Кроме вельмож, в Петербурге жили, понятно, и обычные люди.

И этих людей необходимо было как-то учесть.

Перепись 1737 г. явилась, вероятно, первой в русской исто­рии переписью, не ставившей перед собой фискальных целей.

Непосредственным поводом к переписи послужил эпизод, внушивший властям большой страх: близ дома цесаревны Елизаветы Петровны был обнаружен зажи­гательный снаряд — обвязанная мочалом смоляная кубышка с порохом. Бомбу обнаружили, а на другой день Сенат издал указ о проведении переписи в целях очищения столицы от всех подозрительных с полицейской точки зрения лиц. За до­нос на «поджигателей» власти обещали вознаграждение, умно­жены были «караулы рогаточные», караульщикам предписы­валось по ночам задерживать лиц из простонародья и всех за­подозренных отправлять в полицию. Указ Сената призывал дворян и богатых дворовладельцев к особой бдительности, им приказывалось караулить свои дворы «денно и ночно», не пу­скать к себе неизвестных людей, обыскивать «ханжей и нищих» в поисках у них «зажигательных орудий».

Любившая раздавать милостыню Елизавета, увидев нищенку, «у коей все лицо в ранах изрыто и смотреть весьма противно», поспешила издать указ, «дабы таким увечным и гнусным отнюдь не допускать здесь в резиденции таскаться». Анна Иоанновна в своих указах жаловалась на то, что в столице «престарелые, дряхлые и весьма больные без всякого призрения по улицам валяются, а иные бродят», что «нищих весьма умножилось и от часу умножается.. и в самых проезжих местах от множества их иногда с трудом проезжать возможно».

Для проведения переписи использовали существовавшее адми­нистративно-полицейское деление города. В 1737 г. Петербург со­стоял из 5 команд, которые делились на 25 сотен, а также 3 большие слободы. Команды Московской стороны и Васильевсжого острова включали в себя по 3 сотни каждая, команда Адмирал­тейского острова — 4, команда С.-Петербургского острова и Выборгсиой стороны — 7, команда, находившаяся между реками Мойкой и Фонтанкой, — 8 сотен. Для проведения переписи в каждый административно-полицейский участок (25 сотен и 3 слободы) были направлены ответственные чиновники и офицеры.

Перепись 1737 г. отличалась высокой степенью точности и была самой полной из всех проведенных до того времени в России переписей. Переписчики были обязаны переписать все население Петербурга, «кто б какова звания и чина ни был». Пе­реписи подлежали люди, живущие во дворах, а также в лавках, в харчевнях, в шалашах, в кабаках, «в вольных домех» и тому подобных местах или «при каких работах». Программой переписи явилась инструкция Сената, согласно которой переписчики должны были собрать ответы на вопросы: а) чей тот двор; б) кто в нем живет; в) от кого достался двор нынешнему хозяину; г) сколько лиц мужского и женского пола живет во дворе; д) ка­ков их возраст; е) когда прибыли в Петербург живущие во дворе люди и особенно наемщики; ж) имеют ли они паспорт; з) реги­стрировались ли в полиции; и) давно ли живут в данном доме; к) какую плату берет с них хозяин; л) каков способ их существо­вания. В ходе переписи соблюдался подворно-посемейный прин­цип, сведения собирались о каждом члене семьи и жителе двора. Переписчики получали сведения непосредственно у населения. Руководящим органом переписи являлся Сенат. Перепись была начата в 6 часов утра 9 июня 1737 г. и должна была быть завер­шена в течение трех дней. Но в действительности перепись и в особенности обработка собранных сведений заняли более дли­тельное время. Последние переписные книги поданы были в Се­нат в июле. Известно, что Сенат получил 29 переписных книг, но сохранилось только 7 из них.

Общее число жителей Петербурга в это время не превышает 70 тысяч человек. В это число входят женщины и дети, пришедшие на заработок крестьяне, нищие, солдаты на постое и даже дворохозяева, отсутствовавшие в момент переписи.

Число дворов составило 5898.