Мы видели (§ 41), что, несмотря на
постоянное стремление Литвы к самостоятельности и обособлению от Польши,
польское влияние в Литве после Витовта продолжало расти. Его проводили
великие князья-католики и поддерживала литовская шляхта, которой было
выгодно водворить в Литовском княжестве польские порядки. Напротив, за
сохранение старой самобытности в Литве стояла литовская аристократия,
православные князья и паны. Испытывая притеснения со стороны своих
католических государей, они или уходили в подданство московских князей
(§ 51), или же отстаивали свою веру, свои права и самостоятельность
своего государства на «сеймах», то есть на съездах панов и шляхты, на
которых решались в Литве важнейшие государственные дела. До середины XVI
ст., несмотря на усиление польского влияния в литовском обществе,
литовской знати удавалось отстаивать самобытность и самостоятельность
княжества от всяких попыток со стороны Польши усилить унию и крепче
привязать Литву к Польской короне.
Обстоятельства изменились в середине
XVI в. Литва вступила в войну с Москвою из-за Ливонии (§ 62) и вела ее
очень неудачно. Иван Грозный взял Полоцк, опустошил добрую половину
Литовского княжества и угрожал дальнейшими завоеваниями. В прежнее время
литовская знать сама охотно шла под московскую власть; теперь же князья
и паны литовские страшились и ненавидели Ивана Грозного за его
жестокости против бояр и не желали ему подчиниться, боясь его опричнины.
Они поэтому искали помощи против Москвы у Польши, а польское
правительство воспользовалось этим в своих видах.
В то время королем Польским и великим
князем Литовским был бездетный Сигизмунд II Август. С его смертью
прекращался род Ягайловичей (Ягеллонов) и возникал вопрос о судьбе
престолов Польского и Литовского. До сих пор уния Литвы с Польшей была
династическою: сохранится ли она, когда прекратится самая династия?
Останутся ли государства в прежнем соединении или уния будет отменена?
Король Сигизмунд-Август и польское правительство желали полного
соединения Короны (то есть Польши) с Княжеством (то есть Литвою) навеки в
одно государство. Пользуясь затруднительным положением Литвы,
потерявшей Полоцк, и страхом литовского панства перед Грозным, король и
поляки стали настойчиво проводить мысль о вечной унии на общих сеймах
литовской и польской знати и шляхты. До 1569 г. Литва сопротивлялась. Но
в 1569 г. на сейме в г. Люблине сопротивление литовских патриотов было
сломлено и после больших споров и неудовольствий составлен был акт о
вечной унии обоих государств, образовавших отныне одно нераздельное
государство — Речь Посполитую (Res Publica).
По Люблинской унии южная половина
Литовского княжества (именно Волынь и Подляшье, Подолье и Киевская
земля) была прямо присоединена к Короне, то есть вошла в состав
Польского королевства. Остальная же Литва образовала особое Княжество в
реальной унии с Короною. Это было тяжким ударом для прежде могучего
Литовского государства. Поляки прямо отняли от него половину его земель,
пользуясь временною слабостью Литвы и раздорами между литовскою знатью и
шляхтою. Польские паны утверждали, что земли, взятые ими от Литвы,
издавна составляли достояние польской Короны; король с ними соглашался, а
Литва не имела сил протестовать. Потеряв свои южные области, Литовское
княжество входило затем в вечное соединение с Польшею. Оба государства
имели одного государя, которого каждый раз должны были избирать сообща
(наследственного преемства власти не было). У них был общий сейм, состоявший из светской знати, католического духовенства и шляхты обоих государств. Был общий сенат
(«паны рада»), который ведал общие внутренние дела и политику Речи
Посполитой. Но в каждом из государств оставались свои особые законы,
свои особые чиновники и свои отдельные войска. В Польше действовали свои
сборники законов (например, «статуты и привилеи», собранные Яном
Гербуртом), а в Литве — свой «Литовский статут». В Польше и Литве были в
каждой особые: гетман (начальник войска), канцлер (государственный секретарь), подскарбий земский (министр финансов), воеводы
(начальники области) и другие, менее важные чины. Одинаково в Польше и
Литве шляхта, составляя господствующее сословие, собиралась на сеймы
областные (поветовые) и государственные и избирала своих предводителей и
представителей — маршалков. Под их председательством действовали высшие шляхетские суды — трибуналы (Коронный и Литовский).
Вскоре после установления унии 1569 г.
скончался последний Ягеллон Сигизмунд-Август (1572). Наступило
«бескоролевье», и соединенный сейм Польши и Литвы занялся избранием
государя. Избрав сначала французского принца Генриха Валуа
(бывшего затем французским королем с именем Генриха III), сейм заставил
его согласиться на полное ограничение королевской власти в пользу
«народа-шляхты». Генрих, не стерпев шляхетской разнузданности, ушел во
Францию. Тогда был избран в короли один из вельмож, Стефан Баторий, — также с ограничением власти (1576–1586), а затем Сигизмунд III
— из шведского королевского дома Ваза. При этих избранных государях вся
политическая власть в государстве сосредоточилась в руках шляхетского
сословия. Шляхта окончательно отняла всякую самостоятельность и всякое
значение у прочих сословий (за исключением некоторых городов, обладавших
правом самоуправления). Шляхта не только разделяла с королями право
верховного управления; она по закону имела право отказывать королю в
повиновении, если он нарушал ее права и вольности; шляхта могла даже
поднимать оружие против своего государя («рокош») и устраивать против
него свои союзы («конфедерации»). Словом, шляхта обратилась в полных
господ Речи Посполитой и привела государство к беспорядку и анархии. Но
она гордилась своею «золотою вольностью» и открыто признавала, что в
государстве есть только одно сословие — «народ-шляхта». Лишь духовенство
католическое сохраняло свое независимое положение; все же прочее
население потеряло всякое значение в политической жизни своего
отечества.
Передача русских земель от Литвы Польше и
окончательное торжество польского порядка в Литве повели к тяжелым
последствиям для русского населения Речи Посполитой и для всего
государства. Во-первых, после государственной унии возник вопрос о
введении унии церковной. По акту Люблинской унии, Литва и Польша должны
были соединиться в одно государство и в один народ, а народного единства
не надеялись достигнуть без единства веры. Во-вторых, особенности
польского шляхетского строя, распространясь на все Литовско-Русские
области, усилили бесправие и зависимость от шляхты простого народа. Как
церковная уния, так и усиление крепостного гнета вызывали глубокое
недовольство православно-русского населения и создали острое междоусобие
в Речи Посполитой. |