Мир растений тесно связан с миром насекомых. Есть насекомые — друзья деревьев и трав, а есть и их враги. На лугу, в лесу или на боло­те — всюду, где цветут травы, вокруг них летает, прыгает, ползает бесчисленное мно­жество бабочек и пчел, жуков и гусениц, мух и мушек. Одни охотятся за сладким нектаром или вкусной пыльцой цветков, другие в ча­щобе листьев ищут защиты от непогоды, третьи, самые зло­вредные, откладывают на растения яички, и вылупившиеся мелкие личинки жадно пожирают или цветки, или листья, за­частую приводя свой зеленый дом к гибели.

Так уж повелось, что слабое растение, навечно прикреп­ленное к одной точке земли, лишь пассивно обороняется от летающих и ползающих врагов. Насекомые, поедающие расте­ния, столь широко распространены, что известны многим. А вот знаете ли вы растения, поедающие насекомых?

Оказывается, бывают и такие. В мире насчитывается до пятисот видов растений-хищников, для которых мясная пища так же необходима, как и для хищных животных. У них, как и у всех других представителей зеленого царства, есть зеленые листья, при помощи которых растение на свету добывает себе пищу из углекислого газа и воды. Но корни этих растений та­кие маленькие и слабые и растут они чаще всего на такой бедной бесплодной почве, что не могут забрать из нее тех соединений азота и других питательных веществ, которые не­обходимы для жизни. Вот и питаются такие травы «мясом». И что самое удивительное, многие насекомоядные растения так малы, выглядят такими изящными и нежными, что вовсе не кажутся ковар­ными хищниками, обманом завлекаю­щими и затем пожирающими добычу.

В северных и центральных районах нашей страны, где-нибудь на окраине торфяного болота, встречается крохот­ное растеньице. Среди легких шариков пушицы и нитевидных стебельков клюк­вы распластана по моховому покрову розетка округлых листочков, каждый из которых чуть менее копеечной мо­неты. Над розеткой на длинном цвето­носе поднимается несколько мелких белых цветков. Это росянка. На ее ли­сточках в любое время суток проблески­вают мельчайшие прозрачные капель­ки, будто капельки росы. Мелкая муш­ка, комар или муравьишка, замученный бесчисленными дневными хлопотами, завидев эти капельки, спешит напиться, но... попадает в такую беду, из которой, если он мал и слаб, ему живым уже не выпутаться...

Вся верхняя сторона и края каждо­го листочка усажены еле заметными красными волосками — ресничками. Прозрачная капелька на конце каж­дого волоска вовсе не вода, а густая, липкая, тягучая слизь. Пленник мечет­ся и бьется, пытаясь освободиться из ловушки, и при этом неизбежно заде­вает за соседние липкие капли. Все рес­нички потревоженного листа изгибают­ся навстречу добыче и скоро обволаки­вают ее слизью с ног до головы. Край листа медленно загибается и покрыва­ет свою, уже мертвую, жертву, которая здесь же начинает перевариваться так, как переваривается пища в желудке животных. Дело в том, что эта слизь содержит особые вещества, напоминаю­щие желудочный сок, которые и пере­варивают мясную пищу.

Через несколько дней лист постепен­но раскрывается. Ветер сдувает с него жесткие остатки насекомого. На то­неньких ресничках снова выступают прозрачные слезинки. Ловушка готова. Хищник ждет. 

Ну, а если на листок росянки упадет кусочек сухой былинки или еще что-нибудь несъедобное? Что будет тогда? Ничего. Реснички листа только чуть-чуть вздрогнут и снова замрут в ожидании, когда ветер сдует с них ненужный предмет. Оказывается, лист не только «чувствует» груз упавшего на него тела, но даже способен «нюхать». Если добыча ничем не пахнет, то это не добыча, а вот если пахнет мясным, тогда другое дело! Как поразительно велика чувствительность ресничек росянки, можно судить по тому, что достаточно положить на лист кусо­чек мясной пищи массой в 0,000 822 миллиграмма (восемьсот двадцать две миллиардные грамма) для того, чтобы заставить реснички немедленно прийти в движение и согнуться в дугу. Даже гораздо более тяжелый предмет, положенный на кончик языка, как самое чувствительное место нашего тела, не будет нами ощущаться.

У росянок, которые произрастают в Австралии, длинные реснички, окружающие вход к центру листа, торчат во все стороны, как щупальца гидры. Они особенно быстро реагируют на любое, самое слабое прикосновение и как бы хватают добычу в свои объятия, чтобы уже никогда больше ее не выпустить.

Конечно, поскольку и сам лист росянки, и тем более реснич­ки этого листа очень малы, они могут ловить только мелких насекомых. Однако, если на росянку сядет муха, она рискует оставить там свою ногу, а то и две. Бывают случаи, когда муха прижмется к листу росянки брюшком и погибнет, получив смертельную рану.

Изредка на болотах можно встретить еще одного зеленого хищника — жирянку. Это растение своими темно-синими цвет­ками и внешним обликом напоминает всем известную фиалку. Продолговатые ярко-зеленые, глянцевитые, довольно крупные листья жирянки собраны в розетку. Края листьев чуть загну­ты. Лист жирянки — ее ловчий аппарат. Действует он пример­но так же, как и лист росянки. На его поверхности, как була­вочные головки, разбросаны железки двух типов — одни по­длиннее, на ножке, другие совсем короткие. Попадаются жи­рянке, как правило, мелкие ползающие насекомые. Заползает насекомое на край листа в надежде поживиться и попадает в плен — прочно прилипает к длинным железкам. Стараясь освободиться, жертва мечется из стороны в сторону, но этим лишь отягощает свою участь. Лист в ответ на толчки постелен- но загибает край вверх, и через некоторое время пойманное насекомое оказывается внутри узкой щели, со всех сторон ок­руженное слизистыми железками. Покрытое слизью, сдавлен­ное, задыхающееся, оно падает на короткие сидячие железки, которые выделяют кислый сок, похожий на желудочный.

Когда через сутки лист жирянки снова разворачивается, поверхность его совершенно сухая. Остатки пищи легко сдува­ются ветром. А еще через некоторое время лист по-прежнему жирно блестит и ничто больше не напоминает о недавно разы­гравшейся здесь драме.

Если вам посчастливится увидеть в природе росянку или жирянку, ее можно вместе с окружающим мхом осторожно принести домой, посадить в какую-нибудь посуду и выращи­вать долгое время на подоконнике, следя за тем, чтобы мох не пересыхал и чтобы на растение не попадали прямые солнечные лучи. Кормить росянку и жирянку лучше всего комарами или чрезвычайно мелкими кусочками сырого мяса. Более крупные куски, положенные на лист, вызовут «несварение желудка» — лист не справится со слишком большим количеством пищи, пожелтеет и отомрет.

На севере Скандинавии и у нас на Кольском полуострове свежие листья жирянки кладут в парное молоко, которое под влиянием сока железок растения превращается в своеобразный сыр с оригинальным вкусом и запахом.

В народной медицине настойку травы жирянки и росянки употребляют при коклюше и болезнях бронхов как отхарки­вающее средство. Кроме того, росянку применяют и в офици­альной медицине. Если вы увидите в аптеке препарат «дрозерин», знайте — это не что иное, как экстракт росянки, помо­гающий при кашле.

Но, пожалуй, самое интересное хищное растение нашей природы — пузырчатка. Летом над гладкой поверхностью во­доемов со стоячей водой можно заметить стройные стебельки, несущие на верхушке довольно крупные красивые цветки — желтые с оранжевыми крапинками. Стебель с сильно рассе­ченными листьями находится под водой. Растение, совсем не имея корней, свободно плавает в водоеме. Многие из вас, ве­роятно, не раз видели пузырчатку то в прибрежной воде пруда или озера, а то и просто в глубокой луже. Задумывались ли вы, зачем у этой подводной травки так много зеленоватых мелких пузырьков среди нитевидных листьев? Вряд ли вы обращали на них особое внимание. Между тем эти многочисленные пу­зырьки не что иное, как хищные пасти, разинутые на горе зазевавшимся микроскопическим рачкам, дафниям и прочей водной мелочи, мириадами кишащей в прогретой солнцем воде. Они так и называются — ловчие пузырьки.

На суженном конце такого пузырька имеется клапан, на­поминающий дверцу, которая открывается только внутрь.

И, как стража около дверцы, по бокам ее ощетинились длинные, насторожен­ные, упругие, чрезвычайно чувствитель­ные волоски. Стоит только мелкому жи­вому существу хоть слегка коснуться такой щетинки, как клапан мгновенно открывается, и вода с силой устремляет­ся внутрь пузырька, увлекая за собой добычу. Со стороны эта картина напо­минает быстрое заглатывание пищи каким-нибудь животным. Обратного хода нет. Сколько ни вертись внутри запад­ни, сколько ни бейся головой о стенки, наружу дверца открыться не может.

Вскоре пойманная добыча от голода и удушья умирает, разлагается и вса­сывается особыми выростами, сидящи­ми на внутренней стороне стенки пу­зырька. Если животное больше пузырь­ка, например только что вылупивший­ся из икринки рыбий малек, заглаты­вается только его часть: дотронулся до пузырька головой — отдай голову, при­коснулся хвостом к щетинкам — рас­станься с хвостом. Как ни рвется ма­лек, пытаясь освободить хвост, пузырек так крепко сжимает клапан, что вы­рваться на волю нет никакой возмож­ности. Более крупным животным, ко­торые могли бы повредить пузырек, щетинки приближаться не позволяют. Пузырек, только что проглотивший до­бычу, минут пятнадцать или не может «раскрыть рот», но затем сно­ва приступает к ловле пищи. Таким образом, в одном пузырьке может скопиться пять или шесть пленников. Чем больше пузырчатка заглатывает добычи, тем быстрее на каждом растении обра­зуются новые ловчие пузырьки. В водоемах, где пузырчатка разрослась особенно обильно, обычно бывает мало рыбы, так как растение съедает весь рыбий корм.

С наступлением осенних холодов на концах веточек пузыр­чатки образуются округлые зимние почки, состоящие из плот­но прижатых друг к другу листочков. Отделившись от расте­ния, эти почки падают на дно и там перезимовывают. Весной из них развиваются новые молоденькие пузырчатки, которые легче воды и поэтому всплывают вверх.

Разных видов пузырчаток в мире очень много — более двух­сот пятидесяти. Среди них есть и водные, такие же, как у нас в стране, но есть и живущие на суше. Особенно интересны эпифитные пузырчатки, встречающиеся в тропических стра­нах. Одни из них обитают во мху на коре деревьев, другие — в воде, которая скапливается в глубине черешков крупных листьев некоторых растений. У всех этих, самых разных пузыр­чаток есть ловчие пузырьки — коварная западня, подстере­гающая ротозеев.

В мелких озерках стариц на Волге и Амударье вблизи от поверхности прогретой солнцем воды изредка встречается ми­ниатюрное растеньице с крохотными белыми цветками — альдрованда пузырчатая. Ее листочки чутко реагируют на самое слабое прикосновение и моментально захлопываются, лишь только к ним что-нибудь прикоснется. Немало рачков и туфе­лек погибло между двумя половинками этих нежных листочков!

Во влажных тропических лесах, где неподвижный воздух напоен душными запахами болота, среди сплетения густой листвы свисают фестоны причудливых лиан. Цепляясь за ство­лы и ветви деревьев, обвиваясь вокруг них своими телами, они стремятся ввысь, к солнцу, и там расцветают причудливыми цветками.

Среди тропических лиан есть одна, совсем особенная. На­зывается она непентес. Ее длинные тонкие стебли взбираются по стволам и ветвям соседних деревьев на десятки метров в вы­соту.

Это растение замечательно тем, что его очень крупные листья разделены в длину на три части. Часть, ближняя к стеблю,— собственно лист. Она широкая и зеленая. Средняя часть превращена в тоненький канатик, при помощи которого непентес обвивает ветки деревьев. А самая крайняя часть листа и на лист не похожа. Она превратилась в крупный красивый кувшин, напоминающий экзотический яркий цветок. У разных видов непентеса кувшины различного размера, формы и рас­цветки — то красные, то матово-белые или светло-зеленые с пурпуровыми пятнышками. Верхний край кувшина, загнутый внутрь, покрыт розовыми или лиловы­ми бороздками, между которыми течет сладкий душистый нектар.

Благоухаю­щие яркие кувшины, как фонарики, развешанные между деревьями, при­влекают к себе не только многих на­секомых, но даже мелких птиц. Гор­лышко кувшина довольно широкое, и насекомые легко переползают с его края на внутреннюю стенку. Но стенка эта будто натерта воском — такая она глад­кая и скользкая. Удержаться на ней невозможно. Сверху же, как пики, сви­сают жесткие волоски, закрывающие путь на волю. Поскользнувшись, неза­дачливый лакомка летит вниз и тонет в густой жидкости, наполняющей кув­шин до половины. Здесь все попавшие в ловушку насекомые перевариваются, и питательные вещества всасываются растением. Чтобы в кувшин не попада­ла дождевая вода и не разбавляла бы пищеварительный сок, над отверстием кувшина висит зонтик, скроенный все из того же листа. Вот какое сложное приспособление для ловли насекомых создала природа!

Интересно, что некоторые плети не­пентеса стелются по земле и тогда кув­шины на них, скрытые в траве, превра­щаются в настоящие «ловчие» ямы. Их жертвами оказываются в основном пол­зающие насекомые, желающие полако­миться вкусным соком. Птицы и неко­торые зверьки, взбирающиеся на де­ревья, не прочь были бы воспользовать­ся легкой поживой и выбрать из кувши­нов мертвых насекомых, которых там иногда набирается порядочно. Но это им не всегда удается. Зонтик, закры­вающий кувшин от дождя, часто по краям снабжен острыми и длинными колючками, растопыренными так, что они преграждают всем непрошеным гостям доступ внутрь кувшина. Так защищаются от врагов растительные «желудки» непентеса, похожие на пре­красные цветы.