Сердце бьется ровно, мерно,

Что мне долгие года!

Ведь под аркой на Галерной

Наши тени навсегда.

А. Ахматова

Северное побережье Невской губы и Финского залива было заселено в глубокой древности.

Ближайшие окрестности Петербурга таят в себе следы культуры каменного века. Следы эти, кроме неолитической стоянки в Разливе, относятся к  800-2 000 гг. до н. э. Стоянка в Разливе самая древняя и может быть датирована IV в. до н. э. Не менее обитаем был этот край и в более позднее время, о чем говорят сестрорецкие курганы X-XIII вв., котелок с монетами, вырытый в Галерной гавани в 1797 г., и большой клад арабских монет IX-X вв., найденный на территории Васильевского острова в 1809 г.

Вот как описывала эту находку тогдашняя газета: «Крестьянин г-жи Бестужевой в 12 верстах от устья Волхова увидел однажды, что дерево, к которому он привязывал свой чел­нок, вырвано бурей; желая прикрепить челн к корням де­рева,  он  заметил,  что  земля  под  ним  подмыта  и  унесена волнами;   вглядываясь,   он   поражен   был   изумлением,   уви­дев  вдруг  множество   серебряных  монет;   при   осмотре   он увидел, что здесь была закопана бочка денег и дерево поса­жено  над  ней  как  знак  для  отыскания.   Дважды  должен был крестьянин возвращаться на своей ладье для перевозки клада в деревню. Скоро о находке проведала земская полиция и помещица. Крестьянин должен был часть возвратить, и от­дал семь пудов серебра, оставив, вероятно, при себе боль­шее количество, потому что через несколько лет выкупился сам и, выкупив семью, переехал в Тихвин, купил там дом и завел торговлю. Клад этот, к сожалению, перешел в плавильные горшки».

При прокладке в 1878 г. Ладожского канала археолог-любитель А. А. Иностранцев обнаружил в земле большое количе­ство человеческих черепов, лодок, каменных топоров, молотков, посуды и разной домашней утвари. По этим наход­кам он восстановил как облик населявших 4 000 лет на­зад ладожское побережье и невскую низину людей, так и их занятия и быт.

Южное побережье Ладожского озера от истоков Невы, т. е. от Петрокрепости (Шлиссельбурга) до устья реки Свири представляет собой низменную песчаную полосу; лишь местами тянется гряда валунов, иногда вдающихся в озеро. Вот это-то побережье и было местом обитания доисторического человека, о чем свиде­тельствовали вырытые при строительстве канала челове­ческие кости, части орудий, его труда и жизнедеятель­ности, а также следы растений и животных тех отдален­ных от нас времен. Разрытые каналом слоистые пески со­держали прослои торфа и так много следов человеческой жизни в этих местах, что всю толщу песков можно на­звать, как это принято, культурными слоями.

Особенности геологического строения южного по­бережья Ладожского озера показывают, что со времени образования культурных слоев здесь произошли значи­тельные изменения. Нахождение на глубине нескольких метров от поверхности земли погребенного лесного торфа и деревьев с толщиною стволов иногда до 1,5 м говорит о том, что в то время, когда у самого побережья жил доисторический человек, уровень Ладожского озера был много ниже современного. Затем началось медленное повышение уровня воды в озере, и берега стали постепенно затопляться. Деревья подмывались и падали на мелко­водное побережье, заносились песками. Так здесь был погребен и слой лесного торфа, лежащий на месте своего образования. Уровень озера повысился не менее чем на 12 м.

Изучение остатков растений показали что здесь произрастали василистник, лютик, малина, костяника, сабельник, поручайник, вероника, щавель, береза, ольха, дуб, орешник, ива, сосна, ель и др. Из 39 видов только 13 растут на сухих местах.

В культурных слоях найдено множество костей живот­ных. Химический анализ позволяет вскрыть те изменения, которые испытали кости, пролежав так долго под землей.

Главными составными частями костей являются фосфорнокислая известь, углекислая известь, фосфорнокислое железо, окись железа, органическое вещество и вода. Исследовав найденную кость лося каменного века и кость нынешнего лося из окрестностей Петербурга, получим (в процентах):

Фосфорнокислая известь — 21,41 и 55,14

Углекислая известь — 7,22 и 7,48

Фосфорнокислое железо — 33,04 и 0

Окись железа — 10,65 и 0,36

Органическое вещество и вода — 22,32 и 33,42.

Из сопоставления этих костей видно, что фосфор­нокислая известь, которой столь богаты кости современ­ных животных, со временем теряется, заменяясь различ­ными соединениями железа. Со временем исчезает также значительная часть воды и органических веществ.

При раскопках были обнаружены кости 44 видов млекопи­тающих, птиц и рыб: тюленя, косули, северного оленя, лося, плосколобого быка, тура, кабана, беляка, бобра, водяной крысы, бурого медведя, соболя, куницы, хорька, выдры, собаки, волка, лисицы, барсука, белохвоста, глу­харя, полевого тетерева, белой куропатки, серой цапли, гуся, утки, гагары, чайки, ворона, ястреба, сома, судака, налима, сига, окуня, плотвы, ерша. Существование таких животных, как тур и плосколобый бык, показы­вает, что в этих местах были огромные леса. Кабан, бобер, соболь ныне отсюда совершенно вытеснены. В общем, остатки животных каменного века говорят о том, что в те времена побережье Ладожского озера было богато дремучими, преимущественно лиственными лесами, изобиловавшими болотами.

* * *

Летом 1878 г. начались работы на новых обходных каналах на реках Сясь и Свирь. Заинтересованный на­ходками на старом Ладожском канале при работе на нем в XVIII в., археолог А. А. Иностранцев собрал в разрезах вновь строящихся каналов большую коллекцию остатков ске­лета человека, его изделий, окружавших его животных и растений.

Каким был человек, обитавший в те далекие времена на побережье Ладожского озера? Где и какое было у него жилище? Чем он занимался, и из чего складыва­лась его полная опасностей и неожиданностей жизнь?

Ценные находки флоры и фауны дают возможность установить климатические условия местности Ладожского озера. Среди находок оказался челнок из сплошного ствола дуба; в торфяных отложениях найдены целые стволы этих деревьев. Это доказывает, что в каменный век на берегах Ладожского озера распространялись дубо­вые леса, причем дуб каменного века почти не отличался от современного дуба. Такая внешняя обстановка — дре­мучие леса с населявшими их дикими зверями, огромное озеро, суровые климатические условия севера, — должна была отразиться как на образе жизни, так и на физическом и психологическом формировании доисториче­ского человека. Осторожность, наблюдательность — с одной стороны, отвага и смелость — с другой, должны были сочетаться в человеке, как сочетались окружавшие его две стихии — лес и вода.

Географическое положение, климатические условия позволяют сравнивать жизнь доисторического человека Ладожского побережья с жизнью и бытом североамери­канских индейцев, эскимосов и других жителей суровых северных районов. Прежде всего, человек должен был по­заботиться о теплом, защищенном жилище. Тут не могло быть свайных построек, так как не было найдено обработанных кольев и других следов, говорящих о принадлежности их к такому виду строительства жилища; не могло быть пещерных жилищ, так как известковые террасы слишком удалены от берега, а человек, по-видимому, был постоянным жителем побережья; не могло быть и ледя­ных построек, ибо последние строят только там, где почва не оттаивает круглый год и где ощущается недостаток в лесе. Можно предполагать, что человек жил сначала в землянках, которые легко было вырыть и хорошо обо­гревать.

Изучение всевозможных следов обитания человека привело исследователей к заключению о миролюбивом ха­рактере человека Ладожского побережья. Даже многочис­ленные и разнообразные изделия его домашнего обихода и орудия для охоты характеризуют древнего поселенца здешних мест как мирного жителя. Охотничьи принад­лежности указывают, что охота для человека служила лишь подспорьем для поддержания существования. Свои изделия человек мастерил из камня, сланца и кости, в зависимости, по-видимому, от того, какой материал был ему более доступен и легок для обработки. Кремень добывался с трудом, сланец, хотя его и было очень много в ледниковых отложениях на побережье Ладожского озера, при обработке крошился и потому был малоудобен. Вот, очевидно, почему среди найденных изделий больше всего сделанных из кости.

Как пишет Иностранцев, «охота на зверя и рыбу доставляла нашему доисториче­скому человеку главный запас для питания. Способы охоты современных нам дикарей, а равно и найденные нами оружия дают некоторую возможность восстановить и самые способы охоты нашего человека. Вооруженный каменным или роговым топором, копьевидным заостре­нием, плотно насаженным на деревянную рукоятку, навесив на себя точила и другие необходимые инструменты, он отважно отправлялся на таких крупных зверей, как бык, лось, кабан и медведь. Весьма вероятно, что он встречал врага и лицом к лицу, как это делает ныне кре­стьянин наших северных лесов, отправляясь на медведя с рогатиной и топором; но может быть, что при охоте на быка, лося и оленя он прибегал и к уловке, заманивая их к замаскированным ямам, в которых уже и добивал своими не особенно хитрыми инструментами. Во всяком случае охота на быка, медведя и кабана была не из легких, требовала как достаточной ловкости, так и храбрости и отваги. Большой избыток костей лося свидетельствует, что этот зверь наичаще делался добычей нашего человека».

Множество найденных рыбьих костей указывает на то, что человек был прежде всего рыбаком, и орудием для ловли ему служила дубина, которой он и глушил рыбу. Крупную рыбу и тюленя человек добывал при помощи гарпуна.

Недостатка в пище человек не испытывал: дремучие леса снабжали его зверем, озеро — рыбой, растительный мир — ягодами, орехами и кореньями.

Человек каменного века, живший на берегах Ладож­ского озера, умел добывать огонь. Это доказывается на­ходками обожженных глиняных черепков и обугленных кусков дерева. Глиняные изделия приготовлялись из смеси глины и раковин береговых моллюсков. Но так как эти изделия были непрочны и не годились для варки пищи, то человек редко употреблял их для этой цели; кроме того, внутри сосудов не замечено никакой накипи, а это говорит, что человек редко готовил себе горячую пищу.

Добываемые на охоте звери, кроме пищи, давали чело­веку шкуры, служившие ему одеждой. Убив животное, доисторический человек должен был прежде всего обработать его шкуру; при помощи каменных и костяных скребков он очищал ее от мяса, а разнообразные иглы и шила служили ему для сшивания от­дельных кусков в одно целое. Весьма вероятно, что здесь для сшивания употреблялись жилы убитых животных.

Кроме повседневной заботы о своем существовании — добычи пищи, одежды, устройства жилища,— человек, живший на берегах Ладожского озера, носил в себе за­датки духовных, художественных проявлений. На найден­ных в разрезе новоладожских каналов изделиях из камня и кости мы видим попытки изобразить орнаменты, раз­личные художественные украшения и даже животных. Найденные амулеты — обработанные зубы диких животных, медведей и кабанов с отверстиями для постоянного ношения на себе, говорят, что человек каменного века не был лишен суеверия и почитал медведя за высшее существо.