Еще
в дохристианских славянских верованиях верба пользовалась особенным почитанием,
потому что она оживает весной раньше других деревьев. В ней видели
олицетворение великих и таинственных животворящих сил природы и соотносили ее с
именем могучего бога Перуна, освободившего солнце из тяжкого зимнего плена и
открывшего путь весне. Именно потому вербу в народе именовали «перунова лоза».
Особое отношение к вербе сохранилось и в христианские времена. Ветки,
освященные в церкви в Вербное воскресенье, приносили домой, украшали
искусственными цветами и лентами и помещали около икон, надеясь, что верба
защитит от стихийных бедствий, злых чар и болезней.
В Сибири на божнице
сплетали для вербы особый разукрашенный теремок из соломы. Повсеместно, в
первый раз выгоняя весной скот в луга, стегали его освященной вербой. А в
Белоруссии с вербой выходили на первую пахоту. Считалось, что, если воткнуть
перунову лозу по краям поля, она сбережет посевы от града. Верили также, что
ветка вербы, брошенная с особым приговором против ветра, способна усмирить
бурю, а брошенная в огонь – загасить его. Вербным прутом опоясывали подойник,
чтобы «прибывало» молоко.
Вербе приписывали и магические целительные свойства.
В некоторых губерниях было принято в Вербное воскресенье для здоровья съедать
несколько освященных вербных «барашков» (набухших почек), а также бросать их в
корм скоту. В рукописи XVIII века «История о донских казаках» говорится, будто
Разин «выгнал попов и велел венчать людей к браку около вербных деревьев». Эти
сведения подтверждают уцелевшие записки неизвестного очевидца-иноземца,
сообщавшего о Разине: «Вместо обычного свадебного обряда, совершавшегося в России
священником, заставлял он венчающихся, приплясывая, обойти несколько раз вокруг
дерева, после чего считались они обвенчанными на Стенькин лад». |