Роман (1922)
Черное море. Крым. Белогривые волны подкатываются
под самую террасу уютного домика с черепичной крышей и зелеными
ставнями. Здесь в дачном поселке Арматлук, рядом с Коктебелем, живет
вместе с женой и дочерью старый земский врач Иван Ильич Сарганов.
Высокий, худой, седовласый, он совсем недавно был постоянным участником
«пироговских» съездов, входил в конфликт сначала с царскими властями (то
призывал к отмене смертной казни, то объявлял мировую войну бойней),
затем с большевиками, выступая против массовых расстрелов. Арестованный
«чрезвычайкой», был под конвоем отправлен в Москву, но вспомнил
молодость, два побега из сибирской ссылки, и ночью соскочил с поезда.
Друзья помогли ему скрыться в Крыму под защитой белогвардейской армии в
окружении таких же соседей, с тоской пережидающих революционную бурю.
Живут Сартановы весьма бедно — постный борщ, вареная
картошка без масла, чай из шиповника без сахара… Морозным февральским
вечером приходит академик Дмитревский с женой, Натальей Сергеевной. Она
озабочена пропажей любимого кольца с бриллиантом, взять которое могла
только княгиня Андожская. До чего же может довести людей нужда, если эта
красавица, вдова морского офицера, заживо сожженного матросами в топке
пароходного котла, решилась на воровство! Наталья Сергеевна
рассказывает, что у Агаповых ночью выбили стекла, а у священника
подожгли кухню. Чует мужичье, что большевики близко, подходят к Перекопу
и через две недели будут здесь. Дмитревские беспокоятся о сыне Дмитрии,
офицере Добровольческой армии. Неожиданно он появляется на пороге со
словами: «Мир вам!» Между Митей и дочерью Ивана Ильича Катей зарождается
любовь. Но разве сейчас до нее? Утром офицер должен возвратиться в
часть, он стал грубее, резче, рассказывал, как стрелял в людей, как
открыл для себя подлинный лик народа — тупой, алчный, жестокий: «Какой
беспросветный душевный цинизм, какая безустойность! В самое дорогое, в
самое для него заветное наплевали в лицо, — в бога его! А он заломил
козырек, посвистывает и лущит семечки. Что теперь скажут его душе
Рублев, Васнецов, Нестеров?»
Катя — иной человек, стремящийся уйти от крайностей.
Она занята повседневными заботами о поросятах, цыплятах, умеет извлечь
интерес из приготовления еды, стирки. Ей становится не по себе от сытой,
беззаботной атмосферы дома Агаповых, куда вместе с Дмитрием она относит
вещи их убитого сына Марка. Как странно выглядят этот праздничный стол и
нарядные сестры Ася и Майя с бриллиантовыми сережками в ушах, музыка,
стихи… А в поселке не утихают споры: пустят красных в Крым или нет?
Будет порядок? Станет хуже?
Но некоторым при любой власти хорошо. Бывший солист
императорских театров Белозеров когда-то скупал свечи по 25 копеек за
фунт, а в трудное время продавал друзьям по 2 рубля. Теперь он —
председатель правления, член каких-то комиссий, комитетов, ищет
популярности, поддакивает мужикам. И все у него есть: и мука, и сахар, и
керосин. А Катя с огромными трудностями получила в кооперативе мешок
муки. Но не довезти его до дома одной, а деревенские не хотят помочь,
куражатся: «Тащи на своем хребте. Ноне на это чужих хребтов не
полагается». Однако находится и добрый человек, помогает уложить мешок,
приговаривая: «Да, осатанел народ…» Дорогой рассказывает, как к ним в
деревню пришли на постой казаки: «Корми их, пои. Все берут, на что ни
взглянут, — полушубок, валенки. Сколько кабанчиков порезали, гусей,
курей, что вина выпили. У зятя моего стали лошадь отымать, он не дает.
Тогда ему из ливарвера в лоб. Бросили в канаву и уехали».
Стоит страстная неделя. Где-то слышатся глухие
разрывы. Одни говорят, что большевики обстреливают город, другие — белые
взрывают артиллерийские склады. Дачники в смятении. Беднота, по слухам,
организует революционный комитет. Всюду разъезжают большевистские
агитаторы, красные разведчики. Под видом обыска какие-то сомнительные
личности забирают деньги, ценности.
Пришел день, когда белые бежали из Крыма. Советская
власть началась с поголовной мобилизации всех жителей мужского пола на
рытье окопов. Стар ли, болен ли — иди. Один священник умер по дороге.
Ивана Ильича тоже погнали, хотя он и ходил еле-еле. Только вмешательство
племянника Леонида Сартанова-Седого, одного из руководителей ревкома,
избавило старика от непосильных работ. Леонид проводит показательный суд
над молодыми красноармейцами, ограбившими семейство Агаповых, и Катя
радуется многоголосой воле толпы.
По-разному складываются отношения дачников с новой
властью. Белозеров предлагает свои услуги по организации подотдела
театра и искусства, занимает роскошные комнаты, уверяя, что «по душе
всегда был коммунистом». Академику Дмитревскому поручают возглавить
отдел народного образования, и он привлекает в качестве секретаря Катю.
Дел оказалось невпроворот. Катя по-доброму относилась к простому люду,
умела выслушать, расспросить, посоветовать. Однако с новым начальством
отношения налаживаются плохо, потому что, будучи натурой прямой и
откровенной, она что думала, то и говорила. Тяжелый конфликт возникает
между Катей и заведующим жилищным отделом Зайдбергом. Выселенной из
квартиры фельдшерице Сорокиной девушка предлагает убежище в своей
комнате, но жилотдел не разрешает: кому выдадим ордер, того и подселим.
Целый день проходив по инстанциям, женщины обращаются к Зайдбергу и
натыкаются на глухую стену. Точно что-то ударило Катю, и в приступе
отчаяния она кричит: «Когда же кончится это хамское царство?» Тотчас ее
ведут в особый отдел и сажают в камеру «Б» — подвал с двумя узкими
отдушинами, без света. Но девушка не сдается и заявляет на допросе: «Я
сидела в царских тюрьмах, меня допрашивали царские жандармы. И никогда я
не видела такого зверского отношения к заключенным». Что помогло Кате —
родственная связь с Леонидом Седым или просто отсутствие вины, —
неизвестно, но вскоре ее освобождают…
Приближается Первое мая. Домком объявляет: кто не
украсит свой дом красными флагами, будет предан суду ревтрибунала.
Грозят и тем, кто не пойдет на демонстрацию. Поголовное участие!
В Крыму появились махновцы. Все верхом на лошадях
или на тачанках, увешаны оружием, пьяные, наглые. Налетели на телегу, в
которой Катя и Леонид возвращались домой, стали требовать лошадь.
Леонид стреляет из револьвера и устремляется вместе с
Катей в горы. Возникает сильная пальба, одна из пуль ранит девушке
руку. Беглецам удается спастись, и Леонид благодарит сестру за мужество:
«Жаль, что ты не с нами. Нам такие нужны»,
Неожиданно из Москвы приходит распоряжение об аресте
Ивана Ильича. Его знакомые хлопочут об освобождении, но осложняется
обстановка, и Крым вновь переходит в руки белогвардейцев. Перед уходом
красные расстреливают заключенных, но Сартанова вновь спасает Леонид. От
случайной пули погибает его жена, а недавно вернувшаяся домой вторая
дочь, Вера, убежденная коммунистка, расстреляна казаками. Снова
появляются комендатуры, контрразведка, идут аресты… Разоренные дачники
просят вернуть отнятое комиссарами. Катя пытается защитить схваченного
за сотрудничество академика Дмитревского, но безрезультатно. Отчуждение
пролегает между нею и Дмитрием. Постепенно слабеет и умирает от цинги
Иван Ильич. Оставшись одна, Катя распродает вещи и, ни с кем не
простившись, уезжает из поселка неизвестно куда. |
