Хорошо известен печальный итог участия наших школьников в международных тестах PISA. Возможно, многие знакомы и с выводами комиссии, созданной в 2003 году при поддержке НФПК. Специалисты выявили ряд дефицитов в учебных умениях российских школьников, среди которых есть те, что имеют прямое отношение к нашему предмету.

Вспомним, какие обычно вопросы мы задаём ученикам, когда они впервые по нашему заданию читают какое-либо произведение: где происходит событие? кто его участники? каким было время, о котором рассказывается (или: в какое время происходит событие)? как разворачивается сюжет? с кем нас знакомит автор? как выглядят герои? Эти и подобные им вопросы помогают выявить так называемую фактуальную информацию. По сути, ученик должен всегда держать эти вопросы в памяти при первом чтении любого текста — это позволит ему сразу видеть в тексте основное. Кроме того, особая тренировка выделения фактуальной информации научит применять просмотровый способ чтения.

И.Гальперин выделяет в художественном тексте ещё подтекстовую и концептуальную информацию. Если образно, то текст представляет собой слоёный пирог, а задача ученика — научиться эти слои отделять друг от друга. С фактуальным слоем понятно. Что касается подтекста, то исследователи трактуют его по-разному, о чём ученикам 6-го класса знать не обязательно. Однако необходимо дать им некие ориентиры. Через набор вопросов это сделать невозможно, так как подтекст предполагает вчитывание в детали (что по сути уже является анализом текста). Значит, в каждом тексте будут "свои” вопросы. Ориентиром в этом случае может быть указание на то, что в любом художественном тексте есть ключевые детали, "особые” слова (художественные средства), определённый порядок слов (стилистические фигуры)… Нужно научиться их "видеть”, устанавливать между ними связь и понимать смысл этой связи. В результате, выявив факты и скрытые смыслы, мы выйдем на концепт — то главное, о чём сказал нам автор.

Примерно таков рецепт шагов, который предлагают нам исследователи. Но как им воспользоваться, чтобы научить ребёнка? Предлагаемый нами ход, безусловно, не является образцом, однако проверен на практике и, по признанию учеников, во многом им помогает.

Итак, на первом уроке в 6-м классе кратко рассказываю об устройстве "слоёного пирога” (15 минут), в результате чего в тетрадях появляется следующая схема о видах информации (ВИ):

Чтобы выявить какой-то один вид информации, надо учитывать остальные.

ФИ — факты, события, место, время, портрет героя, предыстория, эпилог

КИ — 1) общий замысел автора; 2) система взглядов на явления, способ их рассмотрения

ПИ — детали, художественные средства, порядок слов, монтаж предложений, интонация

Далее мы составляем «читательскую карту». Каждый ученик получает маленький по объёму текст, напечатанный с широкими полями. На полях будут делать заметки к подтекстовой информации и записывать возникающие вопросы. Для технического выполнения понадобятся маркеры или цветные карандаши (можно использовать простой карандаш — только придётся продумать систему подчёркиваний). На этом первом занятии мы работаем со стихотворением в прозе И.С. Тургенева «Воробей». Ниже приводится фрагмент "читательской карты”.

1. Простой линией, ориентируясь на вопросы к фактуальной информации, подчёркиваем "ответы” на них. Пересказываем, используя выделенные элементы. Ученики убеждаются в том, что если подчеркнуть (впоследствии мысленно выделить) "факты”, содержание сразу запоминается. Постепенно они понимают, что умение читать ФИ особенно важно при больших текстах, «Война и мир», например.

2. Далее вчитываемся в детали и отмечаем, какие из них связаны (связи разные). Эти связи мы обозначаем стрелками. Связанные группы выделяем одним цветом (или одного типа линией: круг, квадрат. Получается действительно карта.

3. Выделенные таким образом детали, слова "подсказывают” смысл связей, и на полях, напротив выделенных групп, появляются заметки. Например: большой–малый, родители–дети, старый–молодой, страх–отвага, жертва… Эти заметки, в свою очередь, порождают вопросы: почему птенец назван "детищем”? что в жизни человека способно слабому и маленькому дать почувствовать силу? ради чего человек идёт на жертву?.. Вопросы ученики тоже записывают на полях текста.

4. Задавая себе вопросы, ученики рассуждают и выходят на концептуальный уровень текста.

С урока ученики уходят с "читательскими картами”, которые вклеивают в тетрадь, и с представлением о новом механизме чтения. На следующий урок они приходят со своими текстами, в частности со стихотворением в прозе «Голуби» того же И.Тургенева. В отличие от «Воробья», здесь концепт скрыт и сам текст содержит больше деталей и художественных средств. Кроме того, в нём есть пейзаж, картина которого меняется. С этим текстом мы работаем два урока: закрепляем новые навыки и получаем сведения о жанре тургеневского произведения.

Затем несколько уроков мы тренируемся "читать по-новому”. Для этой цели использую новеллы О.Генри, причём выбираю не программные «Дары волхвов», а незнакомые ученикам, в частности «Пока ждёт автомобиль» и «Погребок и роза». Произведения О.Генри насыщены деталями, с которыми интересно работать, и конец новелл всегда неожиданный. Как раз финал "убираю” (не печатаю) и использую известный приём "предположи версии финала”.

Читаю новеллу «Пока ждёт автомобиль» вслух (на партах лежит распечатанный экземпляр) — текст обрывается на словах: "Затем, не колеблясь, он стал предательски красться следом за ней”. Затем слушаю версии финала. Вот что предлагают ученики.

— Она случайно станет свидетельницей какого-нибудь благородного поступка и оценит его. Этим автор намекнёт нам, что всё в их судьбе сложится удачно.

Ученики называют 6–8 версий, но ни разу я не услышала близкую авторской. Класс всегда удивляется тому, что при большом количестве названных версий ни одна не верна. Ученики понимают, что необходимо разобраться в деталях, но технически нужно подойти к тексту иначе, чем на предыдущих уроках: текст объёмнее, деталей больше, несмотря на то, что героев мало. Они сами предлагают разделить линии героев и проследить, как автор "выстраивает” детали.

Начинаем с линии героини. Традиционно мы бы дали задание составить её характеристику, но вряд ли оно прибавит зоркости в "разглядывании” скрытых авторских смыслов. Однако на его основе (элементы характеристики) можно попробовать показать ученикам, как и что нужно уметь "разглядеть” в тексте.

Портрет. При первом чтении все видят простое серое платье, вуаль, скромность позы, красоту. При повторном чтении обращает на себя внимание "безупречность покроя”. Вот, говорят ученики, красивая аристократка скрывается под вуалью и скромным платьем. Тут же сами предлагают следующий ход: найти, используя технику предыдущих уроков, другие детали, развивающие линию "героини-аристократки”. (Текст распечатан один на парту и на три класса в параллели, поэтому подчёркивать не разрешаю, но можно выписать наблюдения в тетрадь. На самом деле преследую и другую цель — учиться видеть.) Несмотря на то что идёт работа с деталями, ученики применяют просмотровый способ чтения, так как должны выделить только линию героини. К удивлению учеников, справляются они с заданием за две-три минуты. Называются следующие детали: "глубокое, неторопливое контральто”, "я — леди”, "тонкий пальчик”, "вуалетка и шляпа моей горничной”, "снисходительный тон”, "безразличный взгляд, подчеркнувший разницу их общественного положения”, "крохотные часики на браслетке тонкой работы и изящная сумочка”. Разочаровываю их тем, что, может быть, только последние три "укажут” на аристократическое происхождение, остальные… Сказать о себе "я — леди” не значит быть таковой. Может быть, поискать ещё? Возвращаемся, вчитываемся.

Скромность наряда, безупречность кроя и "сияющая, спокойная красота” не соответствуют "странной” речи. Она перемежается с грубоватыми словами, с неумением выговорить правильно фамилию собеседника, с обилием каких-то книжных фраз ("не испорченный презренным блеском богатства”, "больна от развлечений”, "позолота бьющего через край богатства”…). Находится один-два ученика, кто обратит внимание на то, что "аристократка” поселила герцога в немецкое княжество, а маркиз стал английским титулом.

Портрет героини оказался ловушкой для читателей. Да, под вуалью героиня что-то скрывает, а именно низкое своё происхождение, речь, однако, её выдаёт. Если она — бедна, значит, он — богат, предполагают ученики и проверяют самостоятельно линию героя. Вчитываясь в информацию о герое, ученики замечают иные авторские подсказки, среди которых — ирония. Скажу сразу, что с О.Генри мои ученики встречаются впервые и мастерские ловушки его им только открываются.

Конечно, летом по заданному списку они прочли «Дары волхвов», и только. Нет у меня таких учеников, кто летом самостоятельно, без принуждения, будет изучать сведения об авторе. Но после этого урока (знаю точно) идут в библиотеку почти все и читают О.Генри.

К концу урока ученикам кажется, что они всё разгадали. Они предлагают новые версии финала, но вновь не угадывают, на этот раз детали. Читаю. Ученики понимают, что опять оказались в ловушке, так как пропустили иные ключевые моменты. С задачей найти их они уходят домой (полный текст ищут самостоятельно, в основном читают из Интернета).

Следующий урок начинается с обсуждения домашнего задания и обобщения некоторых приёмов авторского мастерства О.Генри, что занимает примерно 15 минут. Далее, используя тот же приём с отсутствующим финалом, читаем новеллу «Погребок и роза». Ученики настроены "разгадать” замысел автора быстро — ведь у них есть для этого, как они думают, "инструмент”. Между тем история предыдущего урока с неправильными версиями финала повторяется, вызывая полное замешательство в классе. Но долгой растерянности нет, наоборот, каждый раз наблюдаю небывалый азарт. Работа с этим текстом занимает у нас примерно два урока.

Начинается третья неделя сентября — классы увлеклись чтением О.Генри, а мне это и нужно. Каждый класс организует по пять групп, выбирает на свой вкус новеллу О.Генри и представляет анализ информации в ней, при этом весь класс читает эти пять новелл, чтобы участвовать в обсуждении (список выбранных группами новелл оглашается в конце второй недели, перед выходными). Работа в группах занимает три урока (то есть всю неделю).

Наконец на четвёртой неделе я прошу поставить мне в расписании парные уроки и провожу индивидуальный зачёт. Ученики вновь приходят с маркерами или цветными карандашами и не знают, какой текст им предложат. Но каждый раз (как потом выясняется) классы уверены, что будет О.Генри. Ожидания не оправдываются, так как для контрольного чтения я выбираю рассказ К.Паустовского «Старый повар». За два урока ученики должны прочитать незнакомый текст, начертить на нём "читательскую карту” (текст распечатываю на всех), выполнив при этом заметки на полях. В тетрадях они должны написать по пять вопросов разных моделей в той последовательности, которая бы показала, как ученик размышлял по ходу чтения, и аргументировано ответить на один из них. Лист с текстом вкладывается в тетрадь — всё сдаётся на проверку.

Конечно, проверять подобную работу сложно, но очень интересно. Особенно интересно разглядывать карту, так как иногда ученики видят в тексте то, что ты пропустил сам. На этой же карте я вношу свои линии и стрелки, пишу заметки. Два дня кропотливой работы — и… следующий урок проходит в бурном обсуждении.

Прошёл месяц. Сказать, что я не занималась литературой, нельзя: новые имена открыли, новые жанры, новые художественные авторские приёмы… Просто иначе с текстами поработали. Времени не жалко, так как впереди нас ждут замечательные уроки по «Станционному смотрителю», «Метели» и «Дубровскому» Пушкина, «Детству» Толстого, по литературе ХХ века, которые пройдут уже на новом уровне.