В 1525 г. итальянец Паоло Иовий задался целью собрать побольше сведении о таинственной и далекой стране — России. В те времена европейцы очень мало знали о жизни в нашей стране, и большинство тех сведений, которые сообщали своим соотечественникам вернувшиеся из поездки в «Московию» купцы и наемные солдаты, были, возможно, интересными, но настолько фантастичными, что трезвому уму исследователя сразу становилось ясно: это выдумки, призванные развлечь слушателей. И тут Паоло улыбнулась удача: в Рим ко двору Папы Климента VII прибыло русское посольство! Много часов провел Иовий, разговаривая с молодым дворянином Дмитрием Герасимовым, и на основании этих бесед написал свою книгу. «Это — самый славный из городов Московии как по своему положению, которое считается срединным в стране, так и вследствие замечательно удобного расположения рек, обилия жилищ и громкой известности своей весьма укрепленной крепости, — делал выводы из рассказа Герасимова Паоло Иовий. — Городские здания тянутся длинной полосой по берегу реки Москвы на пространстве пяти миль. Дома в общем деревянные… По вместимости они просторны, но не огромны по своей постройке и не чересчур низки. Каждый из них обыкновенно делится на три комнаты… Почти все дома имеют при себе отдельные сады как для пользования овощами, так и для удовольствия, отчего редкий город представляется столь огромным… В каждом квартале есть отдельная церковь, а на видном месте находится храм в честь Богородицы Девы, славный своим строением и величиною; его воздвиг шестьдесят лет тому назад Аристотель Болонский, удивительный художник и знаменитый мастер. У самой главной части города впадает в реку Москву речка Неглинная, которая приводит в движение зерновые мельницы. При впадении эта речка образует полуостров, на краю которого воздвигнута., удивительно красивая крепость с башнями и бойницами… Почти три части города омываются двумя реками, остальная же часть окружена широким рвом, обильно наполненным водою, проведенною из тех же самых рек».

Таково описание Москвы в тот период, когда все русские княжества объединились под властью великих князей Московских. Русь еще не знала такого расцвета. После взятия турками Константинополя в 1453 г. Москва стала признанным центром Православия — именно в тот период московские государи провозгласили ее наследницей Древнего Рима и Византии, «Третьим Римом». Именно тогда на их гербе появился византийский двуглавый орел — символ преемственности православных традиций. В 1480 г. было сброшено ордынское иго. Крепли международные связи. Московское государство того периода наконец встало наравне с наиболее значительными державами.

Еще в конце XV в. стало ясно, что белокаменные стены, построенные Дмитрием Донским, пережившие столько штурмов и пожаров, безнадежно обветшали. И вот великий князь Московский и всея Руси Иван III принял решение обновить кремлевские укрепления, а заодно и важнейшие строения внутри Кремля. «Собор Успенский, церковь Благовещения, Грановитая Палата, Теремный дворец, Кремль с своими стрельницами, множество каменных церквей и домов, рассыпанных по городу, — все это, только что вышедшее из-под рук искусных зодчих, носило на себе печать свежести и новизны, как бы возникло в один день волею всемогущею. Действительно, все это было сотворено в короткое время гением Иоанна III. Кто оставил бы Москву за тридцать лет назад бедною, ничтожною, похожею на большое село, огороженное детинцем, не узнал бы ее, увидав теперь», — писал о результатах этой реконструкции И. И. Лажечников в романе «Басурман».

С этой целью на Русь были приглашены известные архитекторы своего времени. Приехал в загадочную Московию Алоизо ди Каркано, получивший на Руси прозвище «Алевиз Фрязин». В 1485 г. к нему присоединились знаменитый зодчий и скульптор Пьетро-Антонио Соларио и Марко Руффо (тоже получивший прозвище «Фрязин»), годом раньше нашедший случай показать свое знание секретов архитектуры при возведении новой палаты для казны великого князя. Одинаковые прозвища, полученные двумя разными людьми, не должны удивлять — следует помнить, что в те времена на Руси не существовало фамилий в современном понимании. Родовые имена носили лишь представители знати, но и знатные, и простые люди обычно получали прозвища, отражавшие их личные качества. Слово «фрязин» означало «итальянец».

Явился по княжескому приглашению на Русь и архитектор, которого стали здесь называть Алевизом Новым, построивший в Кремле Архангельский собор и несколько храмов. (Иногда Алевиз Новый также упоминается в исторических документах как Фрязин, что порой порождает путаницу. Видимо, она возникала уже в те далекие времена, и зодчий получил собственное прозвище, пусть и не такое звучное.)

Под руководством этих мастеров на месте старых белокаменных стен уже к 1495 г. вознеслась грозная цитадель, построенная в итальянском вкусе. Нам сегодня трудно представить себе это — настолько символичным стал облик Кремля не только для Москвы, но и для всей России. Для каждого, кто видит знакомые очертания кремлевских башен и стен, в этой картине есть нечто исконно русское. Однако не следует забывать, что, во-первых, первоначальный облик Кремля изменен позднейшими перестройками, а во-вторых, даже на родине мастеров — в Италии — сохранилось в первозданном виде не так уж много крепостей того времени, так что найти образец для сравнения достаточно затруднительно. И все же Кремль, производящий впечатление выстроенной с декоративными целями нарядной и изящной игрушки, — грозная, практически неприступная крепость, выполненная по всем правилам фортификационного искусства. Красивые конусообразные навершия башен, которые во многом «повинны» в том праздничном впечатлении, которое производит цитадель, были надстроены лишь в конце XVII в. Именно эти навершия придали облику Кремля тот неповторимый национальный оттенок, который как бы сгладил западноевропейский стиль его башен и стен. Зеленая поливная черепица крыш красиво контрастирует с красным кирпичом, из которого выстроен Кремль, и белокаменными деталями отделки башен и окантовки зубцов стен.

На четырех самых значительных башнях Кремля — Спасской, Троицкой, Никольской и Боровицкой — после надстройки над ними наверший были установлены двуглавые орлы из позолоченной меди, а на остальных — позолоченные флюгера в виде флажков. (В 1935 г. орлы были заменены звездами из нержавеющей стали, покрытой листами позолоченной меди, с расположенной в центре эмблемой серпа и молота, в 1937 г. смененные привычными нам звездами из рубинового стекла. Тогда же была установлена пятая звезда над Водовзводной башней.)

Но не будем забегать вперед Давайте представим себе только что построенный Кремль Ивана III — тот Кремль, который стоит и поныне и которому суждено возносить свои башни над Москвой, пока существует наша земля.

Площадь окруженной стеной территории составляет 28 гектаров, а общая длина стен — 2235 м. А стены эти таковы, что о них стоит поговорить особо.

В зависимости от рельефа местности, по которой проходят кремлевские стены, их высота колеблется от 5 до 19 м, а толщина достигает 3,5–6,5 м. Зубцы кремлевских стен — архитекторы называют их «мерлоны» — знакомы даже маленьким детям. Нам, смотрящим на вершины стен с земли, эти мерлоны кажутся очень симпатичными и совершенно бесполезными, устроенными лишь с декоративными целями. Но это вовсе не так. Перед нами — важный элемент оборонительной системы кремлевской цитадели. Мерлоны имеют высоту от 2 до 2,5 м при толщине 65–70 см. Изящные прорези в мерлонах предназначены для стрельбы. Во время ведения обстрела стрельцам предписывалось закрывать пространства между мерлонами специальными деревянными щитами — «заборолами», а самим, укрывшись за надежными массивами зубцов, вести огонь через щелевидные прорези бойниц. При этом сами стрелки находились на так называемой «боевой площадке» — выступе, проходящем с внутренней стороны стен. В целях безопасности его противоположную стенам сторону ограждает низкий парапет, сложенный из кирпича. Белокаменная окантовка зубцов, которая тоже подчас воспринимается как декоративный элемент, на самом деле не что иное, как видимая часть сложной водоотводной системы, предназначенной для того, чтобы удалять со стен атмосферные осадки. Эта влага не пропадала даром: она собиралась в специальные колодцы, пополняя запасы воды на случай осады. Сейчас на кремлевских стенах 1045 мерлонов.

Но чудеса фортификационной архитектуры на этом не заканчиваются. С внутренней стороны стен, ниже боевой площадки, можно увидеть большие ниши в форме арок В них, по замыслу строителей, размещались «подошвенные бои» — отверстия, позволявшие вести обстрел местности на уровне земли, у самого основания стен. Эти отверстия были замурованы лишь в XIX в.

Высокие крепостные стены с помощью переходов соединяются с башнями, далеко выступающими за линию стен. Это предусмотрено для того, чтобы в случае необходимости вести обстрел нападающих не только на окружающей крепость местность, no и простреливать пространство вдоль стен. С той же целью башни по замыслу архитекторов были снабжены чудом инженерной мысли XV столетия — навесными бойницами, так называемыми «машикулями». В настоящее время машикули можно увидеть на поверхности стен Угловой Арсенальной башни Кремля, а на других башнях они заложены изнутри кирпичом.

Почему некоторые кремлевские башни имеют круглую форму? Обратите внимание: это те из них, которые построены на стыках стен. Круглая форма позволяла вести с башен круговой обстрел. Кроме того, именно в этих башнях — Водовзводной, Беклемишевской и все той же Угловой Арсенальной — находились потайные колодцы — те самые, в которые поступала отводившаяся со стен вода. Кроме того, эти колодцы подпитывались водами подземных ключей. В настоящее время такой колодец сохранился только в Угловой Арсенальной башне, которая вообще сохранила свой изначальный облик лучше своих красавиц-сестер.

Наиболее высокие и массивные башни: Спасская, Никольская, Троицкая, Боровицкая, Константино-Еленинская, Тайинцкая — выстроены в тех местах, где к Кремлю подходили дороги. В таких башнях предусматривались проездные ворота, снабженные тяжелыми дверями — сделанными из металла или дубовых пластин, окованных железом. А между проездными и угловыми башнями достаточно равномерно распределены по периметру стен башни «глухие», выполнявшие исключительно оборонительные функции, — Благовещенская, Первая и Вторая Безымянные, Петровская, Набатная, Сенатская, Средняя Арсенальная, Комендантская, Оружейная. Вы, конечно, обратили внимание на то, что названия некоторых из них как-то не очень соотносятся с допетровской эпохой. И вы правы. Немного погодя мы с вами познакомимся поближе с историей каждой из кремлевских башен и узнаем, при каких обстоятельствах им пришлось изменить свои первоначальные имена. А пока поговорим о том, что все эти башни роднит — об их внутреннем устройстве.

Вы помните, что конических наверший на кремлевских башнях изначально не было. Наверху башни помещалась боевая площадка, окруженная зубчатым парапетом. Внутри башни поделены на несколько этажей каждая. Кроме того, в них имеются выходы на стены — фактически каждую башню можно пройти насквозь. Это задумано для того, чтобы в случае штурма защитники крепости могли незаметно для врагов перемещаться по стенам в те места, где требовалось их присутствие.

Сразу же после возведения башен их верхушки были прикрыты деревянными крышами конической формы, защищавшими верхние площадки от непогоды. А на площадках разместились поворотные круги — вращающиеся основания для пушек. Были прикрыты деревянными навесами и боевые площадки стен — эти своеобразные крыши, превращавшие стены в крытые галереи, не только оберегали защитников Кремля от непогоды, но и могли послужить дополнительной защитой в случае обстрела.

Но оборонительная мощь Кремля на этом не заканчивалась. Все проездные башни были снабжены отводными стрельницами и выстроенными перед въездами бастионами. Нападавшим, пожелай они войти в ворота, пришлось бы прорываться под перекрестным огнем через узкие проходы. Следует напомнить, что над каждыми воротами в специальных углублениях на стенах башен размещались надвратные иконы.

А в 1516 г. был обновлен и модернизирован ров, соединявший реку Неглинную с Москвой-рекой (проходивший под стенами со стороны Красной площади). Он был расчищен, углублен и обнесен зубчатыми каменными стенами Для пополнения рва водой предусматривались запруды на реке Неглинной — одна из них была возле Боровицких ворот, а другая — близ Троицкого моста (который ведет в Троицкую башню Кремля). С этого момента Кремль превратился в настоящий остров, готовый в любой момент закрыть все щели в своей обороне и «приветствовать» наступающего неприятеля залпами беспощадного огня.

И все же, глядя на Кремль, не думаешь о его оборонительной мощи — он слишком красив. Фортификационные функции детища Ивана III остались в далеком прошлом, и сегодня, глядя на краснокирпичное чудо, возносящее острия своих башен над Москвой-рекой, хочется назвать его короной столицы.

Н. М. Загоскин, русский писатель и знаток московской старины, писал о Кремле так: