XVIII в. — век французского кафтана, кам­зола, коротких панталон — кюлотов, длинных чулок и башмаков с пряжками, белых париков или пудреных волос. Так со времен Петра I оде­вались дворяне и разночинная интеллигенция. Лишь в последние 10-15 лет века пришли новые моды, покорившие сначала толь­ко молодых и старых щеголей, а затем и всех остальных, кроме некоторых особенно упорных стариков.

Мужские костюмы были не менее красочны и богато отделаны, чем женские.

С середины века и до 1770-х гг. мужской костюм менялся мало, варианты моды касались в основном только деталей костюма. Так, не­сколько уменьшилась высота обшлага на рукаве, немного укоротились полы кафтана, но основная форма кафтана оставалась прежней. То же можно сказать и о кюлотах. Если до 1760-х гг. чулки натягивали, «накатывали» на обшивку кюлотов, то позже обшивка кюлотов у колен проходила поверх чулка и кюлоты закры­вали колени, покрой же существенным образом не менялся.

До 1760-х гг. парадный кафтан, застегну­тый на три-четыре средние пуговицы, обрисовы­вал талию. Чтобы талия казалась тоньше, юбку кафтана расширяли на боках. Для этого в под­кладку вшивали пластинки китового уса, грубую парусину, волосяную ткань или просто толстую бумагу или подшивали волосяной валик. Кроме того, щеголи подкладывали и плечи.

В конце 1770-х гг. или в самом начале 1780-х веера складок на юбке спинки кафтана выходят из моды. Кафтан шьют со скошенными передними и гладкими задними полами, с более высоким стоячим воротником и с узкой спинкой, что сразу резко меняет очертания фигуры. Но­вые кафтаны либо совсем не застегивают, либо застегивают на груди на крючки, хотя на них большей частью нашиты пуговицы и петли. Шпа­га висит слева на боку под кафтаном, если полы сзади не имеют разреза, или пропускается в ле­вый из трех разрезов на спинке. Встречаются и кафтаны с одним разрезом по среднему шву.

К началу 1790-х гг. щеголи носят прямо-полые кафтаны с очень узкой спинкой и высо­кой талией, старики и солидные люди предпочи­тают более удобный покрой.

Прямополые кафтаны остаются без измене­ний и в дальнейшем. До середины 1810-х гг. они составляли придворный парадный костюм. Встречались они и в повседневном быту еще в 1820-х гг., их носили многие «барственные» старики, особенно москвичи, оппозиционно на­строенные против всяких «новшеств», в том числе и модных. По обычаям екатерининского времени одевались и некоторые старики, стояв­шие в свое время близко ко двору.

В начале 1770-х гг. появился новый вид одежды, именуемый «фраком». Сперва его носили только на улице или употребляли для верховой езды. У него характерный для всех по­следующих фраков стояче-отложной воротник, передние полы округлены и отходят назад, из-под стояче-отложного воротника спускаются на плечи пелеринки. В последующие годы пелерин­ки исчезают, и с конца 1770-х или начала 1780-х гг. фрак начинает заменять в дневном костю­ме кафтан. Сперва его отличает от кафтана глав­ным образом стояче-отложной воротник и несколько более широкая спинка, кроме того, его застегивают, в отличие от модных в это время кафтанов, вверху на три пуговицы. Шьют фраки, как и кафтаны, из цветного сукна, а нарядные — из шелков и бар­хата и отделывают их также тесьмой, галуном, вышивкой, как и кафтаны. Затем фрак постепен­но несколько видоизменяется и к началу 1790-х гг. бытуют два вида фраков. Один из них «английский» с короткими фалдами, его носят с панталонами в обтяжку или лоси­нами и невысокими сапогами. Это дневной ко­стюм. Другой, более нарядный фрак, именуемый «французским», с фалдами ниже колен и округ­ленными передними полами, считается вечерним или нарядным костюмом, и носят его с кюлотами, длинными чулками и туфлями.

Мужчины, как пишет журнал «Магазин об­щеполезных знаний», в 1795 г. в основном придерживаются английских мод: носят круглые шляпы, сапоги, короткие жилеты и фраки.

Заимствовав кое-что из костюма револю­ционной Франции, щеголи сильно утрировали эту моду — носили жилеты, едва доходящие до пояса, с тройными отворотами, торчащими до плеч, коротенькие фраки с высоким до ушей во­ротником, маленькие круглые шляпы, сапоги с большими отворотами, петлями и кисточками, и все это кричаще ярких тонов. Этот костюм ка­зался солидным людям совершенно неприлич­ным. Как известно, лучший способ борьбы с без­вкусицей франтов — насмешка. По этому пути пошла Екатерина II. Она велела вырядить петербургских будочников в такой же «щеголь­ской» костюм и дать им в руки весьма модный в это время двойной лорнет. В таком виде город­ская стража приветствовала всех встречавших­ся на улице модников.

С восшествием на престол Павла I (1796) мода, пришедшая в Россию из революционной Франции, ¾ в частности «демократические» длин­ные панталоны санкюлотов, фраки, круглые шляпы, короткая стрижка, ¾ была запрещена.

Все военные должны были появляться только в своих мундирах, а штатские в губернском дво­рянском мундире или в ставших уже старинны­ми кафтанах и кюлотах.

А. Бутенев в своих «Воспоми­наниях» рассказывает: «Полиция везде должна была преследовать фраки и круглые шляпы до такой степени, что даже мальчики... были при­нуждены носить одежду французскую, трехрогие шляпы, башмаки с пряжками вместо курто­чек и прочего... на нас должны были напяли­вать, когда мы покидали курточку, длинный французский кафтан, короткие штаны, башмаки с пряжками и пудрить к тому же нам головы. Иногда, в торжественные дни, надевали на нас даже губернский мундир, при белых жилете и брюках... Тогдашний военный губернатор Арха­ров, обер-полицмейстер Эртель и комендант Шейдеман (с косою, болтавшеюся у него до пят) строжайше наблюдали за точным исполнением этих повелений... Даже и на частных вечерах, концертах и т. п. хозяин дома обязан был преду­преждать полицию, которая посылала кварталь­ного в мундире присутствовать на оных».

Зато на другой день после смерти Павла I, «словно сговорились все жители столицы, утром 12 марта 1801 г. появились в таких костюмах, в таких прическах и с такой упряжью, какие были строжайше запрещены Павлом. Можно было ви­деть прически а ля Титюс, коса исчезла, длин­ные панталоны, круглые шляпы, сапоги с бот­фортами могли безнаказанно показываться на улицах. В столице закипела жизнь и движение в противоположность гробовой тишине, господ­ствовавшей там долго».

Запрещение, наложенное на фраки Павлом I, не было официально отменено, и кое-где фрак продолжали считать одеждой неприличной. В 1802 г. директор Благородного собрания в Москве объясняет чрезвычайно малый съезд в Собрание тем, что туда не разрешают приез­жать во фраке, в то время как в Английский клуб вход во фраке разрешается. Пришлось ге­нерал-губернатору разрешить и в Благородном собрании появляться во фраке.

Вновь воцарившийся фрак стал с этих пор на долгие годы основной мужской одеждой. Дневной фрак носили с панталонами в обтяжку, заправленными в сапоги с отворотами; вечер­ний — с короткими панталонами-кюлотами, длинными чулками и туфлями.

В 1810 г. поэт К. Батюшков наблюдал на Кузнецком мосту в Москве «большое стечение московских франтов в лакированных сапогах, в широких английских фраках, и в очках, и без очков, и растрепанных, и причесанных», а на Тверском бульваре появился некий щеголь в го­лубых панталонах и широком фраке.

Одеваться по моде считалось признаком культуры. Одеваться богато считалось в неко­торых кругах признаком высокого достоинства. В первую очередь это относится к придворному кругу. Не только вельможи, но и люди, не за­нимавшие при дворе высоких должностей, носи­ли в XVIII в. парадные костюмы из различ­ных шелков, бархата, парчи и глазета, отделан­ные золотом, серебром, драгоценными камнями. Парадные костюмы и шляпы фаворитов импе­ратрицы были буквально усеяны бриллиан­тами. Жабо и манжеты делали из тончайшего и очень дорогого кружева, пуговицы на кафтанах и камзолах, пряжки на башмаках с красными каблуками, эфес шпаги сверкали золотом, сереб­ром, алмазами или граненым стальным бисером.

Красочно и нарядно одевались не только при дворе, на балу, на вечере, но и для выхода на улицу, для визита, гулянья и т. д., и не только вельможи и щеголи, но и люди солидные и скромные. Из «описи пожиткам покойного го­сподина профессора Лосенкова» известно, что у знаменитого художника были: кафтан сукна кирпичного цвета, камзол бирюзового сукна с золотыми пуговицами, атласный белый камзол, вышитый золотом, летний камзол с белыми и красными полосами, белые шелковые чулки, парики и т. д.

Чтобы иметь возможность не только летом, но и в прохладные осенние и весенние месяцы появляться в холодных парадных комнатах и особенно на улице в красивом, ловко сидящем кафтане или позже фраке под кафтан или фрак надевали теплые «душегреи». Короткие штаны, а потом и панталоны делали на вате, сапоги и башмаки шили на два, три или четыре чулка.

Парадный кафтан отделывали шитьем по борту (ширина золотого или серебряного шитья не должна была, согласно указам Екатерины II, превышать двух вершков) шелковыми вышивка­ми на передних полах, обшлагах рукавов, на кар­манных клапанах и под ними, сзади на талии. Еще наряднее был обычно камзол атлас­ный или из плотного матового шелка, весь рас­шитый золотом, серебром, драгоценными кам­нями, цветной фольгой, окруженной жемчугом, и т. д. Короткие штаны-кюлоты белые, в цвет кафтана или камзола, или черные шелковые за­стегивали (с 1770-х гг.) у колена серебряной или золотой пряжкой. Белые шелковые чулки, иногда с цветной или золотой стрелкой, и чер­ные туфли с большой пряжкой дополняли ко­стюм.

Прямополые кафтаны имели шитье только по бортам, на воротнике и на обшлагах рукавов.

Много шитья было и на нарядных кафтанах, а потом и на французских фраках, которые но­сили не только вечером, но и днем.

Вот как описывается в журнале «И то и сие» в 1769 г. молодой человек, идущий по улице:

«Платье на нем все играло и тихие зефиры ко­лебали его кисточками, которые висели на каф­тане его подле петель; голова у него была на­пудрена, тонкие его манжеты и ленточки на шпаге заставляли всякую красавицу вздохнуть о нем от чистого сердца. Он выступал замысло­вато и нес над собою зонтик, а по-русски под­солнечник или тенник, кто как изволит».

В описи гардероба графа Н. Шереметева, умершего в 1808 г., значится: кафтаны, кам­золы и штаны из парчи, шитые золотом или се­ребром (парадные костюмы); кафтаны, камзо­лы и штаны без шитья; кафтаны и штаны из вы­шитого бархата; к ним камзолы атласные, пар­човые и глазетовые; кафтаны, штаны и камзолы из расшитого сукна; старые фраки (т. е. фраки 1770—1780-х гг.): суконный кофейного цвета, по бортам вышит золотом, казимировый алый с белыми полосками, по бортам выложен золотой тесьмой и шнурками, подложен белым косматым бархатом и т. д.

Утром, а порою и в течение дня, если позво­ляли обстоятельства, мужчины носили шлафрок или халат.

В XVIII в. шлафроки были часто не менее нарядны, чем кафтаны и позже фраки.

Шлафроки богатых людей, а также модных щеголей шили из цветных шелков, из бархата, отделывали шалевым воротником и обшлагами другого цвета (например, голубой атласный шлафрок с обшлагами из палевого атласа, крас­ные бархатные кюлоты, светло-серые чулки и светлые башмаки видим мы на портрете Бецко­го). Теплые халаты подбивали ватой или мехом и обшивали мехом. На халатах некоторых вель­мож были вышиты орденские звезды.

Сняв шлафрок, люди надевали свои обычные кафтаны или фраки, а с 1800-х годов и сюртуки. В дальнейшем сюртук — обычная дневная одеж­да мужчин как дома, так и на улице.

Мода меняет не только фасоны платья, не только форму и величину шляп, но постоянным изменениям подвержены и всякие «мелочи туа­лета». В XVIII в. мужчины в штатском, а так­же офицеры в форме имели всегда при себе трость или палку. До 1780-х гг. трость была высокая с небольшим круглым набалдашником из серебра, стали, слоновой кости, из золота; в 1780 г. моден набалдашник из слоновой ко­сти в виде яйца или шляпки гриба, иногда в нем помещен свисток, которым «вертопрахи» поль­зовались в театре, что, конечно, было запрещено. В 1780-х гг. носят тонкие трости с загнутой ручкой и двумя кисточками на шнурке, затем, до 1790-х гг., в большой моде палки с золо­той, серебряной, фарфоровой ручкой, украшен­ной камеей, или с вделанными в нее лорнетом или часами, а также толстые бамбуковые трости с черным шелковым шнурком и с двумя желудя­ми, суковатые лакированные дубинки или корот­кие толстые трости, в костяную ручку которых вделана зрительная трубка.

В это же время встречаются и тонкие трости из камыша, а также оплетенные соломкой или свитые из трех прутьев разного цвета.

Приходившие с визитом мужчины входили в гостиную или в кабинет с тростью и шляпой в руке. Этот обычай продержался до последней четверти XVIII в. С этого времени трость оставляли в передней (как и верхнее платье), а головной убор, кроме картуза, вносили с собой. Только старики, опиравшиеся на палку, брали ее с собой в комнаты.

Долго держалась в XVIII в. мода носить в карманах камзола, а позже жилета, двое часов с висящими наружу цепочками. В 1790-х гг. их носили с ремешками и ленточками, к которым прикрепляли множество брелоков. Богатые люди имели часы «с музыкой», игравшие каждый час коротенькую мелодию.

Мелкие и средние купцы, сельские и городские разносчики крестьянского происхождения носили обычную крестьянскую одежду. Мелкие городские торговцы из мещан одевались тоже по-русски, но несколько наряд­нее, чем крестьяне: кафтаны они шили из цвет­ных сукон, длиннее крестьянских и с большим количеством сбор, носили сапоги, а не лапти. Женщины-мещанки чаще ходили в юбках с раз­личными кофтами, пелеринками и душегрейка­ми, чем в сарафанах, носили фигурно повязан­ные платки вместо традиционных головных убо­ров, городскую обувь, платье шили не только из домотканых, но и из покупных материй.

Преимущественно по-русски одевалось в XVIII в. и «среднее» городское купечество. Сравнительно немногие купцы носили тот модер­низированный русский костюм, который начал формироваться после петровской реформы одеж­ды и полностью сложился как специфически купеческий к середине XIX столетия.

И. Георги пишет: «Покрой оного (купеческого платья) есть под­несь старинный, как то кафтан длинный пониже икор, с частыми борами, подпоясанный куша­ком, полукафтанье пониже колен, но оное редко, а большею частию камзол длинный почти до колен и портки или широковатые на восточ­ный образец штаны пестрядинные, кумачовые, редко немецкие суконные или плисовые; сверху которых висит выпущенная рубаха... зимою круглыя шапки теплыя с околышем из бобра, соболя или куницы, а летом круглыя шляпы, но каждая почти провинция или губерния имеет свой особенный образ одеяния; многие не бреют бороды и усов, но сей обычай почти уже выво­дится совсем, волосы подстригают, оставляя на лбу повыше бровей, а на затылке почти по пле­ча висящими; платье по состоянию и возможно­сти бывает различной цены; иные богачи имеют оное из тонкого сукна с серебряными и позоло­ченными пуговицами; но убогие носят оное из делаемого в России; летом сие китайчатое или холстинное. Хорошо одетый россиянин по древ­нему своему обычаю имеет вид красивый и важ­ный. Зимой богачи имеют лисьи и других мехов шубы, распашные и бекеши, а убогие овечьи ту­лупы, покрытые сукном или китайкой, часто же нагольные... но большая часть, а особливо моло­дых купцов и мещан, оставила и приметно остав­ляет древнее праотцев своих одеяние и употреб­ляет немецкого покроя».

Для модернизированной народной одежды характерно сочетание русского платья с деталями модного дворянского костюма. Напри­мер, у долгополых русских кафтанов, застег­нутых по-русски на левую сторону, шили спинку покроем, близким к западноевропейскому: с двумя врезными веерами складок, с характер­ными для модной мужской одежды карманными клапанами и пуговицами под ними, — или спинку кроили по-русски, отрезную, со сборами на талии, а воротник и отвороты, как у мод­ного сюртука. Даже купцы-щеголи, заказывая модный сюртук, «пускали его подлинней», пото­му что по народным понятиям «куцая» одежда смешна, а долгополая придает степенность и до­стоинство. Ко всем этим «не совсем кафтанам» и «не совсем сюртукам» надевали русские руба­хи, русские штаны и высокие сапоги. Одеваться вполне по моде в купечестве считалось неблаго­пристойным.

Несмотря на безусловное преобладание рус­ской одежды, в купеческой среде конца XVIII в. одновременно бытовало платье раз­ного характера. Автор комедии «Подражатель» (1799) указывает в ремарках на необходимость по-разному одеть артистов, исполняющих роли купцов младшего и старшего поколения, купцов столичных и провинциальных. Все платье жени­ха, молодого московского купца, «сшито разным покроем и цветов различных, которое он по вре­менам и по случаям на себя надевает, картуз на голове».

На невесте, провинциальной купеческой де­вушке, согласно ремарке, должны быть: «юбка черная грезетовая. Кофтик розовый люстрино­вый и такого же цвета передник тафтяной. На голове чепчик купеческий кружевной. Волосы напудрены. Серьги алмазные. На шее и на руках крупный жемчуг».

Отец невесты, пожилой купец, одет в «кафтан темного цвета, старинного по­кроя, с широкими полами, обшлага большие. Камзол рытого бархата, с долгими полами. На кафтане и на камзоле пуговицы частые. Штаны третьего цвета. Волосы подрезаны и приглаже­ны. В сапогах».

На матери невесты, купчи­хе: «телогрея парчовая, обложена золотым галу­ном, юбка штофная, обложена по подолу сереб­ряной сеткой [кружевом]. Сборник парчовый, с сеткою — и жемчужным низаньем. Башмаки шитые золотом бархатные без запяток, чулки белые с красными стрелками. На шее жемчуга несколько ниток».

Купеческая аристократия — заводчики, ма­нуфактуристы, купцы-«экспортеры», торговав­шие с иностранцами, и их семьи, приравненные по своему положению в обществе к дворянству, оде­вались в модный дворянский костюм, тогда как богатейшие откупщики из крестьян или купцов продолжали в большинстве случаев носить платье крестьянского покроя, но сшитое из самых дорогих материалов. Так одет на известном портрете работы Левицкого откупщик Никифор Сеземов. На нем кафтан тонкого синего сукна, подбитый темным соболем, собольи воротник и манжеты, широкий турецкий кушак завязан по-крестьянски. Он с бородой, усами, волосы под­стрижены в кружок.

Женщины купеческого и мещанского звания в XVIII — начале XIX в. носили преимуще­ственно традиционную русскую одежду, особен­но если мужья их одевались по-русски, или так называемое немецкое платье. Немецким назы­вали платье, состоящее из юбки и кофты. К нему обычно повязывали голову шелковыми платками, завязывали их бантиком над лбом или «распушивая оные очень высоко, в виде корпуса корабельного или же турецкой чалмы с перевязкой». Степенные женщины надевали к юбкам старинные тело­грейки, душегрейки или свободные кофты из плотных материй, на плечи накидывали шаль.

Щеголихи, следившие за модой, шили кофты фасоном, приближавшимся к модному и из самых модных материй. Носить полупрозрач­ное платье «на античный манер» считалось в купеческой среде совершенно неприличным.

* * *

Мало дошло до нашего времени сведений об одежде рабочих XVIII—начала XIX в. В основном это были монастырские, дворцовые или помещичьи крестьяне, которые работали сезонно, а к весне возвращались в деревню. По­томственных вольнонаемных рабочих было очень мало.

На казенных военных заводах было введено мундирное платье, существовал также регламент, предписывавший владельцам крупных предпри­ятий одевать рабочих одинаково и прилично. Ф. Берхгольц после посещения полотняной фаб­рики Тамсена в 1722 г. записывает в свой дневник, что на фабрике работают почти исключительно русские, в том числе девушки, отданные на прядильню лет на десять и более в наказание, а некоторые и навсегда. «Все они имели белые юбки и белые камзолы, обшитые зелеными лентами», но, видимо, пра­вило соблюдалось не всегда, что вызвало необ­ходимость в 1741 г. вновь повторить указ.

Приведем выписку из регламента для сукон­ных и каразейных предприятий: «Понеже поны­не очень срамно было видеть, что большое число мастеровых и работных людей так ободранно и плохо одеты находятся, что некоторые из них насилу и целую рубаху на плечах имеют, того ра­ди фабрикантам накрепко повелевается той не­красоте народа упредить, и вышеупомянутым людям всех суконных фабрик всем сплошь рав­ную одежду на известное число годов, для раз­личия от других, по усмотрению своему вскоре сделать... а деньги за оную, во что стало, у них из заслуженной платы по мало вычесть». И правило и «вычеты во что стало» перешли в XIX в.

Очевидно, в маленьких заведениях и на поме­щичьих фабриках, где разрешалось использовать труд собственных крепостных, рабочие были оде­ты в свое обычное платье: крестьяне в крестьян­ское, дворовые в дворовое.

Одежда дворовых, а особенно слуг, отлича­лась от крестьянской. Зависело платье дворово­го от его места на той иерархической лестнице, которая существовала среди всей дворни, а глав­ным образом среди прислуги.

Во второй половине XVIII — начале XIX в. иметь 50, 100 и даже 300 дворовых в богатом имении и немногим меньше в городском барском доме считалось необходимым. Мемуаристы этой поры постоянно упоминают о массе бездельных, полупьяных, оборванных людей, наполнявших барские дворы и службы.

Мужчины-дворовые, в отличие от крестьян, брились, короче стригли волосы и носили «дво­ровое платье», которое, хотя и были зачастую сшито из тех же домотканых материй, что и крестьянское, но окрашивали его в иные, не «крестьянские тона», например во все оттенки зеленого, голубой и т. п. цвета, а также шили не «по-мужичьи». Дворовые носили жилеты или камзолы, долгополые сюртуки, шейные платки.

Для глаз современника разница в костюме и облике дворового и крестьянина была настолько велика, что в газетах встречаются такие объяв­ления: «Бежал парень в русском дворовом платье, второй в крестьянском обыкновенном платье» («Московские ведомости», 1809). Или:

«От Волконского с Арбата бежал парень в на­гольном новом тулупе, сапогах и кожаном кар­тузе. С ним старик в старом крестьянском каф­тане» («Московские ведомости», 1809).

Среди дворовых женщин большинства губер­ний было не принято носить сарафаны, они оде­вались в юбки с телогрейками, а голову повязы­вали платками, если по своему положению в до­ме не имели права на чепец. «В деревне на кре­стьянках сарафаны, на дворовых телогреи», — пишет А. Н. Радищев. В литературе XVIII — XIX вв. упоминаются дворовые девушки и женщины, одетые также и в платья из полосато­го затрапеза, чего ни разу не встретилось в описании костюма крестьян.

Через газету «Московские ведомости» в 1809 г. владельцы разыскивают беглую дво­ровую женщину 24 лет, в синем полосатом затра­пезном коротком платье, в худой шубе и русском кафтане, в русских котах, и девку 19 лет в синей крашенинной шубе, с платками на голове.

Учитель сообщает, что от него бежала дворо­вая девка 23 лет в кофточке, в тиковой полоса­той юбке, в байковом темно-зеленом капоте и хорошенькой шубейке на заячьем меху, крытой малиновым гарнитуром.

Платье прислуги «при господах» целиком за­висело от вкуса, богатства и положения в обще­стве самих владельцев. На нем «лежала печать дома», поэтому так много выдумки и денег тра­тили господа на одежду своих лакеев, буфетчи­ков, швейцаров, форейторов, кучеров, егерей, ка­зачков и других прислуживающих.

Существовала «Табель экипажам и ливреям по различию чинов», регламентировавшая коли­чество галуна, которое можно было нашить на ливрею слуги. Согласно табели, «двух первых классов особам дозволяется иметь ливрею, выло­женную по швам, следующим трем классам, до статского советника включительно, — ливрею, выложенную по бортам, коллежскому советни­ку — по борту воротника, обшлагов и кам­зола», остальным до восьмого класса разреша­лось выкладывать только воротник и обшлага ливреи.

В ходу были ливреи двух типов: в виде фран­цузского прямополого кафтана, к нему кюлоты, камзол, рубашка с жабо, белые чулки и баш­маки с пряжками, или напоминающая сюртук, к которому полагались рубашка с высоким во­ротником, кюлоты, гетры до колен, застегнутые на пуговицы, туфли. В самом конце XVIII в., через некоторое время после того как фраки стали общеупотребительны в дворянском обще­стве, в некоторых домах во фраки стали одевать и лакеев. Иногда на плече лакейского фрака был эполет с аксельбантом.

Перчатки прислуге полагалось иметь нитя­ные белые.

Бороду и усы носить строго запрещалось.

Независимо от того, по-французски, по-анг­лийски или по-русски была одета прислуга в доме, кучеров, нянек и кормилиц было принято одевать в богатые русские костюмы. «...А как одеть кучеров иначе, как не в бархатные кафта­ны, голубые, зеленые, малиновые, с бобровыми опушками, с какою то блестящею оторочкою!»— восклицает С. Жихарев в «Дневнике чинов­ника».

Горничные девушки, экономки и другая жен­ская прислуга дворянских семей, появлявшаяся в комнатах при господах, большей частью была одета в платье общеупотребительного модного покроя, но более скромное и закрытое. Они носи­ли белые или цветные фартучки, на головах бе­лые чепчики или наколки. С конца XVIII в., когда косынки стали почти непременной деталью модного костюма, стали их носить и служанки, особенно к «платьям с барского плеча», следо­вательно, декольтированным.

Так же как служанки, к концу XVIII — на­чалу XIX в. одевались и многие горожанки «из низов». На гравюрах этого времени встреча­ем прачек, модисток, цветочниц, продавщиц, оде­тых в платья модного покроя, с талией под грудью и непременной косынкой на плечах. Так же одета кружевница на известном портрете ра­боты В. Тропинина 1823 г.

М. Загоскин пи­шет, что в 1812 г. на Невском проспекте «мелькали от времени до времени беленькие щеголеватые платьица русских швей, образо­вавших свой вкус во французских магазинах, и тафтяные капотцы красавиц среднего со­стояния».