Сколь ни искусны голландцы в торговых делах, им так и не удалось превратить родной язык в предмет экспорта на внешний рынок. Услышав гортанное «g», потенциальные «покупатели» думают, что у «продавца» больное горло, и тут же, боясь подхватить заразу, разбегаются в разные стороны. А сколько сил, ломая язык и кривя губы, приходится положить иностранцам, чтобы вымолвить несчастное «ui»! Англичане, когда слышат какую-то галиматью, говорят, что сказать такое "под силу только двум голландцам". Ван Гог, прекрасно понимая, сколько неприятностей доставляет остальным народам его родной язык, подписывал свои полотна «Винсент» в надежде, что посетителям художественных галерей имя его будет легче выговорить, нежели фамилию.

С другой стороны, голландцы никогда не стеснялись заимствовать слова из других языков. В Нидерландах все по окончании рабочей недели отправляются на «weekend», говорят, налетев на кого-нибудь, «sorry» и с удовольствием потягивают "jus d'orange" (фр. "апельсиновый сок"). Голландцы славятся тем, что умеют говорить не только на родном языке. А еще тем, что им удается своими ошибками «усовершенствовать» английский язык. Например, они часто произносят «crowdy» (что-то вроде «переполная» вместо «cowded», "переполненная") комната или «ironating» ("глаженение" вместо «ironing», "глажение") одежды.

Как правило, голландцы только радуются тому, что их язык столь труден для изучения, ибо за его почти неприступными стенами легко укрыться. Когда Наполеон вторгся в пределы Нидерландов, он заставил всех голландцев обзавестись фамилиями — прежде они о том и не помышляли. Полагая, что это явление временное и что как только захватчика погонят восвояси, всё вернется на круги своя, местные жители всех профессий и званий каких только странных фамилий себе не навыдумывали — лишь бы вдоволь потешиться над ничего не подозревающими французскими чиновниками. Но шутка вышла им боком. И поныне на некоторых семьях лежит печать таких, например, фамилий, как Naaktgeboren ("Рожденный нагим"), Hoogenboezem ("Сильно прижатый к груди"), Poepjens (если постараться образовать русский аналог, то получится "Экскрементов") или труднопроизносимой (тут даже голландец язык сломает) Gigengak.

Кроме того, на голландском языке, точнее на его видоизмененных вариантах, говорят фламандцы в Бельгии (фламандский, или Vlaams), а также потомки буров в Южной Африке (африкаанс). Хотя голландцы и прохаживаются насчет бельгийцев, отпуская в их адрес издевательские остроты, втайне они завидуют им из-за мягкого и мелодичного звучания Vlaams. Услышав же африкаанс, типичный житель Нидерландов, наоборот, начинает хихикать, ибо тот напоминает ему давно забытое детское сюсюканье.

Традиционно голландский язык относят к германской группе, хотя ему и недостает тевтонского лоска и остроты. Он спокойнее и туманнее; кажется, будто он креп и развивался на одних болотах и польдерах, — словом, gezellig язык. Голландцы смягчают конец целого ряда слов, добавляя к ним уменьшительно-ласкательные окончания «tje» или «je». Так, в уютном лежащем по соседству кафе они обязательно закажут «Pilsje», а не «Pils» (пльзеньское пиво), а банкомат предложит вам вставить «pasje» (кредитную карту). То же самое справедливо и в отношении друзей и близких. Да разве найдется на свете что-нибудь более gezellig, нежели приятственная беседа с тетушкой Труусье за "kopje koffie" (чашечкой кофе)?