Истинная природа бельгийца Питер Брейгель Старший,
величайший представитель прославленной династии художников, четыреста
лет назад уловил и запечатлел на своих полотнах дух сограждан,
занимающихся сельским трудом, радостно скользящих по льду замерзшего
пруда или пирующих на свадьбе, с румянцем во всю щеку от вина и пива, в
трещащей по швам от хорошего питания одежде, и заваливающихся в веселой
деревенской пляске на своих мягких как пуховая перина жен. С тех пор
изменились декорации, но дух остался почти таким же. Бельгийцы
умеют веселиться, но помнят пословицу "Делу время, потехе — час".
Честно, за справедливую оплату, оттрубив день-деньской на работе и
отложив немного денег про запас, они тратят оставшиеся деньги и время на
хороший отдых. В этом вся суть бельгийцев. Здесь больше чтят
здравый смысл, чем оригинальность мысли. Здравый смысл, упорный труд,
юмор и терпимость (в разумных пределах) к чужакам — вот добродетели,
близкие сердцу бельгийца. И лишь при общении между собой они напрочь
забывают об этом. Стоит фламандцу заговорить о валлоне или валлону о
фламандце, как терпимость и здравый смысл мигом улетучиваются. Бюргерский рай Достаток,
высокое материальное положение, самостоятельность, чувство гражданской
ответственности и хорошие отношения с соседями — вот к чему стремится
добропорядочный бельгийский бюргер. Бельгийцам хочется считать
себя людьми практичными, крепко стоящими на ногах и независимыми. Для
уважающей себя бельгийки в управлении домашним хозяйством нет никаких
секретов. Она знает, какой температуры должно быть пиво, как приготовить
бесподобный бифштекс, как, потратив в универсаме смехотворную сумму,
затарить весь салон и багажник машины покупками и успеть побывать на
работе. Ее супруг работает, пьет пиво, ест бифштексы и все выходные
напролет с горделивым видом меняет прокладку в картере двигателя. Царящая
во многих бельгийских семьях, ведущих свою родословную от тех, кто
создал эту страну — от купцов, биржевых маклеров, ремесленников и членов
гильдий, — атмосфера благонамеренности, сдержанности и чистоплотности,
возможно, кажется некоторым приезжим чересчур удушающей. Впрочем, народ
на свою жизнь, в общем-то, не жалуется. Вот если бы еще каждая семья
могла позволить себе иметь двоих детей (мальчика и девочку) и у всех во
дворе стояла бы новенькая блестящая машина, то бельгийцы считали бы свою
страну сущим раем. Бельгийцы больше всего на свете хотят
выглядеть людьми практичными и солидными. Они, не шевеля ни одним
мускулом, ведут многочасовые беседы о жизни. И не следует этому
удивляться, ведь пристойное поведение — неотъемлемая часть
благонамеренности. К тому же в этом есть и практический смысл: бельгийцы
считают, что только таким поведением и можно чего-то добиться в этой
жизни. Они почти по-детски непосредственны в своем стремлении
быть примерными гражданами. Любой акт вандализма, бросил ли кто мусор на
тротуар или агрессивно ведет себя в отношении окружающих, повсеместно
вызывает ужас и отвращение. Впрочем, общественное мнение здесь столь
всесильно, что мало кто отваживается на подобные «преступления». И слава
богу, ибо, когда бельгийцы задумываются над тем, как обществу следует
поступать с такого рода правонарушителями, то придуманное ими наказание
свидетельствует, что они недалеко ушли от своих средневековых предков. Увлечения Под
личиной послушных граждан скрывается нация сильных личностей. И свое
право на индивидуальность они доказывают не вызывающе крикливыми
нарядами и скандальным поведением, а тем, что со всем пылом отдаются
захватившему их (порой, на всю жизнь) увлечению. Бельгийцы могут
быть увлечены собственной работой, и не важно, какая у тебя профессия:
ветеринар, военный, специалист по канализации или торговец сыром.
Недавно проведенное исследование показало, что 70 % бельгийцев довольны
своей работой — это на 10 % процентов больше, чем в Великобритании и
Италии. "Я без ума от Западной Африки, — как-то заявил один
врач-паразитолог из Гента, обрадованный вестью о возвращении в Сенегал. —
Для меня там настоящий рай. Я обожаю тамошних жителей, я в восторге от
местных деревень. Я без ума от того края главным образом потому, что там
масса паразитов!" Однако чаще всего работа — это лишь источник средств
для удовлетворения истинной страсти. И ей, будь то езда на велосипеде,
футбол, садоводство, собаки, собирание марок, компьютеромания, голуби
или что-то другое, бельгийцы посвящают все свободное от работы время:
раннее утро и вечернюю пору, все ночи и выходные. Бельгийцы —
страстные коллекционеры. Загляните в дальний угол гаража, платяной шкаф в
спальне или загородный домик, и вы увидите там хранящиеся в строгом
порядке коллекции спичечных коробков, почтовых марок с изображением
птиц, оловянных солдатиков и старинных пишущих машинок. Здесь на каждом
шагу попадаются частные, открытые для широкой публики музеи. И чего
только люди не собирают! Замки и ключи к ним, фарфоровые статуэтки,
надгробия, бобины с кружевами и старинные часы. Недавно в Брюсселе
открыли Музей мужских трусов (личная коллекция одного кинорежиссера), а
до недавних пор здесь существовал Пингвиний музей. К его созданию
приложил руку некто Альфред Пингвин, всю жизнь собиравший предметы,
создателей которых вдохновлял образ пингвина. И чего там только не было!
Изображающие пингвина игрушки и статуэтки, салфетки из-под пивных
бокалов и обертки из-под бисквитных пачек с нарисованными на них
пингвинами и даже пингвиний костюм, в котором коллекционер завещал
положить себя в гроб. Его дом оказался настолько захламлен «пингвиньим»
скарбом, что его жена, видимо, предъявила ему ультиматум: либо пингвины,
либо она. Коллекция исчезла — вместе с хозяином. Молва об этой
странной коллекции пересекла границу и получила в мире незаслуженно
широкую огласку. А все из-за иностранных документалистов. Приехав сюда
для съемок телевизионной передачи о Бельгии и отчаявшись найти
что-нибудь достойное объектива кинокамеры, они в конце концов обратили
свои взоры на Пингвиний музей. Впрочем, сами бельгийцы относятся к
существованию подобных заведений лояльно: им по нраву увлеченные люди, и
они готовы терпеть их, но только, разумеется, до тех пор, пока их
чудачества не выходят за рамки приличий. А если у них самих нет ничего
вроде такого же Пингвиньего музея (только, желательно, поменьше
размером), то они горько об этом жалеют.
|