Здесь, как я полагаю, уместно рассказать о том, что
представляло собой забытое теперь «авторское свидетельство» на
изобретение и чем оно отличалось от принятого почти во всех странах мира
патента. А заодно и о моих злоключениях, связанных с признанием
супермаховика изобретением. Некоторые патентные документы автора: авторское
свидетельство СССР на первый супермаховик (а), патент России (б), патент
США (в) и патент Китая (г) на адаптивный вариатор
Когда автор создает свое изобретение, то он как его
собственник хочет иметь на него права; иначе «пираты», прознавшие про
«секрет изобретения», начнут применять его самостоятельно, показывая
большую «фигу» автору. Так, например, сейчас это часто делают с записями
новых песен и фильмов. Чтобы получить такие права, изобретатель платит
государству пошлину (немалую, между прочим!), и специальная служба
проверяет среди миллионов других патентов «всех времен и народов», нет
ли сходного, «порочащего» новое изобретение. Если нет – патент выдается,
обычно на 20 лет. Изобретатель платит за поддержание этого патента в
силе ежегодную пошлину, а дальше может делать с ним что угодно – может
продать права полностью или частично, а может «положить под сукно», что
тоже часто бывает.
После того как был образован СССР, вместо патентов
изобретателям стали выдавать такие красивые «грамоты», подтверждающие их
авторство: «авторские свидетельства». А собственником изобретения
становилось государство, так сказать в «добровольно-принудительном»
порядке. Зато не надо было платить пошлину, а в случае «внедрения»
изобретения автору даже кое-что выплачивали, особенно если в числе
авторов были ответственные работники министерств или директора
предприятий, которых чаще всего брали в «соавторы» изобретатели.
Патенты, хоть формально и существовали, почти не выдавались – пошлину за
них все равно надо было платить, а реализовать патент в СССР было
практически невозможно. В то же время государство продавало наши
изобретения за рубеж, получая, конечно, в соответствующих странах
патенты. Грабеж, короче, причем среди бела дня…
Но была и своеобразная выгода, которой пользовались
хитрые «жучки-изобретатели» (а мне приходилось часто с ними встречаться,
потому что я долгое время работал в патентной системе страны). За
выданное авторское свидетельство, поданное от имени государственного
предприятия (а иных почти и не было!), автору полагалась премия – до
50 руб. (это примерно месячная стипендия студента). Так вот, эти
«жучки», разобравшись в патентных тонкостях, подавали заявки на
изобретение сотнями. По сути дела, предложения были чаще всего
бесполезные (ну, например, чайник с двумя носиками), но новые – таких в
мире еще никто не заявлял. И выдавали «жучкам» авторские свидетельства,
премии в придачу, а еще и титулы почетные присуждали.
Чтобы снизить поток таких «липовых», никому не нужных
изобретений, государство придумало хитрость – проверять предложения на
полезность, чтобы «туфту» всякую ему не «подсовывали». Заявки на
изобретение отправляли по заводам и НИИ на отзыв, а «жучки», узнав имя
своего эксперта, встречались с ним и договаривались, часто
небезвозмездно для эксперта.
Я же был слишком молод, да и беден, чтобы
«договариваться» с экспертом. И на мою заявку на супермаховик (первую в
мире, между прочим!) пришел разгромный отзыв из Академии бронетанковых
войск. Не буду скрывать и автора отзыва – народ должен знать своих
героев – это был доктор технических наук полковник Ротенберг Роберт
Владимирович. Его уже нет в живых, и умер он, эмигрировав за рубеж
(царство ему небесное!), но вреда своим отзывом принес он и мне, и
государству немало. В отзыве говорилось, что маховики должны
изготовляться литьем или ковкой, а навивать их из лент, проволок,
волокон и тому подобных материалов по меньшей мере несерьезно. Заявка
была подана в мае 1964 года, а уже в январе 1965 года на аналогичное
устройство была подана заявка в США и выдан патент. А потом так и
посыпались патенты на варианты супермаховиков.
А мою «отказную» заявку по действующим на тот момент
законам отправили в существовавшее тогда секретное хранилище – до лучших
времен. Когда же эти лучшие времена наступили и весь мир стал вить
супермаховики из лент, проволок и особенно волокон, не считаясь с
авторитетным мнением нашего бронетанкового полковника, я «возмутился» и
подал на апелляцию. В 80-е годы я уже поднабрался патентного опыта,
работая в Апелляционном совете.
Авторское свидетельство, конечно же, выдали, но срок-то
действия патентных прав – почти через двадцать лет – прошел! Итак,
приоритет на изобретение супермаховика – наш, советский! А чтобы продать
этот патент кому-нибудь из «буржуев» – фигу! Потому что срок действия
патента вышел. Теперь каждый, кому не лень, может производить
супермаховики, описанные в заявке, никому ничего не платя. «Dura lex,
sed lex!» – «Закон суров, но это закон!» – как говорили древние римляне.
Да и справедлив, по большому счету, этот закон. А то какой-нибудь
куркуль-изобретатель так и будет сидеть на своем «открытии», и плати ему
и его наследникам хоть «тыщу» лет! Дудки! Прогресс тормозить нельзя –
получил свое за 20 лет и «отлезь»! Или новое что-нибудь придумай!
Но когда положенное по закону не можешь получить, а тем
более держава свою выгоду упускает – обидно! Однако я не держу зла на
покойного полковника – не верится, что он хотел нанести ущерб своей
стране, за которую воевал!
Молодые люди сейчас могут и не подозревать о нашей
бывшей неуклюжей патентной системе. Но что такая система была – за это я
вам ручаюсь и как изобретатель, и как бывший патентный работник!
| 
