(Действие происходит в кабинете Ф. И. Тютчева. На переднем плане стол и глубокое кресло. На столе бумага, перья, подсвечник. На заднем плане окно, за которым по ходу действия появляются персонажи-воспоминания. Над доской портрет Ф. И. Тютчева.
В конце класса диапроектор, играющий роль театрального софита.)

Федор Иванович Тютчев – уже старый и больной. Плохо ходит, в движениях видна слабость. Одет в домашний халат.

Эрнестина - его жена, солидная дама, неторопливая в движениях. Во всем видна забота о муже. Одета в визитное платье.

Дама в черном - призрак умершей возлюбленной. Движения скользящие, на лице печаль. На голове черная вуаль (или шарф)

Молодой человек - Тютчев в молодости. Быстр, подвижен, очень импульсивен. Говорит пылко. Одет во фрак. В руках лорнет.

Амалия - первая любовь Тютчева. Живая, кокетливая. Одета в бальное платье.

(Дама в черном, Амалия, молодой человек являются Тютчеву в воспоминаниях)

Эрнестина:

(вводит под руку Тютчева, усаживает в кресло)

Ну, тут тебе покойно будет… Сейчас подам чаю…

Тютчев:

Не хлопочи…
Слава Богу, я с тобою,
А с тобой мне как в раю

Эрнестина:

То-то и дело, что собираюсь тебя оставить: к Погодину надо съездить и Вяземскому визиты должны.

Тютчев:

Ну, коли так, езжай. Да извинись перед Вяземским, скажи, что дряхл уже и болен – визитов не делаю.

Эрнестина:

Будет, будет тебе! Что за меланхолия… Ах, да, чаю… (уходит)

Тютчев (один ):

Все хлопочет, все устраивает, все надеется, что кого-то еще трогает моя Муза. Ах! Милая! Лишь теперь, перед закатом жизни, понимаю тебе цену…

(входит Эрнестина с чайным прибором)

Эрнестина:

Вот и чай…Не скучай!

(целует в лобик, уходит)

Тютчев:

Как тихо! Когда-то я так любил минуты тишины! (смотрит в окно…) Опять осень… Скоро пойдут дожди…(Садится. Задумывается, берет перо и бумагу)

Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора –
Весь день стоит как бы хрустальный
И лучезарны вечера…

(Пишет. Стихи продолжает читать голос из-за парты)

Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все – простор везде, –
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,

Но далеко еще до первых зимних бурь –
И льется чистая и теплая лазурь
На отдыхающее поле…

Тютчев:

Не то!.. Чувствую, ощущаю, а слова ложатся не те! Невозможно передать душу словами!

(Задумывается…Пишет, зачеркивает, качает головой… Голос за кадром читает "Silentium”)

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои –
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, –
Любуйся ими и молчи.

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он , чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь:
Взрывая, возмутишь ключи, –
Питайся ими – и молчи.

Лишь жить в себе самой умей –
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум:
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, –
Внимай их пенью – и молчи!..

Тютчев:

Ах! Никогда не удавалось передать в полной мере то, что ощущал, к чему стремилась душа моя! Может, и карьера потому не совсем заладилась? А с какими надеждами ехал в Германию!

(встает , ходит перед столом)

Потом были Генуя… Прага… Но Германия навсегда осталась в сердце лучшими воспоминаниями… Да! Это была весна жизни моей!

(садится, закрывает глаза, улыбается. Тихо звучит романс "Еще в полях белеет снег”. В процессе за окном появляются девушка и молодой человек- общаются, смеются, он ручку целует… отзвучал романс. Пара весело выпархивает на авансцену)

Молодой человек:

Амалия! Умоляю! Одно слово!

Амалия:

Господин Тютчев, Вы требуете невозможного! Да и как я могу Вам верить? Вы начинающий дипломат, Вам прикажут- Вы уедете тотчас, оставите меня с разбитым сердцем!

(отворачивается, делает вид, что страдает… Очень игриво)

Молодой человек:

Это у Вас-то разбитое сердце?
И чувства нет в твоих очах,
И правды нет в твоих речах,
И нет души в тебе.

Мужайся сердце до конца:
И нет в творении Творца!
И смысла нет в мольбе!

Амалия:

Ах, так! (звучит вальс, любой) Вальс отдам месье Крюденер… (убегает)

Молодой человек ( ей вслед):

Амалия ! Амалия! (убегает… Вальс медленно стихает)

Тютчев(открывает глаза):

Как я был влюблен тогда! Думал сердце разорвется от счастья! А Амалия вышла-таки за барона Крюденера… Постой-ка Когда же я увиделся с ней? Да! Да! С год назад. Оба мы уже старики. А сердце опять вздрогнуло! (улыбается Звучит романс "Я встретил Вас”. В танце кружатся молодой человек и Амалия. Романс отзвучал, пара ушла)

Тютчев:

Ах! Все минуло! Молодость…любовь…Нет! Грешно на Бога роптать. И на склоне лет судьба подарила мне пылкое чувство. Горькое, мучительное, и все же это было счастье! Елена! Как она меня любила! До самых последних дней своих не сожалела ни о чем.

(Опять закрывает глаза. Появляется дама в черной вуали. Голос за кадром читает "Последняя любовь”

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…

Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, –
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

(Дама исчезает)

Тютчев:

Да, моя любовь ее погубила.(читает )

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел – спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?

И что ж теперь? И где все это?

И долговечен ли был сон?
(дальше читает дама в черной вуали)
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он.

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была.
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
(продолжает Тютчев)
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.

И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
(продолжает дама)
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

(опять Тютчев)
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Звучит печальная музыка, потом появляется Эрнестина.

Эрнестина:

Почему темно? (зажигает свечу) И чай не тронут? Ты скучал?

Тютчев:

Нет. Я был не один.

(Эрнестина удивленно смотрит)

Тютчев:

Мне не страшен мрак ночной,
Не жаль скудеющего дня, –
Лишь ты, волшебный призрак мой,
Лишь ты не покидай меня…

Эрнестина:

Я не всегда тебя понимаю, и мне это горько

(Тютчев пожимает плечами)

Эрнестина:

Ах, да! У Вяземских мне представили молодого литератора. Помнишь, мы читали его роман "Дым”?

Тютчев:

А,да!

Эрнестина:

Так вот, господин Тургенев интересовался, не возобновил ли ты свои философские вечера? Он давно мечтал обсудить с тобой смысл бытия…

Тютчев:

Нет, нет! Силы уже на исходе. Да и что обсуждать? Это в дни бездумной молодости искали жизни суть. Нынче я иной.

(читает)

Не рассуждай, не хлопочи!
Безумство ищет, глупость судит:
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, что будет.
Живя, умей все пережить
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит – и слава Богу.

(пауза)

Ну, пойду прилягу, устал что-то. (уходит)

Эрнестина:

Устал! Тяжко видеть это угасание. А еще горше его неверие в свои творения. ( подходит к столу, перебирает исписанные листки, читает сначала про себя, затем вслух)

Все, что сберечь мне удалось –
Надежды, веры и любви,
В одну молитву все слилось:
Переживи, переживи!

(задумчиво) Да! Тютчева-дипломата Россия забудет, но Тютчев-поэт переживет века… (Пауза, разглядывает исписанные листы…) И пожалуй прав господин Тургенев, сказавший нынче, что "надо самому читателю быть одаренному, чтобы оценить стихи Тютчева!”

Что ж, подождем одаренного читателя. ( Собирает листы)

Сохраню все, каждую строчку! (Еще раз пересматривает листы. Раздается нежная и грустная музыка. Она уходит. В классе гаснет свет. Через диапроектор на стене (над окном) высвечивается портрет Тютчева. Из класса кто-то читает).

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.