В Европе шла Тридцатилетняя война (1618–1648). Испанская армия заняла французскую провинцию Пикардию. Завоеватели не церемонились с мирными жителями — грабили, жгли деревни.

 Только поселок Наур, близ Амьена, избежал печальной участи. Когда солдаты ворвались в Наур, он был совершенно пуст. Ни людей, ни скота, ни запасов еды…

 Испанцы были поражены. Как же так?! Ведь не далее как полчаса назад, здесь были живые люди: на столах стояли миски с теплой пищей, в печах догорали дрова…

 Солдаты взбежали на высокий холм, господствующий над поселком. Нет, кругом никого — ни в поле, ни на дорогах ни одного беженца.

 Суеверные испанцы поспешили оставить Наур: не иначе как его проклятым жителям помогли сатанинские силы…

* * *

 Тайна этого французского поселка была разгадана много позднее, в конце прошлого века.

 Оказывается, науряне далеко не единожды исчезали внезапно из своих домов — это было всякий раз, как в поселке появлялись чужеземные захватчики.

 В 1886 году в Науре появился новый священнослужитель, аббат Даникур; он увлекался археологией. Прочитав в одной старой книге о том, что в районе Наура в прошлом существовали большие подземелья, он загорелся целью разыскать их следы.

 Опросы стариков ничего не прояснили. «Да, были когда-то здесь каменоломни, но они уже давно заброшены; входы в них засыпаны, а где они были, никто не помнит».

 Но аббат был человек настойчивый. Он решил искать подземелья, привлек на помощь молодежь из поселка.

 Почти двадцать лет продолжались поиски-раскопки. И настойчивость Даникура была вознаграждена: археологи-любители откопали большое подземное поселение — долговременное убежище жителей Наура на время вражеских нашествий.

 Подземный поселок находился под холмом. Здесь, на глубине тридцати метров, разместились улицы, галереи и площади общей протяженностью до двух километров. Главная площадь достигала в окружности шестидесяти метров, а высота ее — более двадцати пяти метров. Дома и помещения для скота, вырубленные в известняке, надежно укрывали всех, кто жил в Науре. Пищу готовили в шести коллективных кухнях.

 Выходы из подземного городка были надежно защищены зарослями кустарника, который в изобилии рос в окрестностях. Знали их, конечно, только местные жители.

 Но если бы даже о них узнали враги, вряд ли они смогли бы что-либо сделать подземным обитателям: подземелье было для непосвященных сложным лабиринтом, в котором нелегко разобраться.

 Насколько капитальным было подземное поселение, судите хотя бы по тому, что в нем имелись судилища, тюрьма и церковь. В тюрьме, правда, мог поместиться сидя только один в чем-то провинившийся человек.

 Воду для себя и животных науряне брали ночью из протекавшей у подножия холма речки, скрывающейся в зарослях.

 Даникур установил, что этот подземный городок был надежным убежищем французов более восьми столетий — от нашествия в 850 году норманнов до начала XVIII века, когда в Науре в который уже раз побывали завоеватели, на сей раз англичане.

 В начале XIX века здесь произошли один за другим несколько трагических случаев — падающие со сводов камни убивали людей. Стало ясно, что древнее убежище уже ненадежно. Входы в него были засыпаны.

 Если наурское подземелье в истории Франции не оставило сколько-нибудь заметного следа, то этого никак нельзя сказать о знаменитых парижских катакомбах. С ними связаны многие события времен революций, народных волнений, борьбы с оккупантами.

 Уже в средние века многочисленные подземные переходы помогали парижанам при осадах города. В дни Великой французской революции под мостовыми Парижа скрывался от полиции пламенный трибун восставшего народа Марат. В катакомбах находили убежище участники баррикадных боев 1848 и 1871 годов.

 Славную страницу вписали парижские катакомбы в борьбу с фашистскими оккупантами в годы второй мировой войны. В 1944 году, когда над Гитлером уже был занесен меч возмездия, немецкое командование в Париже решило создать в катакомбах надежные убежища от бомбежек. Но получилось так, что эти убежища заняли французские подпольщики, готовившие в городе восстание.

 Перед самым восстанием ежедневно в его руководящий центр, расположенный в обширном подземном бункере, звонил из немецкого штаба офицер и справлялся у инженера-француза, ответственного за готовность убежища, все ли у него в порядке. Инженер невозмутимо отвечал, что господин майор может спокойно спать. Подземный бункер в надежных руках!

 Немецкий офицер не отличался служебным рвением и не спускался в мрачные катакомбы. А через несколько дней он был уже в плену у восставших…

 Подземный лабиринт под французской столицей имеет протяженность около трехсот километров. Дело в том, что в прошлые века отсюда брали гипс и известняк для строительства города. Десятая часть современного Парижа построена на подземных пустотах. «Наш город стоит на ломтике швейцарского сыра», — шутят парижане. Фундаментом многих исторических зданий, а также небоскребов служат галереи заброшенных катакомб.

 …Когда люди, спускавшиеся в парижское подземелье, возвращаются назад, при выходе им ведут счет — все ли поднялись наверх. Предусмотрительность совсем не лишняя, ведь катакомбы Парижа закрываются на целую неделю.

* * *

 Есть и в нашей стране город с катакомбами, которые смело могут поспорить с подземным Парижем. Это Одесса.

 Первое, что здесь поражает, — обилие подземелий. Только по разведанным данным, протяженность подземных «улиц» под Одессой превышает полторы тысячи километров. А катакомбы тянутся еще далеко за город. В пригородах Одессы их, как утверждают знающие люди, не меньше четырех тысяч километров!

 Такого, несомненно, нет больше нигде.

 Своим существованием одесские катакомбы обязаны тому же, что и в Париже. Со дня своего основания в 1794 году Одесса строилась из камня, который брали тут же, под землей. Да и как можно было отказаться от такого строительного материала, как ракушечник, который легко резался обычной пилой на кирпичи! О запасах этого камня можно было не беспокоиться: везде он был под руками.

 Так и началось: на земле быстро рос новый каменный город, а под землей все расширял свои владения его спутник. Дома строились небольшие, и каменоломни на глубине тридцати — сорока метров никого не беспокоили.

 Только через полвека подземные пустоты под городом впервые напомнили о своем существовании — появились первые провалы. А подземная Одесса с годами все увеличивалась. О том, как она выглядит сейчас, никто сказать не может. Полного и точного плана подземных выработок нет. Уже много лет в городе работают энтузиасты комсомольского отряда «Поиск», которые стремятся снять с карты подземной Одессы все ее «темные пятна»…

 В Крыму, между Севастополем и Бахчисараем, лежит редкостная область пещерных городов. Городов в прошлом. Сейчас это уже развалины — руины некогда населенных замков, монастырей и настоящих городов, вырубленных в отвесных скалах ущелий.

 Много веков здесь шумела многоязычная жизнь. Приходили новые и новые завоеватели. В одних укрепленных каменных «гнездах» продолжали жить люди, другие были уже разрушены, мертвы. Хазары, монголы, турки — все побывали здесь и все несли пещерным городам разорение.

 А о масштабах этих поселений можно судить по такому факту: в скальном городе Эски-Кермен находилось более трехсот пятидесяти искусственных пещер. Это были погреба и склады, хлевы и усыпальницы, казематы и храмы.

 Лучше других сохранился Чуфут-Кале, близ Бахчисарая. Сюда нетрудно добраться. Этот город способен поразить воображение. Здесь можно часами бродить по улицам среди стен и зарослей шиповника, по дорожным колеям, глубоко врезавшимся в известняк. Сколько прошумело веков, чтобы оставить в камне такие следы!

 Знакомясь с пещерными городами Крыма, невольно задаешься мыслью: сколько же человеческого труда, тяжкого, часто подневольного, было вложено в эти преображенные скалы! «Недостает удивления, — писал П. Сумароков, один из первых российских исследователей этих поселений, — когда усматриваешь, что все эти принадлежности снаружи и внутри иссечены смелой рукой из одного цельного куска горы. Воображение исчисляет тяжкие подвиги, необыкновенное житье, ненадежность на спокойствие в бедственной участи их соболезнует».

 …А что вы знаете о подземельях Подмосковья?

 И здесь это бывшие каменоломни. Сохранились исторические записи: когда Дмитрий Донской строил Московский Кремль из белого камня, его добывали вблизи селений Старо-Съяново и Новинское. С тех пор здесь осталось подземелье. Один из входов в него еще не так давно — двадцать — тридцать лет назад — можно было видеть у подножия горы между двумя названными селениями.

 В том же районе (около города Домодедово), близ сел Никитское и Редкино, так же когда-то были каменоломни, поставлявшие в Москву «белый камень» — известняк.

 Думается мне, что многие подмосковные пещеры, созданные когда-то руками добытчиков камня, затерялись и незаслуженно забыты краеведами да и спелеологами.

* * *

 А сейчас хочется вспомнить давнюю, изрядно сдобренную тайной историю подземелья французского замка Монсегюр. Начало ее не уступает заурядному детективу.

 Замок Монсегюр был воздвигнут в XII веке на вершине горы того же названия в долине реки Арьеж, на юге Франции. Глядя на его сохранившиеся стены, невольно думаешь о том, каких усилий стоило возведение этой цитадели на неприступной вершине.

 Уже давно никто не тревожил покой развалин. И вдруг появились археологи. Они расшифровали изображенный на одной из стен замка чертеж, который оказался планом подземелья под замком.

 Надо ли говорить о том, с какими чувствами спускались в это подземелье спелеологи и археологи? Наверное, их ждет здесь что-то неожиданное. И они не ошиблись. Уже в конце подземного хода факелы осветили лежащие у стены два скелета. У одного в позвоночнике застрял наконечник стрелы, у другого ребра были перебиты копьем. Тайна!

 Больше года ученые исследовали, изучали замок Монсегюр, стремясь найти разгадку своей страшной находки. И пришли к удивительному выводу: Монсегюр был… средневековой обсерваторией.

 Руководитель ученых, обследовавших замок, Ф. Ниэль писал: «Однажды я пришел в замок до восхода солнца. Пересек внутренний двор, поднялся на верхнюю площадку центральной башни и сел на отесанный камень у амбразуры юго-западной стены. И вдруг напротив, в проломе амбразуры северо-восточной стены, показался край восходящего солнца… Я пришел сюда через несколько дней в то же время — солнце в амбразуре уже не показывалось. И тут я вспомнил, что первый раз я был здесь в день летнего солнцестояния! Неужели строители башни специально так сориентировали проемы амбразур, что момент восхода был виден только в дни солнцестояния?..

 Изо дня в день я поднимался в эту башню и садился напротив амбразуры, но солнце я увидел в ней только через год, в день летнего солнцестояния…»

 Кто же населял некогда неприступный замок? Обратившись к древним хроникам, ученые установили: хозяевами Монсегюра были альбигойцы.

 Здесь мы должны сделать небольшое отступление. В XII веке провансальский городок Альби стал центром религиозной «ереси» — так именовали в прошлом всякое отступление от установлений господствующей религии. Альбигойцы выступили против католической церкви, ее засилья, душившего научную мысль.

 Катары (по-гречески — «чистые»), как называли себя члены этой «ереси», отвергали самые основы религии. Мир, говорили они, существует вечно, он не имеет ни начала, ни конца. Земля не сотворена богом. Евангельский рассказ о Христе является выдумкой католических попов… Они учили грамоте детей бедняков, несли в народ идеи свободомыслия. Многие из альбигойцев были образованными людьми — философами, астрономами, врачами, математиками.

 Папа римский призвал к поголовному уничтожению опаснейших «еретиков». Крестоносцы и религиозные фанатики огнем и мечом старались уничтожить катаров. Но альбигойцам уже поверили массы. Шесть десятилетий шла народная война с Ватиканом и королем Франции. Жители разграбленных крестоносцами городов и деревень уходили в горы и продолжали борьбу.

 Но силы слишком неравны. К 1243 году в руках альбигойцев остается последняя цитадель — замок Монсегюр. Среди защитников около ста опытных воинов, остальные даже не умеют владеть оружием, женщины и дети.

 Целый год держались еще катары, отбиваясь от десяти тысяч крестоносцев. А после падения замка все, кто остался в живых, были заживо сожжены на кострах. Монсегюр, как «гнездо еретиков», был полностью разрушен.

 Вот с этими последними днями альбигойцев и связана тайна замка.

 Столь же алчные до наживы, сколь и жестокие, крестоносцы не обнаружили в крепости никаких сокровищ, а ведь здесь были все оставшиеся в живых руководители катаров. Где же их золото, другие ценности?

 И они подвергают жестокой пытке человека, руководившего обороной Монсегюра. В секретных протоколах «святейшей» инквизиции сохранились его показания: «Да, я помог бежать через потайной ход четверым катарам. Они унесли с собой сверток, в котором находились все наши сокровища».

 Если поверить этим записям, можно заключить: двое убитых в подземелье были из группы катаров, бежавших из замка. Но кем они были убиты? Если своими товарищами, то почему?

 И наконец, что они уносили с собой? Археолог Ниэль высказал такое мнение: «Думаю, что сокровище, спасенное последними „чистыми", не может быть ни золотом, ни драгоценными камнями, то есть сокровищем в обычном смысле слова. Из хроники известно, что все ценности осажденных еще до прихода крестоносцев были перенесены в замок Юссон, близ испанской границы. Несомненно, это было духовное сокровище катаров. Священные свитки? Книги знаний? Религиозные реликвии? Неизвестно. Известно только, что сверток был спрятан в одном из гротов пика Монсегюр».

 Позднее пытались обследовать эти гроты. Увы, их здесь очень много — не менее тысячи…