Очерки (1872–1876)
В главе-предисловии «К читателю» автор
представляется как фрондер, жмущий руки представителям всех партий и
лагерей. Знакомых у него тьма-тьмущая, но у них он ничего не ищет, кроме
«благих намерений», хорошо бы в них разобраться. Пусть они ненавидят
друг друга, но часто болтают одно и то же. Все озабочены способами
«обуздания». Миросозерцание громадного большинства людей только на этой
идее и держится, хотя она недостаточно исследована и даже оболгана
фанатиками и лицемерами. А потому насущной потребностью современного
общества становится освобождение от лгунов, ибо истинные герои
«обуздания» вовсе не теоретики, а простецы. Подобно лунатикам эти
последние решаются на преодоление всяких препятствий и иногда даже
совершают подвиги без намерения их совершить.
«Зачем писан рассказ?» — задается вопросом автор в
первой главе, представляющей собой путевые зарисовки. «Ах, хоть бы и
затем, милостивые государи, чтобы констатировать, какие бывают
благонамеренные речи».
Русский народ стал слаб на всех ярусах современного
общества. Слаб мужик, но и просвещенный хозяин не лучше, одолевает его
немец повсеместно. уж больно мы просты! «Но ведь, как часто бывает,
русских надувают при покупке не потому, что они глупы, а потому что им
на ум не приходит, что в стране, где есть повсюду полиция, возможно
мошенничество. «Не будь дураком!» Это паскудное и наглое слово «дурак»
прямо и косвенно преследует автора, как панегирик мошенничеству,
присваивающему себе наименование ума.
Хороший чиновник-администратор, на которого делают
ставку большие начальники, отличается врожденностью консервативных
убеждений и боевой готовностью по первому трубному звуку отправляться
туда, куда пошлют. Бюрократ новейшего закала — это Держиморда,
«почищенный, приглаженный, выправленный балагур, готовый родного отца с
кашей съесть». Невозможно представить себе ни одного русского
начальника, Который отнесся бы к себе с иронией, с оговорками, это
помпадур, который всегда серьезен или бесшабашно амикошонствует.
Для хорошего администрирования России необходимы
соглядатаи. Но русский соглядатай почему-то рохля, это про него сказано:
«Он онучи в воде сушит». Он никогда не знает, что ему надобно, и потому
подслушивает зря. А раз подслушавши, все валит в одну кучу. Он
невежествен, поражается пустякам и пугается обыкновенных вещей,
пропустив их через горнило своего разнузданного воображения.
Откровенные признания Николая Батищева в письмах
маменьке позволяют узнать, что на государственной службе нужно
усердствовать, но знать меру. Желая стать прокурором, при одном имени
которого преступники будут дрожать, Батишев еще в качестве помощника от
души стряпает дела на невиновных и категорически поддерживает все
строгие обвинительные заключения. Когда его просят разобраться с
«Обществом для предвкушения Гармонии будущего», в списках которого
пятнадцать человек, призывающих терпеливо переносить бедствия
настоящего, Батишев привлекает по этому делу до ста человек. Его усердие
смущает даже искушенного генерала. Поняв свою негодность к
прокурорскому делу, молодой человек, проклиная судьбу и свою
«честность», подает в отставку. В постскриптуме обращенных к маменьке
писем Батищев параллельно истории своей административной неудачи
рассказывает об успехах дружка, ставшего адвокатом, некоего Ерофеева,
научившегося неплохо зарабатывать деньги и пускать их в оборот.
Кто же столпы современного общества? Где их корни,
каково их происхождение, как накоплены деньги, которыми они владеют? Вот
пример, Осип Иванович Дерунов, содержавший постоялый двор, через
который проходили и проезжали сотни людей. По гривеннику, по
пятиалтынному накопил Дерунов немалое состояние, позволившее открыть
собственное большое хозяйство, обзавестись фабрикой. При последней с ним
встрече в Петербурге рассказчик с трудом его узнает в шубе, отороченной
светлым собольим мехом. Приняв гордую позу аристократа, он невнятным
движением протягивает два пальца в знак приветствия. Пригласив к себе
литератора, который, к сожалению, не Тургенев, он хочет порадовать
томную белотелую жену, принимающую в гостиной полулежа в дорогом неглиже
четырех «калегвардов». Оценив общество, в которое он попал, литератор
нафантазировал «происшествие в Абуццских горах», историю, вполне
достойную русского беллетриста, очаровывающего даму своими
приключениями. Несмотря на роскошь и богатство новой обстановки,
рассказчик с сожалением вспоминает о том Дерунове, который не снимал
старозаветный синий сюртук, помогавший ему убедить немца-негоцианта в
своей обстоятельности. Правда, с исчезновением прежней обстановки,
окружавшей Дерунова, исчезает и загадочность выжимания гроша из
постояльца, партнера и собеседника. Теперь он нагло вожделеет к грабежу,
и это нельзя скрыть никаким способом.
Автору, прозванному Гамбеттой, т. е. «человеком
отпетым, не признающим ничего святого», приходится беседовать по
женскому вопросу с ответственным чиновником из бывших однокашников
Те-беньковым, называющим себя западником и либералом. Однако он не
либерал даже, а консерватор. Всего дороже ему в женщине ее неведенье, он
усматривает в нем благонамеренность. Разве может женщина извлечь
какую-нибудь действительную пользу из всякого рода позволений,
разрешений, знаний? Не может, убежден он, женщиной быть выполнена работа
лучше, чем мужчиной. Ну, а если еще женщины в реформы и в революцию
полезут, то тут уж пиши пропало. Все их «достоинства», проявляемые на
уровне семьи, выйдут наружу. Придется изменить все представления о
добродетели, о великолепных победах женщин над адюльтером, о поддержании
семейных уз, о воспитании детей. «А что станется с нами, которые не
можем существовать без того, чтобы не баловать женщину?» Столп русского
либерализма Тебеньков готов принять по их поводу не какое-нибудь, но
третейское решение. «Система моя очень проста: никогда ничего прямо не
дозволять и никогда ничего прямо не воспрещать», — говорит он. С его
точки зрения, женщина, в особенности хорошенькая, имеет привилегию быть
капризной, желать бриллиантовые драгоценности и меха, но не должна
рассуждать об околоплодной жидкости и теориях Сеченова, иначе она
покажется «неблагонамеренной».
У Марии Петровны Воловитиновой три сына: Сеничка,
Митенька и Феденька. Сеничка — генерал, Митенька — дипломат, а Феденька
не служит, он просто «пустейший малый и положительный ерыга». И только
последнему чадолюбивая мамаша хочет оставить большое наследство, так ее
раздражают другие дети и родственники. «Разбойничье» начало в последнем
ее сынке ей очень нравится, и она все ему прощает и готова отдать, к
страху и ужасу старшего сына-генерала, безуспешно мечтающего и при жизни
хоть что-нибудь получить от нее в подарок.
Переписка Сергея Проказнина с матерью Натали де
Проказник свидетельствует о том, насколько женщины бывают проницательны,
умеют верно наставлять сыновей и положительно быть неглупыми. Кочующий
со своим полком Сергей Проказнин в свободное от учений время имеет
удовольствие и влюбиться, и волочиться, и даже иметь на прицеле третью
дамочку постарше, вдову, проявляющую к нему недюжинный интерес. Тонкая
наблюдательница и психолог, мать, не без знания женской натуры,
наставляет сына в его сердечной политике, рассказывая кое-что о своих
французских любовниках. Ей не особенно нравится намерение сына без
долгих разговоров «сделать «Тррах!» и покончить с этим раз и навсегда».
Салон истинной светской женщины — не манеж и не убежище для жалких утех.
Переписка сына с матерью могла бы продолжаться еще очень долго, если бы
ее не остановило короткое письмо Семена Проказнина, в котором он
сообщает о том, что прочел все письма сына, из которых узнал, что сын
«настроен на прелюбодеяние», как и его мать, сбежавшая с французом в
Париж, а потому если он хочет спасти как-то расположение отца, то пусть
возвращается в родительское имение и начнет пасти свиней.
История Марии Петровны Промптовой, кузины Машеньки,
позволяет сделать грустное умозаключение, что браки молоденьких девушек с
пожилыми тугодумными мужьями не идут им на пользу. Из умненьких и
хорошеньких, доброжелательных и заинтересованных они превращаются в
расчетливых и сонно-патриархальных, закрытых для добрых речей. Упрямое
соблюдение всех ветхозаветных предписаний супруга, усвоение страсти к
накопительству делает когда-то веселую кузину Машеньку монстром,
калечащим судьбу родного сына. Воздушное создание превратилось в ханжу,
лицемерку, скрягу.
В поисках идеала и возможности заложить основы новой
«небезалаберной русской жизни» хорошо бы согражданам иметь четкое
представление о государстве, о том, зачем вообще оно нужно. «На вопрос:
что такое государство? Одни смешивают его с отечеством, другие с
законом, третьи с казною, четвертые, громадное большинство — с
начальством». Общественные чувства часто отсутствуют, каждый занят
соблюдением собственного интереса, собственной выгоды, поэтому русскую
армию иные поставщики могут одеть в сапоги с картонными подошвами,
держать впроголодь и отправить с бездарным начальником туда, откуда
возврата не будет. Шуму в разговорах о служении отечеству бывает много,
но на деле патриотизм оборачивается грубым предательством, а
ответственные за него переводятся на другую работу. Народ — это дитя,
доброе, смышленое, но обмануть его, обвести вокруг пальца ничего не
стоит. Россия переполнена подтачивающими ее силы и средства
«благонамеренными» чиновниками.
О. В. Тимошева |
