Повесть (1980)
В Лето от изобретения булавки пятьсот сорок первое,
когда месяц ясен, а за числами не уследишь, Илья Петрикеич Дзынзырэла
пишет следователю по особым делам Сидору Фомичу Пожилых о своей жизни.
Он жалуется на мелкоплесовских егерей, которые украли у него костыли и
оставили без опор.
Илья Петрикеич работает точильщиком в артели
инвалидов имени Д. Заточника. Живет он, как и другие артельщики, в
Заволчье — в местности за Волчьей-рекой. Другое название реки — Итиль,
и, значит, местность можно называть так же, как и рассказ Ильи
Петрикеича, — Заитильщиной.
Живет Илья с бобылкой, к которой прибился по своему
калечеству: у него нет ноги. Но любит он совсем другую женщину — Орину
Неклину. Любовь к Орине не принесла ему счастья. Работая на
железнодорожной станции, Орина гуляла со всем «ремонтным хамьем». Она и
давно была такою — еще когда молоденькой девчонкой в Анапе миловалась со
всеми мариупольскими матросами. И все, кому принадлежала эта женщина,
не могут ее забыть так же, как Илья Петрикеич. Где теперь Орина, он не
знает: то ли погибла под колесами поезда, то ли уехала вместе с их сыном
в неизвестном направлении. Образ Орины мерцает, двоится в его сознании
(иногда он зовет ее Марией) — так же, как мерцают и множатся образы
родного За-волчья и его жителей. Но постоянно возникают среди них,
превращаясь друг в друга, Волк и Собака. С таким странным «серединным»
существом — чекалкой — Иван Петрикеич однажды вступает в бой на льду, по
дороге через Волчью-реку.
В Заволчье есть деревни Городнище, Быдогоща,
Вышелбауши, Мыломукомолово. После работы жители Заволчья — точильщики,
утильщики, рыбаки, егеря — заходят в «тошниловку», прозванную каким-то
приезжим «кубарэ», чтобы выпить «сиволдая». Они помнят простую жизненную
истину: «Со товарищи не гулять — зачем тогда лямку тянуть?»
Историю Заволчья пишет не только Иван Петрикеич, но и
Запойный Охотник. Как и Дзынзырэла, он любит час меж волка и собаки —
сумерки, когда «ласка перемешана с тоской». Но в отличие от Дзынзырэлы,
который выражается замысловато, Охотник пишет свои «Ловчие повести» в
классически простых стихах. Он описывает судьбы обитателей Заволчья.
В его летописи — история «калики из калик»,
слепоглухонемого утильщика Николая Угодникова. Жена Николая поладила с
волкобоем и сжила Угодникова со двора. Ни в приютах, ни в богадельне
Николая не приняли, пригрела его только артель по сбору утиля. Однажды
артель направилась к портному на постой. утильщики взяли вина и
«насосались в лоскуты». Проснувшись утром, они увидели летящего Николая
Угодникова. Над головой его, как два крыла, были подняты костыли. Больше
его никто не видел.
Другой герой летописи Запойного Охотника — татарин
Аладдин Батрутдинов. Аладдин как-то ехал на коньках в кино через
замерзшую реку и провалился в промоину. Выплыл он только через год — «в
карманах чекушка и домино, и трачен рыбами рот». Дед Петр и дед Павел,
выловившие Аладдина, распили чекушку, сыграли в домино и вызвали кого
следовало.
Многие из тех, кого описывает Запойный Охотник,
лежат на Быдогощенском погосте. Там лежит Петр по прозвищу Багор,
которого все звали Федором, а сам он звал себя Егором. На спор он
повесился на краденой слеге. Лежит на кладбище горбатый перевозчик
Павел. Он думал, что могила избавит его от горба, и поэтому утопился. А
Гурий-Охотник пропил берданку и умер от горя.
Запойный Охотник любит своих земляков и свое
Заволчье. Глядя в окошко своего дома, он видит ту же картину, которую
видел Питер Брейгель, и восклицает: «Вот она, моя отчизна, / Нипочем ей
нищета, / И прекрасна нашей жизни / Пресловутая тщета!»
В пору между собакой и волком трудно различить
образы людей и людские судьбы. Кажется, что Илья Петрикеич уходит в
небытие, но рассказ его продолжается. Впрочем, может быть, он и не
умирает. Ведь и имя его меняется: то он Дзынзырэла, то Зынзырелла… Да он
и сам не знает, где, зачерпнув «сивухи страстей человеческих»,
подхватил такое цыганское имя! Так же, как по-разному объясняет
обстоятельства, при которых стал калекой.
«Или сокровенны тебе слова мои?» — спрашивает Илья Петрикеич в последних строках своей «Заитильщины». |