Cокрушительное поражение немецко-фашистской армии и ее союзников под Сталинградом зимой 1942/43 года потрясло фашистский блок до основания. Погребальный звон церковных колоколов, раздававшийся в Германии в первые февральские дни 1943 года возвестил изумленному миру о трагическом для вермахта финале Сталинградской битвы. Блистательная победа Красной Армии на берегах Волги и Дона произвела огромное впечатление на мировую общественность. Впервые с начала Второй мировой войны перед гитлеровской Германией во всей его неотвратимости встал грозный призрак неизбежного поражения. Ее военная мощь, моральный дух армии и населения были основательно подорваны, а престиж в глазах союзников серьезно поколеблен. Чтобы улучшить внутриполитическое положение рейха и предотвратить распад фашистской коалиции, гитлеровское командование решило летом 1943 года провести на центральном участке советско-германского фронта крупную наступательную операцию. Этим наступлением оно надеялось разгромить группировку советских войск, находившуюся на Курском выступе, снова овладеть стратегической инициативой и повернуть ход войны в свою пользу. Однако нацистская клика снова – в который уже раз! – жестоко просчиталась, переоценив свои силы и недооценив мощь Красной Армии. 
Исходя из того, что Красная Армия владела стратегической инициативой и превосходила врага в силах и особенно в средствах, Ставка ВГК намечала начать летне-осеннюю кампанию 1943 года широкими наступательными действиями и нанести главный удар на юго-западном стратегическом направлении.
К началу решительного столкновения сторон летом 1943 года линия фронта протяженностью 2100 км проходила от Баренцева моря западнее Мурманска, потом шла в Карелии, в 100—200 км восточнее советско-финляндской границы, далее по реке Свирь к Ленинграду, затем поворачивала на юг к озеру Ильмень, Новгороду и Великим Лукам, откуда снова поворачивала, но уже на юго-восток, к Кирову. После этого она образовывала выдвинутый на восток «орловский балкон» и далеко выдававшуюся на запад, в сторону противника, так называемую Курскую дугу. Дальше линия фронта шла на юго-восток, севернее Белгорода, восточнее Харькова, оттуда на юг, по рекам Северский Донец и Миус, затем по восточному побережью Азовского моря до Таманского полуострова, где противник удерживал крупный плацдарм. На всем этом пространстве протяженностью более 2 тыс. км от Баренцева моря до Черного моря действовали 12 советских фронтов, которым противостояли 4 немецкие группы армий, отдельная немецкая армия и финские войска.
Политическое и военное руководство Третьего рейха настойчиво искало возможность для успешного продолжения борьбы. Его уверенность основывалась на том, что, несмотря на жесточайшее поражение под Сталинградом, немецко-фашистским войскам к весне 1943 года все же удалось стабилизировать обстановку на Восточном фронте. В результате успешного контрнаступления в Донбассе и под Харьковом, проведенного в феврале-марте 1943 года, они остановили наступление советских войск на юго-западном направлении и, более того, создали важные плацдармы на центральном стратегическом направлении. С конца марта 1943 года впервые за долгие месяцы войны на советско-германском фронте установилось относительное затишье. Обе стороны начали активную подготовку к решающим сражениям, которые должны были предопределить конечный исход войны. Гитлер и его окружение верили в успех предстоящего наступления. Надежду на успех в них вселяла относительно спокойная обстановка на других театрах Второй мировой войны. Немецко-фашистское командование было уверено, что и в 1943 году Германии не угрожает открытие второго фронта в Европе западными державами. Гитлеру удалось на некоторое время предотвратить распад фашистского блока и сохранить верность своих союзников. И наконец, многое ожидалось от поступавшей все в больших количествах на вооружение вермахта новой боевой техники, прежде всего тяжелых танков Т-VI («тигр»), средних танков Т-V («пантера»), штурмовых орудий («Фердинанд») и самолетов (истребитель «Фокке-Вульф-190А» и штурмовик «Хеншель-129»). Им предназначалась роль главной ударной силы в предстоящем наступлении.
Подготовку к очередному «генеральному наступлению» на Восточном фронте нацистская Германия начала еще в апреле 1943 года, мобилизовав для этого все свои ресурсы и возможности. Чтобы восполнить огромные людские потери и восстановить разбитые в зимних боях дивизии, нацистское руководство прибегло к тотальной мобилизации. Одновременно были предприняты максимально возможные усилия для увеличения выпуска военной продукции. Все эти факторы, взятые в совокупности, давали военно-политическому руководству Третьего рейха определенный шанс на достижение успеха.
Советское верховное командование было готово к переходу в широкомасштабное наступление на юго-западном направлении. Но оно, учитывая печальный опыт весны 1942 года избрало иной вариант действий. Было решено заблаговременно подготовить глубокоэшелонированную оборону и, опираясь на нее, отразить наступление противника, измотать и обескровить его ударные группировки, а затем перейти в контрнаступление, завершить разгром врага и окончательно склонить чашу весов в пользу Советского Союза и его Вооруженных сил.
СИЛЫ И ПЛАНЫ СТОРОН
К разработке планов на лето 1943 года обе стороны приступили еще до завершения зимней кампании 1942/43 года. Еще до окончания боев за Харьков, 13 марта 1943 года, Гитлер издал оперативный приказ № 5, в котором определил общие цели военных действий на Восточном фронте на весну и лето 1943 года «Следует ожидать, — указывалось в приказе, — что русские после окончания зимы и весенней распутицы, создав запасы материальных средств и пополнив частично свои соединения людьми, возобновят наступление. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы по возможности упредить их в наступлении в отдельных местах с целью навязать, хотя бы на одном из участков фронта, свою волю, как это в настоящее время имеет место на фронте группы армий «Юг». На остальных участках задача сводится к обескровливанию наступления противника. Здесь мы должны заблаговременно создать прочную оборону».
Группам армий «Центр» и «Юг» ставилась задача путем нанесения встречных ударов разгромить советские войска, действовавшие на Курском выступе. Район Орла, Курска и Белгорода стал предметом главного внимания немецко-фашистского командования. Глубоко вдававшийся здесь в расположение противника выступ советского фронта вызвал у него большое беспокойство. Используя этот выступ, советские войска могли нанести удар в стык групп армий «Центр» и «Юг» и осуществить глубокий прорыв в центральные районы Украины, к Днепру. В то же время гитлеровские стратеги не могли устоять перед искушением путем нанесения встречных ударов с севера и юга под основание Курского выступа окружить и уничтожить находившуюся на нем крупную группировку советских войск. В дальнейшем предполагалось развернуть наступление на северо-восток либо на юг. Таким образом полководцы Гитлера намеревались взять реванш за Сталинград. Эта операция в гитлеровской ставке считалась главной. Для ее проведения снимались войска с других участков Восточного фронта (из-под Ржева, Демянска, с Таманского полуострова и др.). Всего таким образом предполагалось усилить курское направление 32 дивизиями, в том числе 3 танковыми и 2 моторизованными.
Немецко-фашистское командование после получения директивы Гитлера активизировало разработку плана наступательной операции в районе Курска. В основу ее замысла были положены предложения генерал-полковника В. Моделя (командующий 9-й армией). Суть его предложений сводилась к тому, чтобы ударом 2 групп армий с севера и юга в общем направлении на Курск окружить и уничтожить крупные силы советских войск на Курском выступе. 12 апреля план операции был представлен Гитлеру. Через 3 дня фюрер подписал приказ, в соответствии с которым группы армий «Центр» и «Юг» должны были к 3 мая завершить подготовку к переходу в наступление на Курск. Разработчики плана наступательной операции, получившей кодовое наименование «Цитадель», предполагали, что выход ударных танковых группировок групп армий «Юг» и «Центр» в район Курска займет не более 4 дней.
Создание ударных группировок в группах армий в соответствии с приказом Гитлера началось еще в марте. В группе армий «Юг» (генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн) ударную группировку составляли 4-я танковая армия (генерал-полковник Г. Гот) и оперативная группа «Кемпф». В группе армий «Центр» главный удар наносила 9-я армия генерала В. Моделя.
Однако все расчеты штаба верховного командования вермахта оказались весьма далеки от реальности и сразу же начали давать большие сбои. Так, войска не успели осуществить необходимые перегруппировки к указанному сроку. Действия партизан на коммуникациях противника и удары советской авиации серьезно затрудняли работу транспорта, перевозки войск, военной техники, боеприпасов и других материальных средств. Кроме того, поступление в войска новых танков шло очень медленно. К тому же их производство не было еще должным образом отлажено. Из-за ряда существенных технических недоработок, несовершенств и недостатков новые танки и штурмовые орудия, попросту говоря, не были готовы к боевому применению. Гитлер же был убежден, что чудо может произойти только благодаря массированному применению новых типов танков и штурмовых орудий. Кстати, несовершенство новой немецкой бронетанковой техники проявилось сразу же с переходом немецко-фашистских войск в наступление: уже в первый день из 200 «пантер» 4-й танковой армии из-за технических неполадок из строя выбыло 80 % машин. В результате целого ряда нестыковок в ходе подготовки наступательной операции и выявившихся при этом просчетов сроки перехода в наступление неоднократно отодвигались. Наконец, 21 июня Гитлер установил окончательный срок начала операции «Цитадель» — 5 июля. Создание двух мощных ударных группировок на северном и южном фасах Курского выступа, основу которых составляли танковые и моторизованные соединения, было завершено к началу июля. В первоначальный план наступательной операции были внесены необходимые коррективы. Главная идея уточненного плана заключалась в том, чтобы создать на направлениях главных ударов значительное превосходство над советскими войсками и, используя танковые соединения массированно, быстро прорвать оборону до подхода крупных советских резервов. Противнику было хорошо известно о прочности нашей обороны, но он полагал, что внезапность и быстрота действий помноженная на высокую пробивную способность танковых дивизий, оснащенных новой техникой, принесут желанный успех. Но уверенность немецко-фашистского командования основывалась на эфемерных расчетах и находилась в вопиющем противоречии с действительностью. Им не были своевременно учтены многие факторы, которые могли оказать самое непосредственное, и притом негативное, влияние на ход и исход наступательной операции. К их числу, например, относится грубый просчет немецкой разведки, не сумевшей обнаружить целых 10 советских армий, которые затем приняли участие в Курской битве. Другим таким фактором явилась недооценка противником мощи советской обороны и переоценка собственных наступательных возможностей. И такой перечень можно долго продолжать.
В соответствии с планом операции «Цитадель» группа армий «Юг» наносила два удара: один – силами 4-й танковой армии, другой – армейской группы «Кемпф», которые в общей сложности располагали 19 дивизиями (в том числе 9 танковыми), 6 отдельными дивизиями штурмовых орудий и 3 батальонами тяжелых танков. Всего к моменту перехода в наступление в их составе имелось 1493 танка, в том числе 337 «пантер» и «тигров», а также 253 штурмовых орудия. Наступление наземных войск поддерживала авиация 4-го воздушного флота (1100 самолетов) Лучшие соединения группы армий «Юг» — 6 танковых (моторизованных) и 4 пехотные дивизии – входили в состав 4-й танковой армии. В их числе был и 2-й танковый корпус СС, 4 моторизованные дивизии которого получили почти все новые танки, выделенные группе армий «Юг». На ударную мощь этого корпуса в первую очередь и рассчитывал фельдмаршал Э. Манштейн, считавшийся «лучшим оперативным умом» германского генерального штаба. Корпус действовал на направлении главного удара группы армий «Юг».
Ударная группировка группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге) включала в свой состав 8 танковых и 14 пехотных дивизий, 9 отдельных дивизионов штурмовых орудий, 2 отдельных батальона тяжелых танков и 3 отдельные роты дистанционно управляемых танков, предназначавшихся для подрыва минных полей. Все они входили в 9-ю полевую армию. В ее составе насчитывалось около 750 танков, в том числе 45 «тигров», и 280 штурмовых орудий. С воздуха армию поддерживала авиация 6-го воздушного флота (до 700 самолетов).
Замысел операции «Цитадель» в окончательном варианте состоял в том, чтобы мощными встречными ударами из районов Орла и Белгорода в общем направлении на Курск окружить и уничтожить оборонявшиеся на Курском выступе советские войска Центрального и Воронежского фронтов, а затем нанести удар в тыл Юго-Западного фронта. После этого предусматривалось развивать наступление в северо-восточном направлении с целью выхода в глубокий тыл центральной группировке советских войск и создания угрозы Москве. Чтобы отвлечь внимание и резервы советского командования, одновременно с нанесением удара на Курской дуге гитлеровское командование планировало наступление на Ленинград. Таким образом, руководство вермахта разработало план разгрома всего южного крыла стратегического фронта Красной Армии. В случае успешной реализации данного плана это коренным образом изменило бы военно-политическую обстановку на советско-германском фронте и открыло бы врагу новые перспективы продолжения борьбы.
В отличие от операций вермахта в 1941—1942 годах задачи ударных группировок противника в операции «Цитадель» были значительно меньше по глубине. Войска группы армий «Центр» должны были продвинуться на 75 км, а группы армий «Юг» — на 125 км. Немецко-фашистское командование считало такие задачи вполне осуществимыми. Для наступления в районе Курска оно привлекло около 70 % танковых, до 30 % моторизованных, более 20 % пехотных дивизий, действовавших на советско-германском фронте, а также свыше 65 % авиации. Это были отборные войска вермахта, которыми командовали наиболее опытные генералы. Всего для наступления на Курской дуге враг первоначально бросил 50 наиболее боеспособных своих дивизий, в том числе 17 танковых, а также большое количество отдельных частей РВГК. Кроме того, на флангах ударных группировок действовало еще около 20 дивизий. Наземные войска поддерживались авиацией 4-го и 6-го воздушных флотов (всего свыше 2 тыс. самолетов). Немецко-фашистское командование считало, что оно сделало все возможное для успеха операции «Цитадель». Ни к одной другой операции за все время Второй мировой войны оно не готовилось так всесторонне, так тщательно, как к наступлению под Курском. «Сегодня, — говорилось в обращении Гитлера к войскам, зачитанном им в ночь перед наступлением, — вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом… И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все». Это воззвание германского фюрера весьма красноречиво показывает, какие надежды возлагал враг на свое летнее наступление под Курском в 1943 году.
После победоносного наступления зимой 1942/43 года советское командование отдало войскам приказ временно перейти к обороне, закрепиться на достигнутых рубежах и подготовиться к проведению новых наступательных операций. Однако, своевременно разгадав замысел врага, Ставка ВГК приняла решение перейти к преднамеренной обороне. Выработка плана действий Красной Армии на лето 1943 года началась еще в марте 1943 года, а окончательное решение Верховный Главнокомандующий принял лишь в июне. У высшего командования Красной Армии настроение было решительное. В частности, такие командующие фронтами, как Н. Ф. Ватутин, К. К. Рокоссовский, Р. Я. Малиновский и некоторые другие, считали необходимым продолжать наступление. Однако Верховный Главнокомандующий не желал рисковать, проявлял осторожность и не вполне разделял воинственные взгляды своих военачальников. Он не был уверен в успехе наступления, которые до этого в летний период Красной Армии не удавались. Поражения весной и летом 1942 года (в Крыму, под Любанью, Демянском, Болховом и Харьковом) оставили в его сознании слишком глубокий след, чтобы полагаться на авось. Колебания Верховного еще более усилились после того, как стали известны намерения врага предпринять крупное наступление в районе Курска. 8 апреля заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков прислал с Воронежского фронта Сталину доклад, в котором изложил свою точку зрения на сложившуюся обстановку и высказал свои предложения в отношении предстоящих действий. «Переход наших войск в наступление в ближайшие дни, писал он, — с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника».
Изучив мнения командующих войсками фронтов и Генерального штаба, И. В. Сталин 12 апреля провел совещание, на котором присутствовали Г. К. Жуков, А. М. Василевский и генерал-лейтенант А. И. Антонов (начальник оперативного управления Генерального штаба). После детального обсуждения сложившейся обстановки было решено, укрепляя оборону, сосредоточить основные усилия на северном и южном фасах Курского выступа, где, по всем расчетам, должны были развернуться главные события. Здесь предполагалось создать сильные группировки войск, которые, отразив мощные удары противника, должны были перейти в контрнаступление, нанося главные удары на Харьков, Полтаву и Киев с целью освобождения Донбасса и всей Левобережной Украины.
С середины апреля Генеральный штаб приступил к разработке плана как оборонительной операции под Курском, так и контрнаступления под кодовым наименованием операция «Кутузов». К этой операции намечалось привлечь войска Западного, Брянского и Центрального фронтов. Начаться она должна была с разгрома вражеской группировки на Орловском выступе. Контрнаступление на харьковском направлении, к которому привлекались войска Воронежского и Степного фронтов, получило кодовое наименование операция «Полководец Румянцев». Провести эту операцию фронты должны были во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта. Задача по отражению наступления врага со стороны Орла на северную часть Курского выступа возлагалась на войска Центрального фронта, а из района Белгорода на южную часть Курского выступа – на Воронежский фронт. В тылу Курского выступа был развернут Степной фронт, являвшийся стратегическим резервом Ставки ВГК. В его состав входили 5 общевойсковых, танковая и воздушная армии, а также 10 отдельных корпусов (6 танковых и механизированных, 3 кавалерийских и 1 стрелковый). Фронт насчитывал около 580 тыс. человек, 7,4 тыс. орудий и минометов, более 1,5 тыс. танков и САУ и 470 самолетов. Он должен был предотвратить глубокий прорыв противника как со стороны Орла, так и со стороны Белгорода, а при переходе войск Центрального и Воронежского фронтов в контрнаступление наращивать силу удара из глубины. Действия войск фронтов на Курской дуге координировали представители Ставки ВГК Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Таким образом, обстановка, сложившаяся к лету 1943 года в районе Курской дуги, в целом была благоприятной для советских войск. Это давало определенные шансы на успешный исход оборонительного сражения.
К началу июля 1943 года советское командование завершило подготовку к битве на Курской дуге. Войска Центрального фронта (генерал армии К. К. Рокоссовский) имели задачу оборонять северную часть Курского выступа, отразить наступление противника, а затем, перейдя в контрнаступление, совместно с войсками Западного и Брянского фронтов разгромить его группировку в районе Орла. Воронежский фронт (генерал армии Н. Ф. Ватутин) получил задачу оборонять южную часть Курского выступа, измотать и обескровить врага в оборонительных боях, после чего переходом в контрнаступление завершить его разгром в районах Белгорода и Харькова. Войскам Брянского и левого крыла Западного фронтов надлежало содействовать Центральному фронту в срыве наступления противника и быть в готовности к переходу в контрнаступление.
Центральный фронт к началу битвы на Курской дуге имел в своем составе 5 общевойсковых (48, 13, 70, 65 и 60-я), 2-ю танковую и 16-ю воздушную армии, а также 2 отдельных танковых корпуса (9-й и 19-й). В общей сложности фронт располагал 41 стрелковой дивизией, 4 танковыми корпусами, истребительной дивизией, 5 стрелковыми и 3 отдельными танковыми бригадами, 3 укрепленными районами — всего 738 тыс. человек, свыше 10,9 тыс. орудий и минометов, около 1,8 тыс. танков и САУ и 1,1 тыс. самолетов. Фронт оборонял полосу шириной 306 км. Организуя оборону, командующий войсками Центрального фронта исходил из того, что вражеский удар, вероятнее всего, последует через Поныри на Курск, и поэтому развернул на правом крыле фронта в полосе около 100 км свои основные силы – 3 армии (48, 13 и 70-я) – 58 % стрелковых дивизий, около 90% танков и САУ, 70 % артиллерии. Особое внимание было уделено 30-километровой полосе вдоль железной дороги Орел—Курск. На остальном участке фронта занимали оборону 2 армии (65-я и 60-я). Предвидя ожесточенный характер предстоящего сражения, генерал Рокоссовский создал сильный второй эшелон и резерв. Во втором эшелоне находилась 2-я танковая армия, в резерве – 9-й и 19-й отдельные танковые корпуса. И второй эшелон и резерв располагались на направлении ожидаемого удара врага. С воздуха войска фронта поддерживала 16-я воздушная армия. Замысел оборонительной операции Центрального фронта состоял в том, чтобы упорной обороной на занимаемых рубежах максимально ослабить ударную группировку противника, остановить ее наступление, а с утра 2–3-го дня операции нанести контрудар и восстановить ранее занимаемое положение, либо перейти в контрнаступление.
Воронежский фронт к началу битвы на Курской дуге имел в своем составе 5 общевойсковых (38, 40, 69, 6-я гвардейская и 7-я гвардейская), 1-ю танковую и 2-ю воздушную армии, а также 2 отдельных танковых (2-й и 5-й гвардейские) и стрелковый (35-й гвардейский) корпуса. В общей сложности фронт располагал 35 стрелковыми дивизиями, 4 танковыми и 1 механизированным корпусами и 6 отдельными танковыми бригадами – всего 535 тыс. человек, около 8,2 тыс. орудий и минометов, 1,7 тыс. танков и САУ и 1,1 тыс. самолетов. Фронт оборонял полосу шириной около 250 км. Командующий Воронежским фронтом считал, что противник может нанести удар одновременно на трех направлениях: из района Белгорода на Обоянь, из того же района на Корочу и из района западнее Волчанска на Новый Оскол. Два первых направления рассматривались как наиболее вероятные, и потому основные силы фронта были развернуты в центре и на левом крыле. Здесь в полосе 164 км оборонялись 6-я и 7-я гвардейские армии. На остальном участке занимали оборону 2 другие армии первого эшелона фронта (38-я и 40-я). Во втором эшелоне находились 1-я танковая и 69-я армии, в резерве – 2 отдельных танковых и стрелковый корпуса. Второй эшелон и резерв, так же как и на Центральном фронте, располагались на направлениях ожидаемых ударов противника. С воздуха войска фронта поддерживала 2-я воздушная армия.
Войска Центрального и Воронежского фронтов превосходили противника: в людях – в 1,4—1,5 раза, артиллерии – 1,8—2, в танках и САУ в 1,1—1,5 раза. Однако на направлениях своих главных ударов немецко-фашистское командование добилось временного перевеса в силах и средствах. Лишь на северном фасе советские войска сохраняли некоторое превосходство в артиллерии. Сосредоточение превосходящих сил на избранных направлениях позволяло врагу нанести мощные первоначальные удары по войскам Центрального и Воронежского фронтов.
В соответствии с решением Ставки ВГК о переходе к преднамеренной обороне Центральный, Воронежский и Степной фронты к началу наступления противника в основном выполнили поставленную перед ними задачу по подготовке глубокоэшелонированной позиционной обороны. В общей сложности было оборудовано 8 оборонительных полос и рубежей. В основу организации обороны была положена идея глубокого эшелонирования боевых порядков войск и оборонительных позиций с хорошо развитой системой траншей, ходов сообщения и других инженерных сооружений. На Центральном и Воронежском фронтах имелось 5—6 оборонительных полос и рубежей. Две первые полосы составляли тактическую зону обороны, а третья – армейский оборонительный рубеж. Кроме того, имелось еще 2—3 фронтовых рубежа. Наряду с этим был создан оборонительный рубеж войск Степного фронта, а по левому берегу Дона подготовлен государственный рубеж обороны. Общая глубина подготовленной советскими войсками обороны под Курском составляла 250—300 км. Наиболее развитой в инженерном отношении являлась тактическая зона обороны, глубина которой впервые за годы войны достигала 15—20 км. Ее первая (главная) полоса состояла из 2—3 позиций, каждая из которых имела 2—3 траншеи полного профиля, соединенные между собой ходами сообщения. Глубина позиции составляла 1,5—2 км. Глубина обороны армий составляла 30—50 км, фронтов — 180—200 км. На важнейших направлениях оборонительные рубежи занимались войсками в расчете на то, что если даже противнику и удастся прорвать армейскую оборону, то в глубине он встретит не «оперативный простор», где можно свободно маневрировать, а новую насыщенную инженерными сооружениями и занятую войсками оборону.
Оборона строилась прежде всего как противотанковая. Ее основу составляли противотанковые опорные пункты (ПТОП), возводимые, как правило, в батальонных (ротных) районах обороны, и противотанковые районы (ПТР), создаваемые самостоятельно или в пределах полковых участков обороны. Противотанковая оборона (ПТО) усиливалась за счет маневра артиллерийско-противотанковыми резервами. Система огня ПТОП и ПТР увязывалась с огнем артиллерии, расположенной на открытых и закрытых огневых позициях. Характерным моментом являлось то, что даже пушечная и гаубичная артиллерия подготавливалась к стрельбе по танкам прямой наводкой. Экипажи танков вторых эшелонов и резервов оборудовали огневые рубежи для засад. Предполагалось использовать для борьбы с танками противника также огнеметные подразделения, истребителей танков и подразделения собак—истребителей танков. Перед передним краем и в глубине обороны было установлено более 1 млн противотанковых мин, возведены многие десятки километров противотанковых заграждений: рвов, эскарпов, контрэскарпов, надолбов, лесных завалов и т. п. Важным элементом противотанковой обороны стали подвижные отряды заграждений (ПОЗ). Глубина ПТО под Курском впервые в войне достигла 30—35 км. Все огневые средства предполагалось использовать массированно с учетом вероятных направлений ударов противника.
Учитывая, что противник, как правило, наступал при мощной авиационной поддержке, особое внимание было уделено организации противовоздушной обороны (ПВО) войск. К выполнению задач ПВО кроме войсковых сил и средств привлекались зенитная артиллерия (1026 орудий) фронтов, истребительная авиация и значительные силы Войск ПВО страны. В результате более 60 % боевых порядков войск были прикрыты двух- трехслойным огнем зенитной артиллерии и авиацией.
Огромную помощь войскам фронтов оказало мобилизованное местными властями население Орловской, Воронежской, Курской, Сумской и Харьковской областей. На строительстве оборонительных укреплений были задействованы сотни тысяч человек. Например, в апреле в полосах Центрального и Воронежского фронтов к оборонительным работам было привлечено более 100 тыс. человек, а в июне уже почти 300 тыс.
Соотношение сил к началу битвы на Курской дуге было таким. Немецко-фашистское командование для проведения наступательной операции «Цитадель» задействовало свыше 900 тыс. человек личного состава, около 10 тыс. орудий и минометов, свыше 2,7 тыс. танков и штурмовых орудий и более 2 тыс. самолетов. Им противостояли советские войска Центрального и Воронежского фронтов, насчитывавшие более 1,3 млн. человек, 19,1 тыс. орудий и минометов, свыше 3,4 тыс. танков и САУ, 2,9 тыс. самолетов. Следовательно, советские войска (без учета Степного фронта) превосходили противника в людях в 1,4 раза, в артиллерии (без учета реактивных установок и зенитных орудий) – в 1,9, в танках и САУ – в 1,2 и в самолетах – в 1,4 раза.
Исходя из анализа сложившейся обстановки командующие фронтами все более сомневались в целесообразности принятого верховным командованием решения о переходе к преднамеренной обороне. Особую настойчивость проявлял генерал Ватутин. Он пытался убедить Василевского, а затем и Сталина, что в создавшейся ситуации преднамеренная оборона вряд ли целесообразна, так как ведет к потере драгоценного времени и в конце концов может привести к срыву всего задуманного на летне-осеннюю кампанию 1943 года плана. Он считал, что необходимо предпринять упреждающее наступление. Верховный Главнокомандующий приказал тщательно проработать такой вариант и обязал Ватутина, Рокоссовского и Малиновского (командующий войсками Юго-Западного фронта) представить в Ставку ВГК свои предложения. Но Жуков и Василевский, твердо уверенные в необходимости встретить немецкое наступление под Курском обороной, отстояли ранее разработанный план.
Таким образом, в период относительного затишья на советско-германском фронте, который продолжался с конца марта до начала июля 1943 года, противоборствующие стороны приложили огромные усилия, чтобы всесторонне подготовиться к предстоящим сражениям. В этом состязании Советское государство и его Вооруженные силы оказались впереди. Оставалось только умело использовать имевшиеся в распоряжении командования силы и средства. Учитывая невыгодное для противника соотношение сил, можно сделать вывод, что решение Гитлера наступать во что бы то ни стало с военной точки зрения было авантюрой. Но нацистское руководство пошло на нее, отдав приоритет политическим соображениям. Об этом германский фюрер прямо заявил в своем выступлении в Восточной Пруссии 1 июля. По его словам, операция «Цитадель» будет имеет не только военное, но и политическое значение, поможет Германии удержать своих союзников и расстроить планы западных держав по открытию второго фронта, а также благотворно скажется на внутренней обстановке в Германии. Однако положение немецко-фашистских войск усугублялось еще и тем, что внезапность, за счет которой им удавалось в немалой степени достигать успехов в летних операциях 1941 и 1942 годов была утрачена. Этому способствовали не в последнюю очередь неоднократные отсрочки наступления под Курском и хорошая работа советской разведки. К началу июля все решения были приняты, задачи войскам поставлены, огромные массы противостоявших на Курской дуге войск сторон замерли в напряженном ожидании…
ОБОРОНИТЕЛЬНОЕ СРАЖЕНИЕ НА КУРСКОЙ ДУГЕ
(5 — 23 июля 1943 года)
Наступил июль, а на всем огромном советско-германском фронте по-прежнему продолжалось затишье. Сводки Совинформбюро неизменно гласили: «На фронте ничего существенного не произошло». Но это было предгрозовое затишье. Советская разведка пристально следила за действиями врага, особенно за перемещением его танковых соединений. На основе тщательного анализа обстановки и последних данных разведки, поступающих из различных источников, Ставка ВГК пришла к выводу, что наступление противника может начаться 3—6 июля, и своевременно предупредила об этом командующих фронтами. В ночь на 5 июля удалось установить точное время перехода немецко-фашистских войск в наступление – 3 часа утра 5 июля.
Оценив сложившуюся обстановку, командующие Центральным и Воронежским фронтами решили провести заранее спланированную артиллерийскую контрподготовку по районам сосредоточения ударных группировок врага. Нужно было мощным и внезапным огневым ударом нанести противнику максимальный урон еще до того, как он перейдет в наступление, и тем самым ослабить силу его первоначального натиска. «Перед нами встал вопрос: верить показаниям пленных или нет? Необходимо было немедленно принять решение на проведение предусмотренной планом артиллерийской контрподготовки, так как времени на запрос ставки и получения ответа не было. И оно было принято. Командующий артиллерией фронта получил приказ обрушиться на противника всей мощью запланированных для этой цели огневых средств».
В 2 часа 20 минут 5 июля предрассветную тишину короткой летней ночи на Центральном фронте разорвал громовой залп многих сотен советских орудий. На застывшие в тревожном ожидании немецкие дивизии обрушился смертоносный шквал артиллерийского огня. Находившийся в исходном положении противник в считанные минуты понес большие потери в людях и технике и был вынужден отложить переход в наступление на 2,5 часа. Достичь внезапности врагу не удалось. Артиллерийская контрподготовка проводилась и на Воронежском фронте. Там наступление противника задержалось на 3 часа. Впервые за годы войны артиллерийская контрподготовка, проведенная накануне генерального наступления противника, имела реальный результат. Немецко-фашистские войска понесли большой урон в живой силе и боевой технике, огонь их артиллерии был дезорганизован, управление войсками нарушено. Верховное командование вермахта 6 июля с горечью констатировало: «Противнику стал известен срок начала наступления, поэтому выпал элемент оперативной внезапности».
В 5 часов 30 минут, приведя свои войска в порядок, орловская группировка противника после мощной артподготовки перешла в наступление. Под прикрытием сильного артиллерийского огня и при поддержке множества самолетов к переднему краю нашей обороны устремилась лавина вражеских танков. За ними следовала пехота. Главный удар наносился на Ольховатку, вспомогательный — на Малоархангельск и Гнилец. Немецко-фашистские войска атаковали на 45-километровом фронте всю полосу обороны 13-й армии (генерал-лейтенант Н. П. Пухов) и примыкавшие к ней фланги 48-й (генерал-лейтенант П. Л. Романенко) и 70-й (генерал-лейтенант И. В. Галанин). В атаке участвовали 9 дивизий, в том числе 2 танковые, а также все дивизионы штурмовых орудий (280 единиц) и отдельный батальон тяжелых танков. Главный удар противник нанес на ольховатском направлении крупными силами пехоты при поддержке 500 танков и штурмовых орудий. Их действия сопровождались массированными ударами авиации. Развернулось ожесточенное сражение. Враг не сомневался в успехе. По его расчетам, новейшая боевая техника должна была сокрушить советскую оборону.
Наши войска встретили удар врага с исключительной стойкостью, хотя были моменты, когда над полем боя одновременно находилось до 400 вражеских самолетов. Советские воины стояли насмерть. Первая атака противника была отражена благодаря высокой плотности огня, особенно противотанкового, в сочетании с системой заграждений. Большие потери противник понес на минных полях. Только в первый день сражения на них подорвалось до 100 немецких танков и штурмовых орудий. Наши стрелковые подразделения отсекали немецку |
