Великий князь Иван Калита и его ближайшие преемники. О деятельности великого князя Ивана Даниловича Калиты
известно немного. Но то, что известно, говорит о его уме и таланте. Сел
он на великом княжении, — и, по словам летописца, «бысть оттоле тишина
велика по всей Русской земле на сорок лет и престаша татарове воевати
Русскую землю». Именно этому князю приписывается та важная заслуга, что
он исхлопотал себе разрешение доставлять «выход» в орду своими
средствами, без участия татарских сборщиков дани. Таким образом, был
уничтожен главный повод для въезда татар в русские земли и было
достигнуто внутреннее спокойствие и безопасность на Руси. По преданию,
Иван Калита очистил свою землю и от «татей», то есть внутренних
разбойников и воров. Тишина и порядок во владениях Калиты привлекали
туда население: к Калите приходили на службу и на жилье как простые
люди, так и знатные бояре с толпами своей челяди. Самым же главным
политическим успехом Калиты было привлечение в Москву Русского
митрополита.
Аполлинарий Васнецов. Московский Кремль при Иване Калите
С упадком Киева, когда его покинули
старшие князья, должен был возникнуть вопрос и о том, где быть
митрополиту всея Руси: оставаться ли ему в заглохшем Киеве или искать
нового места жительства? Около 1300 г. митрополит Максим решил этот
вопрос, переселившись во Владимир-на-Клязьме после одного из татарских
погромов в Киеве. Уход владыки на север побудил галичских князей просить
Цареградского патриарха устроить особую митрополию в юго-западной Руси.
Но патриарх не согласился разделить русскую церковь. После смерти
Максима он поставил на Русь митрополитом игумена Петра, волынца родом; а
Петр, осмотревшись в Киеве, поступил так же, как Максим, и переехал на
север. Официальным местопребыванием его стал стольный город Владимир; но
так как в этом городе великие князья уже не жили и за Владимир спорили
Москва с Тверью, то Петр решительно склонился в пользу Москвы, во всем
поддерживал Московского князя Ивана Калиту, подолгу живал у него в
Москве и основал там знаменитый Успенский собор, наподобие Успенского
собора Владимирского. В этом соборе он и был погребен, когда кончина
застигла его в Москве. Его преемник грек Феогност уже окончательно
утвердился в Москве, и, таким образом, Москва стала церковною столицею
всей Русской земли. Ясна вся важность этого события: в одно и то же
время в Москве образовалось средоточие и политической, и церковной
власти, и, таким образом, прежде малый, город Москва стал центром «всея
Руси». Предание говорит, что, создавая Успенский собор в Москве как
главную святыню зарождавшегося государства, святитель Петр предсказал
славное будущее Москвы Ивану Калите, тогда еще не получившему великого
княжения. Благодарные москвичи необыкновенно чтили память Петра
митрополита и причли его к лику святых как «всея России чудотворца»
вскоре же по его кончине.
Таковы были первые успехи, достигнутые
московскими князьями благодаря их ловкости, выгодному положению их удела
и сочувствию духовенства. Немедленно же стали сказываться и последствия
этих успехов. При самом Калите (1328–1341) и при его двух сыновьях, Семене Гордом (1341–1353) и Иване Красном
(1353–1359), которые так же, как и отец их, были великими князьями всея
Руси, Москва начала решительно брать верх над прочими княжествами. Иван
Калита распоряжался самовластно в побежденной им Твери, в Новгороде и в
слабом Ростове. Сыну его, Семену, по словам летописца, «все князья
русские даны были под руки»: самое прозвище Семена «Гордый» показывает,
как он держал себя со своими подручниками. Опираясь на свою силу и
богатство, имея поддержку в орде, московские князья явились
действительно властью, способною поддержать порядок и тишину не только в
своем уделе, но и во всей Владимиро-Суздальской области. Это было важно
и так желанно для измученного татарами и внутренними неурядицами
народа, что он охотно шел под власть Москвы и поддерживал московских
князей. К московским князьям приезжало много знатных слуг, бояр со
своими дружинами, с юга и из других уделов суздальских. Поступая на
службу к московским князьям, эти слуги усиливали собою рать московскую,
но и сами, служа сильному князю, улучшали свое положение и становились
еще знатнее. Быть слугою и боярином великого князя было лучше, чем
служить в простом уделе; поэтому слуги московских князей старались,
чтобы великое княжение всегда принадлежало Москве. Бояре московские были
верными слугами своих князей даже и тогда, когда сами князья были
слабы. Так было при великом князе Иване Ивановиче Красном, который был
«кроткий и тихий», по выражению летописи, и при его сыне Дмитрии,
который остался после отца всего девяти лет.
Вместе с боярством и духовенство
проявляло особое сочувствие и содействие московским князьям. После того,
как митрополит Феогност окончательно поселился в Москве, он подготовил
себе преемника — московского инока, москвича родом, Алексия,
происходившего из знатной боярской семьи (Плещеевых). Посвященный в
митрополиты, Алексий при слабом Иване Красном и в малолетстве сына его
Дмитрия стоял во главе Московского княжества, был, можно сказать, его
правителем. Обладая исключительным умом и способностями, митрополит
Алексий пользовался большою благосклонностью в орде (где он вылечил
болевшую глазами ханшу Тайдулу) и содействовал тому, что великое
княжение укрепилось окончательно за московскими князьями. На Руси он
являлся неизменным сторонником московских князей и действовал своим
авторитетом всегда в их пользу. Заслуги св. Алексия пред Москвою были
так велики, и личность его была так высока, что память его в Москве
чтилась необычайно. Спустя 50 лет после его кончины (он умер в 1378 г.)
были обретены, в основанном им Чудовом монастыре в Москве, его мощи и
было установлено празднование его памяти. Руководимое св. Алексием
русское духовенство держалось его направления и всегда поддерживало
московских князей в их стремлении установить на Руси сильную власть и
твердый порядок.
Митрополит Алексей. Икона
Как мы знаем, духовенство изначала вело
на Руси проповедь богоустановленности власти и необходимости правильного
государственного порядка. С большою чуткостью передовые представители
духовенства угадали в Москве возможный государственный центр и стали
содействовать Москве. Вслед за митрополитом Алексием в этом отношении
должен быть упомянут его сотрудник преподобный инок Сергий
[Радонежский], основатель знаменитого Троицкого монастыря (теперь
Троице-Сергиева лавра в 66 верстах на север от Москвы). Вместе с
митрополитом Алексием и самостоятельно, сам по себе, этот знаменитый
подвижник выступал на помощь Москве во все трудные минуты народной жизни
и поддерживал своим громадным нравственным авторитетом начинания
московских князей.
Аполлинарий Васнецов. Троице-Сергиева лавра
За знатными боярами и высшим
духовенством тянулось к Москве и все народное множество. Московское
княжество отличалось внутренним спокойствием; оно было заслонено от
пограничных нападений окраинными княжествами (Рязанским, Нижегородским,
Смоленским и др.); оно было в дружбе с ордою. Этого было достаточно,
чтобы внушить желание поселиться поближе к Москве, под ее защиту. Народ
шел на московские земли, и московские князья строили для него города,
слободы, села. Они сами покупали себе целые уделы у обедневших князей
(ярославских, белозерских, ростовских) и простые села у мелких
владельцев. Они выкупали в орде русский «полон», выводили его на свои
земли и заселяли этими пленниками, «ордынцами», целые слободы. Так
множилось население в московских волостях, а вместе с тем вырастали силы
и средства у московских князей.
Таким образом, первые успехи московских
князей, давшие им великокняжеский сан, имели своим последствием
решительное преобладание Москвы над другими уделами; а это в свою
очередь вызвало сочувствие и поддержку Москве со стороны боярства,
духовенства и народной массы. До конца XIV ст., при Калите и его
сыновьях, рост московских сил имел характер только внешнего усиления
путем счастливых «примыслов». Позже, когда московские князья явились во
главе всей Руси борцами за Русскую землю против орды и Литвы, Москва
стала центром народного объединения, а московские князья — национальными
государями.
|
