Английский дипломат конца XVI в. Джайлс Флетчер
находился год в качестве посла при дворе царя Феодора Ивановича — сына
Ивана Грозного (правда, фактическим правителем в то время уже был Борис
Годунов). Свои впечатления о Москве того времени Флетчер описал в книге
«О государстве Русском», вышедшей в 1591 г. в Лондоне. Давайте же
послушаем его.
«Москва… кажется, получила свое название от реки,
протекающей через город по одной стороне… Вид этого города имеет
очертание кругловатое, с тремя большими стенами, окружающими одна
другую, между коими проведены улицы. Самая внутренняя стена и
заключающиеся в ней строения (лежащие здесь столь же безопасно, как
сердце в теле), будучи омываемы Москвой-рекой, которая протекает близ
самой стены, называются в своей целости царским замком».
Флетчер верно передает общий план города, не забывая
упомянуть о стенах, ограждавших посады: Китай-городе и Белом городе.
(Следующую линию оборонительных сооружений, стену Земляного города,
выстроенную в 1591–1592 гг., он, естественно, видеть не мог.) А вот в
отношении Кремля допускает ошибку, впрочем, вполне естественную для
иностранца. Если замки европейских владык представляли собой комплексы
компактно стоящих зданий, то Кремль был городом в городе, со своими
площадями и улицами.
Территория Кремля делилась на две части: Верх и Подол
(подножие Боровицкого холма), на которых стихийно возникла его
планировка. На крутом обрыве Верха, обращенном к Москве-реке,
располагался небольшой район, носивший имя «Заруб», или «Взруб»: из-за
крутизны местности здания на нем стояли частично на вбитых в землю
сваях, а частично — на рубленном из бревен основании, подсыпанном сверху
землей, укреплявшем склон и увеличивавшем пригодную для строительства
площадь (собственно «заруб»).
Основной кремлевской «магистралью» была Большая
улица, шедшая от Боровицких ворот к Фроловским. От Никольских ворот шла
улица Никольская. Она встречалась с Большой на Соборной площади — одной
из древнейших площадей Москвы (сформировалась в начале XIV в.). По
Подолу пролегала Проезжая улица, тянувшаяся вдоль стены. Вдоль этих
основных градообразующих линий теснились многочисленные строения, между
которыми пролегал запуганный лабиринт площадей, улочек и переулков
«Целый город, заключавшийся в ограде Кремля, походил на муравейник домов
и церквей, по которому дитя проложило в разные стороны, как попало,
несколько дорожек На этих-то дорожках крыша одного дома почти сходилась с
крышею другого, так что смельчак мог бы… сделать по ним изрядное
путешествие. От этой тесноты пламя так часто пожирало целую Москву», —
характеризовал эту застройку И. И. Лажечников в уже цитировавшемся
романе «Басурман», одна из сюжетных линий которого — описание прибытия в
Москву итальянского архитектора Аристотеля Фиораванти.
Кроме великокняжеского двора (царских хором) в Кремле
размещались палаты ближайших родственников государей, городские
резиденции наиболее знатных бояр (в которых те жили, приезжая в столицу
из своих родовых поместий — вотчин), резиденция митрополита,
общественные здания — соборы и церкви, а впоследствии и здания приказов —
административных зданий. Система приказов — органов государственного
управления в Русском государстве — сформировалась к началу XVI в. и
просуществовала до начала XVIII в. Своего расцвета она достигла к
XVII в., когда действовало от 40 до 80 приказов: Разрядный, ведавший
военными делами страны, Приказ Большого прихода, занимавшийся
таможенными сборами, Приказ Новой четверти, взимавший прибыль с кабаков
(эта отрасль коммерции в те времена была монополией государства),
Разбойный приказ, занимавшийся борьбой с преступностью, Пушкарский
приказ, ведавший производством и применением артиллерийских орудий,
Рейтарский приказ, формировавший полки из иностранных наемных солдат,
Посольский и многие, многие другие. «По всей закраине Кремлевского
холма, начиная от дворца, почти до самой Константино-Еленовской башни,
тянулось сплошное строение, в котором помещались все приказы», —
рассказывал о тех временах М. Н. Загоскин («Москва и москвичи»).
Приказов было так много, что для них в Кремле не хватало места, и для
некоторых из них, например Земского, были выстроены помещения за его
пределами.
Разумеется, сегодня было бы наивным искать на
территории Кремля эти древние административные здания. А ведь они были
очень обширны и занимали значительную площадь! Не стоит огорчаться:
здания приказов были выстроены с учетом лишь утилитарных функций,
никакого эстетического удовольствия мы бы от их созерцания не получили.
Не испытывали к ним пиетета и современники: уже в период петровских
реформ, когда стремительно исчезала сама система приказов, заменявшихся
более прогрессивными административными образованиями — коллегиями,
ветхие, грязные помещения приказов начали перестраивать или вовсе
сносить.
Говоря «двор Свибловых», «двор Собакиных», «двор
Милославских», «царский двор», не следует представлять их себе
маленькими, подобными дворам современных городских построек. Понятие
«двор» обозначало не «площадку перед домом», как в наши дни, а обширный
комплекс построек — кроме жилых хором, двор включал в себя
многочисленные подсобные помещения, конюшни, птичники, кладовые для
«рухляди» (имущества), амбары, в которых хранились запасы
продовольствия, жилые помещения для прислуги, бани и мыльни (помещения
для омовения, в которых не предусматривалась парная). Практически на
каждом «дворе» кроме жилых и хозяйственных помещений были и домовые
церкви. Кроме того, каждый из этих кремлевских «дворов» был обнесен
собственной защитной стеной и представлял собой скорее маленькую
крепость. Во время боярских усобиц обитателям таких «дворов» доводилось
порой выдерживать продолжительные осады. Такие обособленные «дворы»
сохранялись в Кремле до второй половины XV в.
Все это постоянно обновлялось, достраивалось и
перестраивалось в соответствии с житейскими потребностями. До
нововведений Ивана III кремлевская застройка была, как вы помните,
преимущественно деревянной и поэтому сильно страдала от огня. Так что до
наших дней сохранились лишь сравнительно немногие здания, выполненные
из камня.
Сейчас мы с вами познакомимся с ними. Но, мысленно
проходя по кремлевским улицам, отметим, что их планировка кардинально
отличается от древнего, исторически сложившегося плана застройки Кремля.
Многие древние здания были заменены застройкой XVIII–XIX вв.
М. Н. Загоскин в «Москве и москвичах» приводит такой факт: дворец царя
Бориса Годунова и подворье Троицкого монастыря «были проданы на сломку с
аукциона». А в 1930-е гг. значительная часть архитектурных памятников
Кремля била уничтожена, и если бы некий пришелец из прошлого смог
увидеть его теперь, Кремль показался бы ему пустым. Конечно, немало и
сохранилось, но следует учесть, что многие из оставленных и
приспособленных под новые функции древних зданий — те самые
«новостройки» двухсотлетней давности, а никак не памятники допетровской
Москвы.
Но не будем унывать. Кремль и сегодня способен
подарить нам с вами чудесную возможность — прикоснуться руками к
прошлому своей столицы.
|
