Тотчас по воцарении императрица
Елизавета приняла меры к тому, чтобы обеспечить престолонаследие за
потомством Петра Великого. Это потомство представлялось всего одним
лицом, именно внуком Петра по женской линии — голштинским герцогом
Карлом-Петром-Ульрихом, сыном Анны Петровны. У Елизаветы, стало быть,
выбора не было. В Голштинию, в Киль, где жил и правил ее 14-летний
племянник (потерявший к тому времени и отца, и мать), Елизавета наспех
послала особое лицо, которое и пригласило герцога в Россию. Герцог
немедля (1742) приехал в Петербург вместе со своим воспитателем
(Брюммером). Объявленный наследником русского престола, он принял
православие и стал великим князем Петром Федоровичем. По достижении им
17-летнего возраста его женили. Невесту для него выбирали долго и
старательно, пока не остановили выбора на особе, рекомендованной
прусским королем Фридрихом II. Это была дочь прусского генерала, из
мелких владетельных принцев Ангальт-Цербст, София-Августа, всего на один
год моложе жениха. Невесту привезли в Петербург и присоединили к
православию с именем Екатерины Алексеевны. После свадьбы (1745) юная
великокняжеская чета жила вдали от дел под надзором лиц, заведовавших их
«малым» двором. Великий князь кончал свое образование, практически
знакомясь с действующими в государстве законами и формами
делопроизводства, а великая княгиня скучала без общества и много читала.
В 1754 г. у нее родился сын, великий князь Павел Петрович; его не
оставили на руках матери, а взяли на личное попечение самой императрицы
Елизаветы.
С течением времени открылась громадная
противоположность ума и характеров великого князя и великой княгини,
следствием чего явился их глубокий разлад.
Великий князь Петр Федорович не был
вовсе лишен ума, но был так легкомыслен, что возбуждал сомнение в своей
душевной нормальности. Он ничего не знал из того, чему его учили, и
отличался большой бестактностью. России он не любил и не скрывал этого,
восторгаясь Фридрихом Прусским и его победами. Православие в нем было
смешано с протестантством, и он сам не в состоянии был разобрать, во что
он веровал. Под влиянием вина, до которого он был большой охотник, он
совершал большие невежества и шалости даже за столом, при посторонних.
Сам он считал себя военным человеком, но военного дела не разумел и
ограничивал свои военные занятия грубыми кутежами с офицерами выписанных
для него (в Ораниенбаум) голштинских баталионов и детскою игрою в
солдатики, расставленные на столах. Он не чувствовал своего духовного
убожества и был высокого мнения о самом себе, с высокомерной грубостью
относясь ко всем окружающим и даже к своей жене. Чем дальше шло время,
тем яснее становилось, что он не мог править государством.
Напротив, великая княгиня Екатерина
Алексеевна с годами обнаружила большой ум и блестящие способности. Уже в
детстве она казалась выдающимся ребенком. Когда судьба привела ее во
дворец Елизаветы, она должна была жить там без родных и близких, среди
чуждых ей придворных, с мужем, которого она скоро начала презирать. В
такой трудной и тоскливой обстановке Екатерина не потерялась.
Предоставленная самой себе, она начала читать и учиться. От легкого
чтения она перешла к серьезному и в несколько лет познакомилась с
современной ей французской, по преимуществу философской и политической,
литературой. Мало-помалу она стала «ученицей» Монтескье, Вольтера и
«энциклопедистов», только что создавших тогда «новую философию» века
«просвещения». По силе ума и широте образования Екатерина была самым
выдающимся человеком Елизаветинского двора, и придворные вельможи не
могли не заметить, что из наивной девочки Екатерина превратилась в
замечательную женщину.
Рождение великого князя Павла Петровича
имело большое значение для всего двора. Ясно было, что великий князь
Петр Федорович управлять Россией не может по неспособности к делам и по
отсутствию русского патриотизма. По закону 1722 г. (§ 115) Елизавета
могла заменить его кем угодно и, разумеется, скорее всего его сыном
Павлом. Но над маленьким Павлом необходима опека, а опека естественнее
всего могла быть вверена матери Павла, Екатерине. Таким образом,
Екатерина получала определенную, очень важную роль в вопросах
престолонаследия. Сановники Елизаветы начали втягивать ее в свои интриги
и планы против ее супруга, и Екатерина отважно шла навстречу им.
Бестужев находился с ней в тайных сношениях, Апраксин тоже. Оба они в
1757 г. пострадали не только за дела на войне (§ 121), но и за переписку
с Екатериной. Сама Екатерина по этому делу едва не была арестована и
очень боялась, что будет выслана за границу за умыслы против мужа.
Однако Елизавета оставила ее в покое, не зная, что делать с передачей
престола. Она отлично понимала непригодность Петра, но боялась устранить
его и не желала дать власть Екатерине. Так до самой кончины она и не
решила этого мучившего ее дела.
| 
