Из записок неизвестного.
Повесть (1857–1859)
Бывший гусар, сорокалетний полковник в отставке Егор
Ильич Ростанев — владелец богатого и благоустроенного поместья
Степанчикова, где проживает вместе с матерью, вдовой генерала
Крахоткина, незамужней сестрой, дочерью Сашенькой пятнадцати лет и сыном
Илюшей восьми лет. Жена Ростанева умерла несколько лет назад. Дом
наполнен приживальщиками, среди которых выделяется Фома Фомич Опискин,
ранее бывший шутом «из-за куска <…> хлеба» у Крахоткина, но
сумевший всецело подчинить своему влиянию генеральшу и ее свиту из
«перезрелых» девиц благодаря чтению им «душеспасительных книг»,
толкованию «христианских добродетелей», снов, «мастерскому» осуждению
ближних, а также безудержному самовосхвалению. «Олицетворение самолюбия
самого безграничного», «загноившегося» из-за прежних унижений и
«выдавливающего из себя зависть и яд при каждой встрече, при каждой
чужой удаче», ничтожество Опискин находит в доме Ростанева идеальные
условия для проявления своей натуры. Добрейший, совестливый, уступчивый,
склонный к самообвинению хозяин Степанчикова по своему характеру не
способен утвердить собственные достоинство, независимость и интересы.
Главное его стремление — мир и «всеобщее счастье» в доме; довольство
окружающих — глубокая душевная потребность, ради которой он готов
жертвовать почти всем. Убежденный в доброте и благородстве человеческой
природы, он бесконечно оправдывает даже самые дурные, эгоистические
поступки людей, не хочет верить в злые замыслы и побуждения. В итоге
полковник оказывается жертвой моральной тирании своего приживальщика и
самодурки матери, обращающихся с ним, как с провинившимся ребенком.
«Низкая душа, выйдя из-под гнета, сама гнетет». Ростанев же почитает
обоих наглецов людьми «высших качеств» и возвышенного благородства.
Теперь Фома с генеральшей хотят принудить полковника
к браку с немолодой, но очень богатой девушкой Татьяной Ивановной,
приглашенной с этой целью погостить в Степанчиково. Это доброе
простодушное создание всего лишь игрушка в руках интриганов. Неожиданно
вознесенная богатым наследством из унизительного прозябания, она
«тронулась» умом. «Мания к амурным делам» делает ее поведение смешным и
странным; любой проходимец с помощью дешевых «романических» эффектов
может завлечь, обобрать и бросить ее. Жалея Татьяну Ивановну, Ростанев,
однако, противится планам обогащения своих домашних, так как влюблен в
молоденькую гувернантку своих детей Настасью Евграфовну Ежевикину.
Девушка из бедной семьи, она получила воспитание и образование за счет
полковника, прежде любившего ее как дочь. Настя и сама сердечно
привязана к отцу Сашеньки и Илюши. Но оба не признаются себе и друг
другу в своей любви: Ростанев — из-за разницы в возрасте, Настя — из-за
разницы в социальном положении. Тем не менее уже полгода их взаимная
симпатия не секрет для соглядатаев, почуявших угрозу своему господству. В
самом деле, Настя, в отличие от старшего друга, открыто возмущается
тиранией и выходками Опискина и явно не потерпит подобного, став
хозяйкой Степанчикова. Наглецы требуют позорного изгнания девушки из
дому, прикрываясь бессовестной демагогией о «феноменальном сластолюбии»
на деле деликатного и целомудренного Ростанева и заботой о
нравственности Насти, якобы дурно влияющей на детей. Готовый на
бесконечные уступки, в этом вопросе полковник проявляет некоторую
твердость: решает выдать Настеньку замуж за своего двадцатидвухлетнего
племянника Сергея Александровича, недавно окончившего университет, и
вызывает его письмом из Петербурга Юноша тоже учился на средства
любящего дяди, который теперь мечтает о счастливой совместной жизни в
деревне с обоими своими воспитанниками.
Приехавший в Степанчиково ранним июльским утром
петербуржец находит здесь настоящий «сумасшедший дом». Богач хозяин
трепещет перед нищим приживальщиком, боясь его «обидеть» своим
превосходством. Он втайне встречается со своими же крепостными,
прослышавшими о намерении «подарить» их деспоту Опискину. Они в отчаянии
умоляют барина не давать их в «обиду». Тот соглашается, удивляясь,
почему Фома, заставляющий крестьян учить французский язык и астрономию,
им «так не мил». Сергей Александрович, подобно дяде, вначале подозревает
в Опискине «натуру необыкновенную», но «озлобленную» обстоятельствами и
мечтает «примирить его с человеком» уважением и добротой. Переодевшись,
он идет в чайную, где собралось все общество: генеральша с дочерью и
приживалками, бедный молодой человек Обноскин с матерью, бедный
родственник Мизинчиков, Татьяна Ивановна, Настя и дети. Фомы нет, так
как; он «сердится» на Ростанева за неуступчивость в вопросе о женитьбе.
«Сердятся» и другие домашние, обвиняющие полковника вслух в «мрачном
эгоизме», «убийстве маменьки» и прочем вздоре. Добряк же всерьез
переживает и неловко оправдывается. Одна Саша говорит об Опискине
правду: «он глуп, капризен, замарашка, неблагодарный, жестокосердный,
тиран, сплетник, лгунишка», «всех нас съест». Претендующий на
необыкновенный ум, талант и знания, Опискин к тому же ревнует к
«ученому» племяннику Ростанева, в результате чего бедный приезжий
подвергается крайне нелюбезному приему у генеральши.
Наконец Фома входит: это «плюгавенький человечек»
«лет под пятьдесят», с ханжескими манерами и «нахальной
самоуверенностью» на лице. Все заискивают перед ним. Он же начинает
издеваться над дворовым мальчиком Фалалеем, попавшим к нему в немилость
из-за своей красоты и расположения к себе генеральши. Отчаявшись выучить
Фалалея по-французски, Фома решает «облагородить» его сны. Не умеющему
соврать Фалалею все время снится «грубый, мужицкий» сон «про белого
быка», в чем Фома усматривает «растлевающее» влияние Ростанева. Накануне
Опискину удалось поймать свою жертву на другом «преступлении» —
исполнении «неприличного» танца про комаринского мужика. Истязатель с
наслаждением попирает «живой бифстекс» на том основании, что знает
«Русь» и «Русь» его «знает». Пытающегося вмешаться в «ученый» разговор
полковника грубо обрывает и прилюдно отчитывает: «Занимайтесь
хозяйством, пейте чай, но <…> оставьте литературу в покое». Сам
Фома мнит себя писателем в преддверии всероссийской «славы». Далее он
куражится над камердинером Гаврилой, заставляя его при всех отвечать
по-французски. Это смешно, и бедная «ворона» не выдерживает: «такого
сраму, как теперь, отродясь над собой не видывал!» Возмущенный «бунтом»
Фома, взвизгнув, убегает. Все идут его утешать.
В саду Сергей Александрович встречается со своей
предполагаемой невестой, получает отказ и узнает о ее намерении в тот же
день покинуть Степанчиково. Из окон слышны звуки скандала. Полковник не
желает уступить Настю и решает расстаться с Опискиным «благородным
образом, без всякого унижения» для последнего. Во время разговора
наедине в чайной он великодушно предлагает Фоме пятнадцать тысяч и
обещает купить для него домик в городе. Опискин же разбрасывает деньги,
прикидываясь неподкупной добродетелью. Полковник, оказывается, попрекает
его куском хлеба и тщеславится своим богатством. Бедный Ростанев
кается, умоляет о прощении. Оно возможно лишь при условии, что он смирит
свою «гордыню» и назовет приживальщика «вашим превосходительством», то
есть признает его достойным «генеральского сана». Несчастный добряк идет
и на это унижение. Ненадолго умиротворенный Фома «прощает» его и
Гаврилу.
Поздно вечером во флигель к Сергею Александровичу
приходит Мизинчиков в тщетной надежде обрести в юноше платного
помощника. Его «идея» заключается в увозе Татьяны Ивановны, женитьбе на
ней и овладении ее деньгами. Кстати, это избавит Ростанева от
нежеланного брака. Мизинчиков обещает поступить с больной женщиной
гуманно, предоставив ей достойную жизнь и душевное спокойствие. Правда,
он боится, что его опередит Обноскин, которому он по неосторожности
открылся.
После ухода Мизинчикова появляется дядя с лакеем
Видоплясовым. Это «секретарь» Опискина, сбитый им с толку глупец,
понимающий «благородство души» как вычурность и презрение ко всему
народному, естественному. Терпя за свое зазнайство насмешки от дворни,
он умоляет сменить его «неблагозвучную» фамилию на Олеандрова, Уланова,
Эссбукетова и т. п. Свои стихи называет «воплями Видоплясова». Ростанев
сообщает племяннику, что все «уладил»: Настя остается, так как Сергей
Александрович объявлен ее женихом, а сам дядя завтра же делает
предложение Татьяне Ивановне. Узнав о готовящемся отъезде Настеньки,
полковник бросается ее остановить.
Племянник идет вслед за ним по ночному саду и видит в
беседке Татьяну Ивановну с Обноскиным, явно укравшим «идею»
Мизинчикова. Вскоре он встречает и встревоженного дядю: только что Фома
застал его в минуту поцелуя с Настенькой, признавшейся ему в любви.
Намереваясь завтра же сделать предложение любимой девушке, полковник тем
не менее боится осуждения Опискина и «трезвона», который тот может
поднять. Ночью он пишет «брату и другу», умоляя не разглашать о свидании
в саду и содействовать согласию генеральши на его брак с Настей.
На рассвете обнаруживается побег Татьяны Ивановны с
Обноскиным. Ростанев бросается в погоню и вырывает безумную из рук
мошенника. Она снова в Степанчикове.
Днем происходит всеобщее собрание в комнатах Фомы
Фомича по случаю именин Илюши. В разгар праздника Опискин, уверенный,
что его никуда не отпустят, разыгрывает комедию «изгнания» из поместья в
«простой, мужичьей телеге», с «узелком». «Напоследок» он рвет письмо
Егора Ильича и оповещает присутствующих, что видел его ночью с Настей «в
саду, под кустами». Рассвирепевший полковник вышвыривает вон хама, явно
не ожидавшего такой развязки. Гаврила увозит его на телеге. Ростанев
просит у матери благословения на брак, но та не слушает сына и только
умоляет вернуть Фому Фомича. Полковник соглашается при условии, что тот
публично извинится перед Настей. Тем временем струсивший и присмиревший
Опискин возвращается сам — Ростанев находит его «уже на селе».
Хитрец проделывает новый «фокус»: оказывается, он
доброжелатель Насти, защитник ее «невинности», которой угрожали
«необузданные страсти» полковника. Простодушный Ростанев чувствует вину,
а Фома неожиданно для всех соединяет руки влюбленных. Генеральша их
благословляет. Присутствующие в восторге благодарят Опискина за
устроение «всеобщего счастья». Прежние «бунтовщики» просят у него
прощения.
После свадьбы Фома еще прочнее воцарился в доме:
«киснул, куксился, ломался, сердился, бранился, но благоговение к нему
«осчастливленных» не <…> уменьшалось». Генеральша скончалась через
три года, Опискин — через семь. Найденные после его смерти сочинения
оказались «необыкновенной дрянью». Детей у Ростанева и Насти не было.
О. А. Богданова |
