Англичанами правит довольно простой набор жизненных правил и ценностей, которым, по крайней мере на словах, служит каждый. Есть, правда, одно исключение из этой системы.

Здравый смысл — понятие для англичанина основополагающее буквально во всем. Только здравый смысл подскажет, стоит ли брать с собой зонт на случай дождя. Здравый смысл твердит: нельзя сидеть на холодном камне (иначе получите геморрой). Согласно здравому смыслу всегда следует надевать чистое белье — а вдруг вас собьет машина, и вы попадете в больницу?

На самом деле именно здравый смысл и определяет общее нежелание англичан хоть в чем-то ошибиться, совершить хотя бы один неверный шаг. Позволить переменчивым обстоятельствам одурачить себя? О, это поистине непростительно! Всегда следует "быть готовым" к любым выкрутасам судьбы. Каждое мероприятие, запланированное на свежем воздухе, должно иметь некий альтернативный вариант "под крышей" на тот случай, "если произойдет самое худшее". Даже в английских бухгалтерских отчетах есть особая графа: "непредвиденные расходы". И тот факт, что порой на важных деловых встречах англичане оказываются менее подготовленными, чем представители других государств, отнюдь не способен поколебать их уверенности в непременном торжестве здравого смысла.

Именно здравый смысл и делает англичан столь отличными ото всех. На Ривьере они, возможно, выглядят довольно нелепо в своих пластиковых плащах, но хорошо смеется тот, кто смеется последним, — особенно когда внезапно и чересчур рано подует холодный мистраль.

Если англичане говорят, что вы "знаете правила игры" — значит все, вас действительно признали! Ибо подобной оценки иностранец удостаивается крайне редко и никогда — всеми единодушно.

К игре или спорту это выражение практически никакого отношения не имеет, речь идет о манере поведения (как на игровом поле, так и вне его), которое действительно вызывает уважение англичан. При любых физических испытаниях тот, кто "знает правила игры", постарается сделать так, чтобы не было заметно, каких усилий ему это стоит, и — в идеале — выиграть благодаря своему внутреннему превосходству. А затем проявит скромность и не станет кричать о своей победе, а также проявит великодушие по отношению к проигравшему.

Без сомнения тот, кто знает правила игры, должен уметь и проигрывать. Недопустимы споры с судьями или внешне проявленное огорчение. Напротив, небрежно брошенное (но ни в коем случае не сквозь зубы!) замечание типа "лучшие всегда выигрывают!", адресованное всем и каждому, очень и очень желательно даже в случае понесенного вами сокрушительного поражения.

И не то чтобы эти слова способны были действительно кого-то обмануть — для этого у англичан слишком развит дух соперничества, особенно в спорте. Англичанин, пожалуй, предпочтет, чтобы кто-то перебежал ему дорогу в любовных делах, а не обыграл в теннис, но ни в том, ни в другом случае он не позволит, чтобы его переживания кто-то заметил: это означало бы, что он "зашел слишком далеко".

Как правило, англичане не озабочены всерьез поисками собственной души и склонны к самокопанию меньше других наций. Что, однако, не мешает им постоянно быть погруженными в мрачные размышления — особенно после сокрушительного спортивного поражения или нескольких недель затяжных дождей кряду.

Но вот чего у англичан действительно не отнять, так это склонности к пуританству, которая таится в их душах так глубоко, что лишь немногие подозревают о ее существовании. В частности, проявлением типично английского пуританства являются строгие законы о торговле спиртными напитками, определяющие часы и правила продажи этих напитков в пабах, гостиницах и т. п. Сейчас эти законы стали менее жестокими, но англичане все равно в глубине души уверены, что грешно доставлять себе удовольствие все 24 часа в сутки.

Десятилетиями они вели дебаты, проводить или не проводить национальную лотерею, а теперь принялись спорить о том, каков должен быть выигрыш: им видится нечто непристойное в самой возможности выиграть слишком крупную сумму сразу.

Англичан очень беспокоят моральные аспекты телевизионных передач, поэтому у них есть некий "час Ч", после которого детей не должны видеть в непосредственной близости от телевизора, дабы их юные души не подверглись тлетворному воздействию весьма откровенных эротических шоу, грязного языка и разнообразных сцен насилия — то есть всего того, о чем подростки уже распрекрасно знают от приятелей. Английское пуританство особенно ярко проявляется в представлении о том, что все, вызывающее у вас отвращение, безусловно, и является самым для вас лучшим. Иначе просто не объяснишь, например, существование в английском меню такой гадости, как пудинг из тапиоки.

Англичане бесконечно находчивы и изобретательны, однако от этого им обычно мало проку. Английские гении (почти все они мужчины, деловые качества которых оставляют желать много лучшего), точно овощи, сидят каждый на своей грядке и изобретают разные новинки, зачастую весьма своеобразно понимая насущные потребности человеческого общества, которые якобы остались незамеченными их соотечественниками. Такой изобретатель, забившись в свою нору, вполне способен создать столь жизненно необходимые вещи, как идеальная яйцеварка, самогладящиеся брюки или крошечная приставная лесенка для паучка, случайно свалившегося в ванну, выбраться из которой ему не под силу. Иногда, впрочем, бывают действительно гениальные и многообещающие находки, вроде так называемого оверкрафта, но прочие англичане и внимания не обращают на изобретения собственных гениев, пока какие-нибудь иностранцы не возьмут их гениальные идеи на вооружение.

"Быть одним из" — вот что для англичанина действительно важно. Индивидуальность — это, конечно, очень хорошо, и в отдельных случаях она даже рекомендуется, но в целом все же предпочтительнее ощущать себя членом команды. Англичанин чувствует себя особенно счастливым и спокойным, если окружен группой лиц, с которыми у него много общего (возможно, впрочем, все члены группы просто притворяются, что это так). Взаимное молчаливое одобрение в таком обществе внушает англичанам уверенность в себе, заглушая ощущение незащищенности.

Именно по этой причине английская жизнь полна загадок, связанных с наличием в этой стране огромного количества самых разнообразных клубов и обществ. На первый взгляд, многие из них были созданы исключительно в научных или академических целях — Общество Джейн Остин, Институт Психических Исследований, общество "The Sealed Knot", занимающееся воссозданием знаменитых баталий гражданских войн 1642–1646 гг., Общество по предотвращению незапланированных полетов над Атлантикой. Существуют также общества различных коллекционеров и энтузиастов — Общество любителей эфемеров (Эфемеры — однолетние растения, все развитие которых происходит в очень короткий срок (несколько недель); встречаются в степях, полупустынях и пустынях — прим. пер.), Общество любителей художественного выпиливания, Британское общество коллекционеров пуговиц. Но сколь бы ни была достойной причина их создания, все-таки основу настоящего английского клуба составляет, прежде всего, конкретная общественная группировка, члены которой чувствуют себя комфортно, имея возможность общаться исключительно друг с другом и ощущая необычайное родство душ — хотя на самом деле ничего подобного ощущать вовсе не обязаны.

Эта потребность "быть вместе" проявляется и в преданности англичан классовой системе, которой постоянно грозит уничтожение, но которая упорно остается центральным, определяющим моментом жизни английского общества. Для англичан важность существования классов вряд ли можно переоценить, а уж отменить их попросту невозможно! Англичанин воспринимает свой класс как очень большой клуб, членом которого он является.

Причисления к тому или иному классу англичане добиваются с помощью различных сложных маневров и затем, попав в эти замкнутые общественные группировки, чувствуют себя вполне комфортно и тут же принимают на вооружение самые различные, недоступные для остальных и порой взаимоисключающие правила и обычаи, отныне питая ко всем «аутсайдерам», а также другим группировкам, нечто вроде фобии.

Согласно английской традиции, общество должно состоять из трех основных классов. В старину это были: аристократия, купцы и трудящиеся. Однако, в связи с непреодолимым ростом купечества (или среднего класса), аристократия и трудящиеся были как бы вытеснены за рамки, а средний класс решил разделиться на верхний, средний и низший.

Но в последней четверти XX века все общество вновь претерпело коренные изменения и разделилось на пять основных социальных групп, обозначенных по порядку буквами алфавита: верхние эшелоны — буквами AB, а средние — буквами ВС. Самый нижний слой также подразделен на группы D и Е. Те, кто попадают в группу D, считают себя недооцененными и лишенными многих привилегий, а потому презирают всех остальных. Ну а тех, кто принадлежит к группе Е, в расчет обычно вообще не принимают. Таким образом, невероятно много англичан, а точнее, подавляющее большинство, оказываются в группе ВС. Те, кто попал в подгруппу С, постоянно стремятся перейти в подгруппу В, а члены подгруппы В лишь в кошмарных снах видят свое возвращение в подгруппу С.

Из-за этого представители данного класса никогда не знают покоя. Они прекрасно понимают, что при любых жизненных обстоятельствах должны производить "соответствующее" впечатление — то есть такое, которое отвечает их представлениям о том, что о них думают другие и как эти другие воспринимают то, что носят, говорят, едят и пьют представители иного класса, а также — где они живут и с кем общаются.

И хотя англичане уверенно признают, что для их общества весьма желательна куда большая социальная подвижность, в целом они все же явно предпочитают заключать браки внутри своего класса, "среди равных". В таком случае не возникает необходимости спорить понапрасну, хорошо или плохо украшать стены уточками из фарфора, и стоит ли пользоваться ножами для рыбы.

Ничто так сильно не огорчает англичанина, как неспособность отвести кому-то "соответствующее место". Или, что еще хуже — ошибиться в отношении его социального положения. Если англичанин не уверен в своих выводах, то может прибегнуть к целой серии довольно жестоких тестов.

По акценту здесь мгновенно определяют социальную принадлежность того или иного человека. Так, растягивание гласных и медлительность речи давно не считаются недостатками и обычно именуются "оксфордским акцентом" или "произношением Би-Би-Си" и даже дают определенные преимущества тем, кто так говорит.

Еще большее значение имеет ваш лексикон. Англичане сразу отличают тех, кто в полдень намеревается съесть "ланч", а не "обед", и полакомиться "пудингом", а не "сладким" или "третьим блюдом"; тех, кто сидит в "гостиной", а не в "комнате отдыха" или "зале", и на "софе", а не на "диване", и ходит в "уборную", а не в "туалет". Существует масса подобных словечек, позволяющих одной общественной группе чем-то отличаться от другой.

Поведение за обеденным столом предоставляет еще одну возможность для подобной классификации. Особое значение имеет то, как тот или иной человек держит вилку и нож. Некоторые держат то и другое крепко, чуть ли не сжимая их в кулаке. Другие — свободно, как барабанные палочки, приподняв вверх их ручки. Стоит посмотреть, как те и другие едят, например, горошек.

Даже наблюдая, как кто-то есть суп, можно определить, к какому классу относится этот человек. Так, например, некоторые, следуя старинной морской традиции, всегда наклоняют тарелку от себя, чтобы суп не пролился им на колени в случае внезапно налетевшего шторма.