Мы знаем (§ 27), что в последнее время
самостоятельной новгородской жизни в Новгороде шла постоянная вражда
между лучшими и меньшими людьми. Часто переходя в открытые усобицы, эта
вражда ослабляла Новгород и делала его легкою добычею для сильных
соседей Новгорода — Москвы и Литвы. Все великие московские князья
старались взять Новгород под свою руку и держать там своих служилых
князей в качестве московских наместников. Не раз за неповиновение
новгородцев великим князьям москвичи ходили войною на Новгород, брали с
него окуп (контрибуцию) и обязывали новгородцев к послушанию. Когда
Василий Темный окончательно победил Шемяку (§ 45), Шемяка укрылся в
Новгороде; за это Василий разгромил Новгород и принудил новгородцев
присягнуть на том, что Новгород будет ему послушен и не будет принимать
никого из враждебных ему князей. Притязания Москвы на Новгород
заставляли новгородцев искать защиты и союза у литовских великих князей;
а те, со своей стороны, при всякой возможности старались подчинить себе
новгородцев и брали с них такие же окупы, как Москва, но в общем плохо
помогали против Москвы. Поставленные между двух страшных врагов,
новгородцы пришли к убеждению в том, что они сами не могут охранить и
поддержать свою независимость и что только постоянный союз с кем-либо из
соседей может продлить существование Новгородского государства. В
Новгороде образовались две партии: одна — за соглашение с Москвою,
другая — за соглашение с Литвою. За Москву стояло преимущественно
простонародье, за Литву — бояре. Простые новгородцы видели в Московском
князе православного и русского государя, а в Литовском — католика и
чужака. Передаться из подчинения Москве в подчинение Литве значило для
них изменить своей вере и народности. Бояре же новгородские, с семьею
Борецких во главе, ожидали от Москвы полного разрушения старого
новгородского строя и мечтали сохранить его именно в союзе с Литвою.
После разгрома Новгорода при Василии Темном литовская партия в Новгороде
взяла верх и стала подготовлять освобождение от московской зависимости,
установленной при Темном, — путем перехода под покровительство
Литовского князя. В 1471 г. Новгород, руководимый партией Борецких,
заключил с Литовским князем и королем Польским Казимиром Ягайловичем
союзный договор, по которому король обязался защищать Новгород от
Москвы, дать новгородцам своего наместника и соблюдать все вольности
новгородские и старину.
Когда в Москве узнали о переходе
Новгорода к Литве, то взглянули на это как на измену не только великому
князю, но и вере и русскому народу. В этом смысле великий князь Иван III
писал в Новгород, убеждая новгородцев отстать от Литвы и
короля-католика. Когда же новгородцы не послушались, то в Москве стали
готовиться к походу на Новгород. Великий князь собрал у себя большой
совет своих военачальников и чиновников вместе с духовенством, объявил
на совете все новгородские неправды и измену и спрашивал у совета мнения
о том, начать ли немедля войну с Новгородом или ждать зимы, когда
замерзнут новгородские реки, озера и болота. Решено было воевать
немедля. Походу на новгородцев был придан вид похода за веру на
отступников: как Дмитрий Донской вооружился на безбожного Мамая, так, по
словам летописца, благоверный великий князь Иоанн пошел на этих
отступников от православия к латинству. Московская рать разными дорогам
вошла в Новгородскую землю. Под начальством князя Данила Холмского она
скоро победила новгородцев: сначала один московский отряд на южных
берегах озера Ильменя разбил новгородское войско, а затем в новой битве
на р. Шелони главные силы новгородцев потерпели страшное поражение.
Посадник Борецкий попал в плен и был казнен. Дорога на Новгород была
открыта, а Литва не помогла Новгороду. Пришлось новгородцам смириться
перед Иваном и просить пощады. Они отказались от всяких сношений с
Литвою и обязались быть неотступными от Москвы; сверх того, они
заплатили великому князю огромный окуп в 15,5 тыс. рублей.
Новгородский Кремль (Детинец)
Иван возвратился в Москву, а в Новгороде
возобновились внутренние смуты. Обижаемые своими насильниками,
новгородцы жаловались великому князю на обидчиков, и Иван III лично
отправился в 1475 г. в Новгород для суда и управы. Правосудие
Московского князя, не пощадившего на своем суде сильных бояр, повело к
тому, что обиженные у себя дома новгородцы стали ездить из года в год в
Москву просить суда у Ивана. Во время одного из таких приездов два
чиновника новгородских титуловали великого князя «государем», тогда как
раньше новгородцы звали московского князя «господином». Разница была
большая: слово «государь» в то время значило то же, что теперь значит
слово «хозяин»; государем тогда называли своего хозяина рабы и слуги.
Для вольных же новгородцев князь не был «государем», и они звали его
почетным титулом «господин», так же точно, как звали и свой вольный
город «господином Великим Новгородом». Естественно, что Иван мог
схватиться за этот повод, чтобы покончить с новгородской вольностью. Его
послы спросили в Новгороде: на каком основании новгородцы называют его
государем и какого хотят государства? Когда же новгородцы отреклись от
нового титула и сказали, что никого не уполномочивали называть Ивана
государем, то Иван III пошел походом на Новгород за их ложь и
запирательство. Новгород не имел сил бороться с Москвою. Иван осадил
город и начал переговоры с новгородским владыкой Феофилом и боярами. Он
потребовал безусловной покорности и объявил, что хочет в Новгороде
такого же государства, как в Москве: вечу не быть, посаднику не быть, а
быть московскому обычаю, как государи великие князья держат свое
государство у себя в Московской земле. Долго думали новгородцы и,
наконец, смирились: в январе 1478 г. согласились они на требование
великого князя и целовали ему крест. Новгородское государство перестало
существовать; вечевой колокол был увезен в Москву. Туда же была
отправлена и семья бояр Борецких, во главе которой стояла вдова
посадника Марфа. (Ее считали руководительницей противомосковской партии в
Новгороде.) Вслед за Великим Новгородом были подчинены Москвою и все
новгородские земли. Из них Вятка оказала некоторое сопротивление. В
1489 г. московские войска (под начальством князя Даниила Щеняти) силой
покорили Вятку.
К. Лебедев. Марфа Посадница. Уничтожение новгородского веча
В первый год после подчинения Новгорода
великий князь Иван не налагал своей опалы на новгородцев и не принимал
крутых мер против них. Когда же в Новгороде попробовали восстать и
вернуться к старине, — всего через год после сдачи Новгорода великому
князю, — тогда Иван III начал с новгородцами крутую расправу. Владыка
новгородский Феофил был взят и отправлен в Москву, а взамен его был
прислан в Новгород архиепископ Сергий. Много новгородских бояр было
казнено, еще больше было переселено на восток, в московские земли.
Исподволь все лучшие люди новгородские были выведены из Новгорода, а
земли их взяты на государя и розданы московским служилым людям, которых
великий князь в большом числе поселил в новгородских пятинах.
Марфа Посадница над разбитым вечевым колоколом.
На Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде
Таким образом, исчезла совсем
новгородская знать, а с нею исчезла и память о новгородской вольности.
Меньшие люди новгородские, смерды и половники, были избавлены от
боярского гнета; из них были образованы крестьянские податные общины на
московский образец. В общем их положение улучшилось, и они не имели
побуждения жалеть о новгородской старине. С уничтожением новгородской
знати пала и новгородская торговля с западом, тем более, что Иван III
выселил из Новгорода немецких купцов. Так была уничтожена
самостоятельность Великого Новгорода. Псков пока сохранил свое
самоуправление, ни в чем не выходя из воли великого князя.
| 
