Первые семена европейского просвещения,
посеянные Петром Великим, дали плод уже в царствование его дочери
императрицы Елизаветы. При Елизавете действовали Ломоносов,
Тредиаковский и Сумароков, представившие первые образцы русского
творчества во всех родах тогдашней поэзии. Отчасти под влиянием этих
писателей, отчасти же под влиянием мод и обычаев Елизаветинского двора в
русское общество, вместе с модой на французский язык, стали проникать
французские литературные вкусы и направления. При Елизавете великая
княгиня Екатерина Алексеевна, обратившись к чтению книг в своем
вынужденном бездействии, стала читать именно французских писателей.
Французская литература определила все ее мировоззрение и сделала ее
поклонницей рационалистической философии и политического вольномыслия.
Вступив на престол, Екатерина не изменила своим литературным вкусам и
идеям и явилась распространительницей французского просвещения в русском
обществе. Она сама приняла участие в литературе своими комедиями и
сказками, своим Наказом, своими историческими и педагогическими
рассуждениями. Она старалась собственным примером ободрить и поощрить
своих подданных к литературным занятиям и воспитать в них литературные
вкусы и любовь к чтению и размышлению. Пример императрицы скоро
подействовал. С началом царствования Екатерины литературная деятельность
расцвела; сразу появилось несколько журналов («Всякая всячина»,
«Трутень» и др.). Целью этих журналов было давать русской публике
нравоучительное чтение. Одним из орудий общественного воспитания журналы
считали обличение пороков в форме смехотворной сатиры. Предметом
сатирического осмеяния были обычные для того времени взятки,
казнокрадство, жестокости крепостного права, несоответствие в русской
жизни блестящей европейской внешности и внутреннего невежества и
грубости. Сама императрица участвовала во «Всякой всячине» и увлекалась
журнальной полемикой. Мода на журналы скоро прошла; но литературное
движение не заглохло. На сцену вышли такие крупные писатели, как
Державин и Фонвизин; а за ними появилась целая плеяда второстепенных
поэтов и драматургов. Всем им было обеспечено благосклонное внимание
просвещенной государыни.
Вызванное Екатериной умственное
возбуждение проявилось не в одной только литературной деятельности. В
России в то время распространилось так называемое «масонство». Возникшее
в Англии масонство представляло собой мистическое учение, исполненное
таинственности. «Масоны», или «франк-масоны», составляли братства
(«ложи») с идеальной целью взаимно помогать друг другу в деле
нравственного совершенствования, братской любви и благочестия. Масонские
ложи были замкнуты и окружены таинственностью; в них были свои вычурные
символы, обряды и церемонии. Доступ туда был обусловлен разными
искусами и клятвами. В масонском идеализме и символике находили себе
нравственное удовлетворение люди, склонные к мистике и далекие от сухого
рационализма. Из русских людей первыми масонами стали лица, известные
императрице Екатерине (например, ее секретарь Елагин и журналист
Новиков). Первоначально Екатерина относилась к масонству с полной
терпимостью. Впоследствии же (когда Новиков развил свою издательскую и
просветительную деятельность в «дружеском обществе» и «типографической
компании») императрица стала подозревать масонство в политической
неблагонадежности и запретила его. Новиков был даже заключен в крепость,
где и оставался до кончины Екатерины.
Между сочинениями императрицы видное
место занимают исторические сочинения, посвященные древней Руси и
предназначенные, между прочим, для чтения наследника престола цесаревича
Павла. Своим интересом к истории Екатерина содействовала развитию
исторических исследований и изданий. С ее покровительством и помощью
Новиков, раньше своей опалы и заточения, издал известный сборник
древнерусских документов в 20 томах под названием «Древняя Российская
Вивлиофика». При Екатерине академия наук стала печатать русские
летописи. Тогда же была напечатана большая «История Российская»,
составленная современником и сотрудником Петра Великого В. Н. Татищевым.
Еще более обширный труд под таким же названием «Истории Российской» был
обработан и издан князем М. М. Щербатовым, которому императрица открыла
для его работ государственные архивы. Князь Щербатов был не только
историком, но и публицистом независимого образа мыслей. Известно, что
сама императрица Екатерина к концу жизни, под страхом совершившейся во
Франции кровавой революции, стала консервативнее и неодобрительно
относилась к политическому свободомыслию. Тем не менее это свободомыслие
и религиозное вольнодумство не переставали существовать в русском
обществе и создали в нем довольно распространенный тип «вольтерианца»
(то есть последователя Вольтера). Князь Щербатов только некоторыми
своими взглядами примыкал к таким вольтерианцам. В общем же он
представлял собою такого критика современного ему порядка и нравов,
который предпочитал старые русские обычаи позднейшему «повреждению
нравов».
По сравнению с предшествующим временем
царствование императрицы Екатерины II является эпохой большого
культурного подъема. Высокая просвещенность и гуманность государыни; ее
либерализм, обнаруженный в Наказе; общественное возбуждение, вызванное
комиссией 1767–1768 гг.; льготное самоуправление, созданное законами
1785 г. для высших сословий; небывалое до той поры оживление литературы и
журналистики — все это были такие явления, которые придали
просвещенному «веку Екатерины» необыкновенный блеск и создали самой
императрице чрезвычайную популярность. Перелом в настроении Екатерины,
происшедший с 1789 г. ввиду переворотов во Франции, не уменьшил этой
популярности, потому что и в самом русском обществе отношение к
революционной Франции резко обострилось. Поэтому Екатерина до самой
своей кончины продолжала пользоваться уважением подданных, которое
нередко переходило в пламенное обожание «матушки Екатерины».
| 
