По нашим понятиям, государство, в котором
мы живем, имеет право и в то же время обязанность карать виновных за
преступления и проступки и по возможности предупреждать всякое нарушение
порядка и права. Вор или убийца отыскивается и наказывается независимо
от того, просят об этом или не просят потерпевшие от него люди. В
древнейшее дохристианское время было не так. Князья не имели ни
склонности, ни возможности вмешиваться в общественную жизнь и
поддерживать порядок, когда к ним не обращалось за этим само население.
Преступление тогда считалось «обидою», за которую должен был отплатить,
«отомстить», сам обиженный или его род. Человека защищал не князь, а
свои, близкие ему, люди; за убитого «мстили» отец, братья, дяди,
племянники. Обычай «кровной мести» и вообще «мести» был так крепок и
широко распространен, что его признавало даже тогдашнее
законодательство. Иначе и быть не могло в таком обществе, где княжеская
власть была еще слаба, где князь бывал иноплеменником и жил, окруженный
дружиною таких же иноплеменников-варягов. Наподобие того, как варяжская
дружина со своим конунгом-князем составляла особое сообщество среди
славян, и сами славяне имели такие же особые союзы и сообщества. Они
жили или родами, или общинами; в других случаях они сами устраивали
дружины и торговые товарищества в городах. Человек, принадлежавший к
какому-нибудь союзу или входивший в какое-нибудь сообщество, пользовался
защитою рода, общины, дружины, товарищества и мало надеялся на князя.
Лишенный же покровительства своих близких, прогнанный из какого-либо
сообщества, человек становился беззащитным, потому что никто не считал
себя обязанным прийти к нему на помощь: его можно было, по старому
выражению, «убити во пса место» и остаться без всякого наказания и
возмездия. Такие беспризорные и беззащитные люди назывались изгоями
(от того же корня, как и слово «гой»: «гой еси» значило: будь здрав,
будь жив); изгои были как бы «изжитые», выкинутые вон из жизни люди.
Родовой быт первоначально вел людей к
обособлению. Роды жили замкнуто, чуждались один другого и враждовали
один с другим. А между тем каждому роду было необходимо со стороны
добывать невест для браков своих родичей. Отсюда возник обычай добывать
их насилием и хитростью, посредством «умычки», или увоза. Впоследствии
этот обычай смягчился: если невесту «умыкали», то по предварительному с
нею уговору. В то же время возникли и другие способы заключения брака:
жених мирно приходил за невестою и выкупал невесту у ее рода, уплачивая
«вено». Кое-где, — там, где нравы были мягче, — брак подходил ближе к
нашим обычаям: невеста приезжала в дом жениха, и за нею привозили ее
приданое. Но так бывало, по словам летописца, только у полян. В прочих
же местах семейный быт отличался грубостью, тем более что везде
существовал обычай многоженства. Предание говорит, что сам князь
Владимир до крещения своего тоже держался этого обычая. Положение
женщины в семье, особенно при многоженстве, было очень нелегко, о чем
свидетельствуют народные песни. В них горько оплакивается судьба
девушки, отдаваемой или продаваемой в чужой род.
В языческое время на Руси было лишь одно
общественное различие: люди делились на свободных и несвободных, или
рабов. Свободные назывались мужами; рабы носили название челядь (в единственном числе холоп, роба).
Положение рабов, очень многочисленных, было тяжко: они рассматривались
как рабочий скот в хозяйстве своего господина. Они не могли иметь
собственного имущества, не могли быть свидетелями в суде, не отвечали за
свои преступления пред законом. За них ответствовал господин, который
имел право жизни и смерти над своим холопом и наказывал его сам, как
хотел. Свободные люди находили себе защиту в своих родах и сообществах;
холоп мог найти себе защиту только у господина; когда же господин его
отпускал на волю или прогонял, раб становился изгоем и лишался
покровительства и пристанища.
Таким образом, в языческом обществе
княжеская власть не имела той силы и значения, какое имеет
государственная власть теперь. Общество делилось на самостоятельные
союзы, которые одни лишь своими силами охраняли и защищали своих членов.
Вышедший из своего союза человек оказывался бесправным и беззащитным
изгоем. Семья, при обычае многоженства, умычки и покупки невест, имела
грубый языческий характер. Рабство было очень распространено. Грубая
сила господствовала в обществе, и человеческая личность сама по себе в
нем не имела никакого значения.
Под влиянием христианства языческие порядки на Руси начали заметно смягчаться.
| 
