Детство и юность Ивана Грозного. Елена Глинская. Боярские смуты. Шуйские и Бельские. Митрополит Макарий
Великий князь Василий III, умирая
(1533), оставил двух сыновей, Ивана и Юрия. Старшему из них, Ивану, было
всего три года. Разумеется, новый великий князь не мог править сам.
Власть сосредоточилась в руках его матери Елены Васильевны, которая
оказалась властолюбивою и энергичною женщиною. При ней попали в тюрьму
ее собственный дядя князь Михаил Васильевич Глинский и дяди великого
князя, князья Юрий и Андрей Ивановичи, так как они казались опасными для
правительницы. Они все трое умерли в заключении. Недолго прожила и сама
Елена. Говорят, что ее отравили недовольные ее бояре (1538).
Елена Глинская. Реконструкция по черепу, С. Никитин, 1999 г.
По смерти матери Иван остался всего семи
с половиной лет, а его брат пяти лет. Близких родных у детей не было,
потому что они, как сказано, умерли в тюрьмах; остался только двоюродный
брат Ивана, маленький сын князя Андрея, Владимир, князь Старицкий.
Малолетний великий князь Иван был, таким образом, круглым и беззащитным
сиротой. В старину за малолетних московских князей правили бояре с
митрополитом (так, например, было в детстве Дмитрия Донского). И при
Иване IV стали править бояре. Но в старину бояре и митрополит «прямили»
своим князьям и соблюдали их интересы. А при Иване IV бояре были уже
иные. Во главе правления самовластно стали знатнейшие Рюриковичи —
князья Шуйские; у них затем отнял власть князь Бельский, а у Бельского
снова отбили ее Шуйские. Во время смут бояре не щадили ни великого
князя, ни митрополитов. Они не оказывали Ивану никакой любви и почтения,
врывались в его покои со своими ссорами и драками. Митрополитов они
сменяли, насильно сгоняя с митрополии (согнали Даниила, за ним Иоасафа).
Удержался только вызванный на митрополию из Новгорода новгородский
архиепископ Макарий, человек большого ума и такта. К народу бояре
относились, «как львы», по тогдашнему выражению, грабя и обижая, вместо
того, чтобы управлять «вправду».
П. Павлов. Бояре
Вот в какой обстановке вырастал Иван IV.
Он не видел добра и любви от бояр. Они только во время церемоний, на
глазах народа, оказывали ему знаки внешнего почтения как великому князю.
А в обычной жизни Иван и брат его росли, по словам самого Ивана, как
самые убогие люди («яко убожайшая чадь»). Их, своих государей, бояре
даже не кормили вовремя, плохо одевали и всячески обижали. Государи
играли в комнатах своего отца, а Шуйский, например, разваливался на
лавке, положив свою ногу на постель великокняжескую. Это непочтение
страшно обижало маленького Ивана, так же, как сердило его открытое
хищничество Шуйских, тащивших из дворца к себе всякую «кузнь» (золото и
серебро) и «рухлядь» (меха и ткани). Мальчик озлоблялся и, не видя
доброго воспитания, сам поддавался дурным чувствам. Он мечтал о мести
боярам и уже тринадцати лет успел отомстить одному из Шуйских (князю
Андрею Михайловичу): Иван приказал своим псарям схватить его, и псари
его убили. В то же время Иван проявлял жестокость и во всех своих играх,
муча и калеча животных и людей. Злоба была посеяна в Иване боярским
воспитанием, а вместе с нею развилось в нем двуличие и притворство. Не
смея еще прямо разогнать ненавистных ему правителей, он скрывал свои
чувства и был с ними двоедушен. Только одного доброго друга имел Иван в
своем отрочестве. Это был митрополит Макарий. Образованный и умный, он
составлял в те годы свой знаменитый сборник житий и поучений — «великие
минеи-четии» — и обладал огромной библиотекой. Он и приохотил Ивана к
чтению и образовал его ум, рано внушив Ивану понятие о Москве как о
третьем Риме и воспитав в нем желание превратить великое княжение
Московское в православное «царство». Но влияние Макария не могло
истребить в Иване его нравственную порчу и распущенность. Умный и
начитанный, живой и деятельный, великий князь вырастал в то же время
озлобленным и лукавым, способным на жестокость и падким на дурные забавы
и удовольствия.
Митрополит Макарий
Таков был Иван IV к своему
совершеннолетию, то есть к 16–17 годам. Достигнув 16 лет, он объявил
митрополиту и боярам о своем желании жениться и принять царский венец. Он выбрал себе в жены простую боярышню (не княжну) из рода Федора Кошки, Анастасию Романовну Юрьеву, и в начале 1547 г. венчался на царство и женился.
Торжественный чин венчания на царство превращал московского великого
князя в «государи царя и великого князя». Надобно было, чтобы этот новый
титул признали восточные патриархи (для которых возобновлялось в Москве
вселенское православное царство, утраченное с падением Царяграда), а
затем и все прочие государства. Патриарх Константинопольский прислал
Ивану IV свое согласие и благословение (1561); многие же другие государи
долго отказывали московским царям в царском титуле, именуя их
по-прежнему только великими князьями. | 
