Теория «Москва — Третий Рим» и учреждение московского патриаршества (1589). Четыре новых русских митрополии. Уход крестьян из центральных русских областей. Крестьянские «вывозы». Составление писцовых книг. Указы Годунова о крестьянах. Пятилетняя давность по искам о возвращении беглых

Мы уже знаем (§ 45), что после Флорентийской унии московская митрополия отделилась от Константинопольского патриархата и стала автокефальною. Московские митрополиты избирались собором русских архиепископов и епископов и принимали поставление в Москве, не ездя в Царьград. Находясь во главе свободной, многолюдной и могущественной паствы, московские митрополиты были на деле выше восточных патриархов, униженных и обедневших в турецкой неволе. Но они по-прежнему носили сан митрополитов. Понятно, что московские государи, приняв царский титул и считая себя заместителями византийских царей, желали, чтобы и глава их церкви получил новый титул — патриарший, который соответствовал бы достоинству Русского царства. С точки зрения теории о «Москве — третьем Риме» было необходимо, чтобы в Москве рядом с царем стоял патриарх, как это во все века было в старом православном царстве. Годунову удалось достигнуть осуществления этой заветной мысли московских патриотов.

С православного востока тогда нередко приезжали на Русь духовные лица «за милостынею», то есть за пособиями. Тяжелое состояние православных церквей под мусульманскою властью было тому оправданием. В 1586 г. впервые появился в Москве с востока за милостынею не простой архиерей, а патриарх Антиохийский (Иоаким). Московский митрополит (Дионисий) встретил его как равный равного и даже первый дал ему благословение, чем вызвал недоумение и неудовольствие патриарха. Вместе с тем в Москве заговорили с гостем о желательности устроить на Москве патриаршество, и Годунов просил его посоветоваться об этом деле с другими восточными патриархами. Патриарх обещал и был отпущен из Москвы с богатым пособием. Так было поднято в Москве дело о патриаршестве. Однако восточные патриархи не выказали особого сочувствия мысли об учреждении нового, пятого патриархата. Через два года после Антиохийского патриарха в Москву приехал, тоже за милостынею, патриарх Цареградский Иеремия и не привез никакого ответа по делу о патриархе. Тем не менее московское правительство добивалось от Иеремии ответа и после разных переговоров с ним предложило ему самому остаться патриархом на Руси. Иеремия принял предложение и таким образом признал возможность установления нового патриархата. Добившись этого важного признания, Годунов повел дело так, чтобы не дать чуждому для Руси патриарху большого влияния на московские дела. Ему предложили жить в заглохшем Владимире, далеко от Москвы. Иеремия на это не согласился; но он уже не мог взять назад свое общее согласие на установление в Москве патриархата. После долгих споров его привели к тому, что он согласился поставить в русские патриархи Московского митрополита Иова. Поставление состоялось в январе 1589 г.; вместе с тем было учреждено на Руси четыре митрополии (в Новгороде, Казани, Ростове и на Крутицах около самой Москвы). Иеремия уехал домой и в 1590 г. собрал в Царьграде собор патриархов, который и утвердил произведенную в Москве реформу, назначив новому Московскому патриарху пятое место в сонме прочих патриархов.

Указами о крестьянах в последние годы XVI в. московское правительство старалось остановить все еще сильную бродячесть крестьянского населения. Было уже сказано (§ 55), что с развитием поместного землевладения устанавливалась зависимость крестьянского населения от помещиков, за которыми крестьяне были записаны в писцовых книгах. Во время опричнины Грозного, вследствие разных причин, крестьяне во множестве своевольно оставляли свои земли и шли на «дикое поле», в казаки, или же на новые земли в завоеванное Грозным Поволжье. Землевладельцы, разумеется, не желали выпускать из-за себя крестьян и всеми мерами задерживали их, прибегая даже к насилию. А так как народ все-таки уходил, и рабочих в центральных областях государства становилось все менее и менее, то землевладельцы стали изыскивать способы, как бы взамен ушедших добыть на свои земли новых работников. Самым действительным способом было переманить крестьян от соседей, «вывезти» их из-за других владельцев. Крестьянский «вывоз» стал обычным явлением. Пользуясь тем, что законом крестьянский переход не был запрещен, богатые землевладельцы рассылали своих приказчиков, чтобы выкупать крестьян у их господ (заплатив господам за крестьян все их долги) и таким способом «отказывать» крестьян от владельцев и «вывозить» их на свои земли, заманив разными льготными обещаниями. Шла, таким образом, борьба за крестьян, в которой победа оставалась на стороне богатых землевладельцев. Они имели средства, чтобы добывать себе рабочих людей; мелкие же помещики не имели средств, чтобы их удержать за собою.

Между тем московское правительство именно из мелких помещиков составляло свое главное войско и потому не могло допустить их обеднения и разорения. Оно должно было вмешаться в борьбу за крестьян еще и по той причине, что «перевоз» крестьян вел к бесчисленным ссорам и жалобам; суды были завалены делами о возвращении увезенных и ушедших крестьян и о взыскании убытков от незаконных «вывозов» и «отказов». Вот почему начиная с 1592 г. стали появляться указы о крестьянах. Около этого 1592 г. были составлены повсюду новые писцовые книги, в которых крестьяне были переписаны на занятых ими землях. В 1597 г., в особом указе, сделано было распоряжение давать суд только на тех беглых крестьян, которые вышли из-за своих господ в 1592 г. и позднее; тех же крестьян, которые выбежали за пять лет и более до указа 1597 г., приказано было считать свободными от старых их владельцев. Таким образом, была установлена пятилетняя давность для исков о возвращении беглых крестьян. Затем несколько раз были выдаваемы указы о том, чтобы крупные землевладельцы не возили крестьян из-за мелких и чтобы вообще никто не вывозил крестьян к себе в большом количестве. Этими указами надеялись прекратить столкновения из-за крестьянского вывоза и разорение мелких помещиков крупными владельцами. Незаметно, однако, чтобы указы о крестьянах в чем-либо помогли делу: и после них продолжалось крестьянское передвижение, и слышались по-прежнему жалобы помещиков на уход и увоз крестьян. Важно было то, что правительство обратило внимание на положение крестьян и стало законом определять отношение крестьян к землевладельцам.