветер одушевлен, потому и используются глаголы: «дергал», «налетел сильный», «рвал», «носил».

Одушевление природы – черта, характеризующая мифологические представления.

В своих произведениях В.М. Шукшин часто использовал мифологические элементы. «Дядя Ермолай» не исключение. Вспомните миф о Перуне. В шукшинском рассказе найдите переклички c этим мифом. Какова их роль?

Описание пейзажа в начале рассказа как эпиграф к тому событию, о котором пойдет речь.

Ощущается явная перекличка с древними представлениями славян-язычников. В частности, с мифом о Перуне. Перун – бог грома, грозы, плодородного дождя. Вот что пишет о нем Коринфский: «Грозный повелитель огней небесных и дожденосных туч, Перун призывался и в свидетели – судьи. Каратель злой нечисти, переходившей пути-дороги народа – пахаря, он являлся и бичом людских пороков и преступлений. Главным оружием Перуна были камни (!) и стрелы, а также топоры. Огню и воде, этим находившимся под его властью стихиям, придавалась сила обличения лжи. Отсюда и поговорка: «Правда на огне не сгорит, на воде не потонет» - отголосок воспоминания о совершавшихся в старину испытаниях виновных и правых огнем и водою».

Какова роль антитезы в следующем отрывке? Зачем трижды повторяется местоимение «мы»?

На фоне восстановленной в природе гармонии проступок мальчишек выглядит еще безобразнее. Намеренный повтор местоимения «мы» свидетельствует об общем желании Гришки и Васьки обмануть бригадира.

Центральная часть рассказа – диалог дяди Ермолая с мальчиками. У В.М. Шукшина диалог никогда не является просто информацией, в нем заключено движение повествования, в нем раскрываются характеры. Язык диалога подвижен, выразителен, колоритен. Зачастую через диалог раскрываются и психология, и чувства героев, в нем есть движение характеров, и движение сюжета.

Прочитайте диалог дяди Ермолая с мальчиками сначала про себя, наметьте «партитуру» чувств в этом психологическом поединке героев. Приготовьтесь прочитать затем выразительно вслух. Обратите внимание на глаголы, которые использует автор при описании героев. Можно в тетради составить своеобразный «психологический этюд» поведения, а главное, чувств-состояний героев.

Здесь раскрываются чувства героев, показан психологический поединок. С помощью глаголов передается их состояние. Дядя Ермолай «смотрит пытливо», «взвился», «аж за голову взялся», «болезненно сморщился», «ошалел», «посмотрел с мольбой», «пошел прочь». Сколько оттенков чувств – и ни одного оскорбительного выпада против мальчишек. Острота переживания переполняет душу бригадира, чувствуется неимоверная сердечная боль – и не от того, что мальчишки вконец заврались, а оттого, что если уж и малые дети не чувствуют угрызений совести, то что же стало с большим миром?

А что же мальчишки? «Смотрят, не мигая», «решили стоять насмерть», «это нас не смутило». Несколько раз повторяется глагол «были» и в конце – «мы убежали». В действиях мальчиков нет стремительного движения, мгновенной смены чувств. Это не случайно, ведь ложь – застывшая, «мертвая» форма жизни. Настоящая жизнь – это движение.

Прочитайте выразительно в лицах этот диалог. Постарайтесь передать характер каждого действующего лица.

После чтения и оценки услышанных диалогов обращаемся к вопросу: «Зачем дядя Ермолай добивается, чтобы дети сказали правду? Почему он плачет?»

Дядя Ермолай, которому, очевидно, нечасто приходилось встречаться с такой неприкрытой ложью, сначала недоумевал, потом злился и плакал, пробовал дотянуться до ребят уздечкой, грозил снять по пять трудодней, взывал к ребячьей совести. Всеми силами души он хотел услышать от мальчишек правду. Они, конечно, проштрафились на работе, но не это, а упорное вранье кажется проступком более значительным. Потрясение было настолько сильным, что «дядя Ермолай ушел за скирду… Опять, наверное, всплакнул». Старого крестьянина как раз и поразило то, что знающий правду человек ничего не может доказать, не может заставить признать свою правоту, что наглая ребячья ложь при определенной последовательности поведения может сойти за правду и правоту…

Таким образом, в рассказе выделяются еще две ключевых темы – тема правды и тема совести.

Какую роль играет эпилог рассказа? Меняется ли тональность повествования, отношение к дяде Ермолаю?

Весь рассказ идет от лица мальчика Васьки. Эпилог – голос автора с позиций сегодняшнего дня. Меняется и отношение к дяде Ермолаю: к автору приходит новое осмысление роли этого человека уже не в рассказе, а в жизни.

Эпилог рассказа насыщен вопросами, на которые В.М. Шукшин не дает ответа, вопросами, над которыми должен подумать читатель. Открытый финал – особенность творческой манеры писателя – побуждает к размышлению, к собственным выводам.

«Вот рассказы, какими они должны быть: рассказ-судьба, рассказ-характер, рассказ-исповедь. В каждом должно быть что-то настоящее», - писал В.М. Шукшин. К какому типу рассказов вы отнесете «Дядю Ермолая»? Что «настоящего» в этом произведении?

«Дядя Ермолай» – «рассказ-судьба», «рассказ-характер». Непростая, тяжелая судьба труженика стала основой для создания обобщенного типа крестьянских характеров со светлой душой и праведными делами. Их можно и не разглядеть со стороны, но они очевидны. Мудрость, душевная доброта, трудолюбие, стремление во что бы то ни стало «дойти до самой сути», обостренное чувство правды и справедливости – вот составляющие черты шукшинского праведника, каким и является дядя Ермолай.

Но «Дядя Ермолай» еще и «рассказ-исповедь». Исповедь близка раскаянию, поэтому в финале рассказа возникает мотив раскаяния – этой спасительной миссии совести. С высоты прожитого и философски осмысленного времени вспоминает автор о честном и добром труженике Ермолае, о его открытом неприятии всякого рода иждивенчества, лжи.

После анализа рассказа формулируем его главную мысль, вновь обмениваемся мнениями. Ответы ребят свидетельствуют о более глубоком понимании текста:

«Мне нравится этот рассказ. Хоть он и короткий, но учит многому. Например, тому, что тайное всегда становится явным. Как ни пытались мальчики скрыть свой поступок, дядя Ермолай знал все наперед. Да и каждый из мальчиков знал, но упорно стоял на своем». (Егор С.)

«Это произведение учит тому, что не надо лгать, даже если ты сделал не то, что тебя просили. Вранье – плохое дело. Лучше сказать правду и огорчить тем самым ближнего, чем наврать и еще сильнее извести его. Все, что ты скрываешь, когда-нибудь будет раскрыто. Так лучше сразу во всем признаться». (Ира К.)

«Этот рассказ учит нас быть честными и справедливыми. Даже если вы сделали что-то лишнее или, наоборот, чего-то не сделали, лучше сразу сказать, чем в себе грех таить». (Алеша Д.)

«Из рассказа я узнал, что если ты соврешь, то эта ложь будет до конца жизни мучить тебя». (Миша Г.)

«В рассказе мне больше всего запомнился последний эпизод – размышления взрослого Василия над могилой Ермолая Григорьевича о том, что жизнь у людей раньше была другая. Люди были простые, человечные, добрые, трудолюбивые. Смысл их жизни – работа и дети. И в той жизни они ощущали себя самыми счастливыми. Эти рассуждения тронули меня до глубины души». (Аня Б.)

«Рассказ вызывает у меня чувство сострадания. Гришка и Васька откровенно лгали, а дядя Ермолай очень переживал за ребят. Ему было больно от того, что дети смотрят в глаза и нагло врут. Автор произведения показывает, что ложь до добра не доводит. Вот Василий попросил бы прощения у Ермолая, да поздно – нет человека! В рассказе автор раскрыл важный жизненный вывод о том, что нельзя нам так поступать с людьми, нельзя играть чувствами человека, нужно быть добрыми и честными». (Лида Ч.)

«Прочитав рассказ В.М. Шукшина, я поняла, что проблема совести и проблема памяти вечны. Это произведение учит жить в ладу со своей совестью. Совесть не дает покоя повествователю и подталкивает к тому, чтобы запечатлеть эпизод из детства на бумаге». (Катя К.)

Ответы учащихся свидетельствуют о том, что они верно поняли философский смысл этого произведения. Заканчиваем обсуждение рассказа чтением последних его строк:

«Теперь, много-много лет спустя, когда я бываю дома и прихожу на старое кладбище помянуть покойных родных, я вижу на одном кресте: «Емельянов Ермолай …вич».

Ермолай Григорьевич, дядя Ермолай. И его тоже поминаю – стою над могилой, думаю. И дума моя о нем простая: вечный был труженик, добрый, честный человек. Как, впрочем, все тут, как дед мой, бабка. Простая дума. Только додумать я ее не умею, со всеми своими институтами и книжками. Например: что был в этом, в их жизни, какой-то большой смысл? В том именно, как они ее прожили. Или не было никакого смысла, а была одна работа, работа… Работали да детей рожали. Видел же я потом других людей… вовсе не лодырей, нет, но …свою жизнь они понимают иначе. Да сам я ее теперь понимаю иначе! Но только, когда смотрю на эти холмики, я не знаю, кто из нас прав, кто умнее?»

Вопросы эти тревожили Василия Макаровича до конца жизни. Незадолго до смерти он дописывает к данному рассказу: «Не так – не кто умнее, а – кто ближе к Истине. И уж совсем мучительно – до отчаяния и злости – не могу понять: а в чем Истина-то? Ведь это я только так – грамоты ради и слегка из трусости – величаю ее, с заглавной буквы, а не знаю – что она? Перед кем-то хочется снять шляпу, но перед кем? Люблю этих, под холмиками. Уважаю и жалко мне их».

Вопросы смысла бытия в реальной и, казалось бы, обыденной жизни обыкновенных, но далеко не простых людей (сам Шукшин не любил это определение - «простой человек») являются главными в рассказе. И состоит этот смысл в жизни по совести, по правде.

В одной из статей, посвященной рассказу В.М. Шукшина «Дядя Ермолай, читаем: «А что мы? Ценности наши смутны и расплывчаты. Бредем, не зная дороги, а придет время – уйдем все, как один, все под те же холмики. И придет живой человек, вспомнит нас и пожалеет – если будет за что жалеть, если найдется такой, кто пожалеть сможет. А ЕСЛИ НЕ ПРИДЕТ? То-то и оно. То-то и оно, я вам говорю. Именно поэтому Шукшин нужен нам сегодня, как никогда прежде». И с этим трудно не согласиться.